Люо Цзяхая.
* * *
Муниципальный департамент общественной безопасности доложил о подвиге Лю Ксу в правительство провинции и представил его к получению звания «Герой революции». Правительство не дало согласия на том основании, что Лю Ксу «покинул свой пост», чтобы принять участие в полицейской операции по поимке преступника, и потому не мог считаться героем. Разгневанный Син Чжисен, в сопровождении Чжен Линя, помчался в столицу провинции и лично добился от властей, чтобы представление было одобрено.
Похороны Лю Ксу проходили на кладбище «Пик дракона». За исключением дежурной смены практически весь персонал полиции явился почтить память коллеги.
Тело Лю Ксу в парадной полицейской форме мирно покоилось в главном здании похоронного дома среди огромных венков. В кобуре на ремне у него лежала пластмассовая копия табельного полицейского револьвера – прощальный подарок от Фан Му. Лю Ксу пожертвовал жизнью, чтобы вернуть свой револьвер назад, поэтому Фан Му показалось, что он должен унести оружие с собой в загробный мир. Подойдя к телу Лю Ксу и троекратно поклонившись, с горючими слезами в глазах юноша посмотрел на его руки. Они выглядели точно так же, как в тот день, когда он схватил Фан Му за запястья в придорожном ресторанчике.
«Ты для меня как брат».
«Если загробная жизнь правда существует, то и в ней мы останемся братьями».
* * *
После кремации прах Лю Ксу похоронили на участке для Героев революции. Еще много дней нескончаемый людской поток стекался туда почтить память покойного, включая полицейских, которые не смогли присутствовать на церемонии, и городских жителей, заинтересовавшихся им после многочисленных репортажей о смерти «полицейского на мотоцикле».
Все это время Фан Му продолжал внимательно следить за кладбищем, но его внимание было сосредоточено не на Лю Ксу. Он ждал, не появится ли Люо Цзяхай.
23 января был день рождения Шен Сянь. Если Люо Цзяхай все еще находился где-то в Чанхоне, он мог прийти на кладбище почтить ее память. Полицейские установили скрытые камеры видеонаблюдения возле ее могилы; по всему кладбищу были рассеяны агенты, переодетые землекопами и готовые арестовать Люо Цзяхая, как только он появится.
Несколько дней ничего не происходило. Утром 23-го числа камеры засекли возле могилы Шен Сянь мужчину и женщину, но это оказались ее родители. Пожилая чета медленно, терпеливо полола сорняки и очищала могильный камень. Потом супруги возложили памятные подношения и прочитали молитвы, встав перед памятником на колени. Наконец они ушли. Отец держал мать под руку, у обоих по щекам катились слезы. Больше на могиле никто не появлялся, а переодетые агенты докладывали со своих точек, что на кладбище «все спокойно». Бьян Пинь приказал продолжать наблюдение на случай, если Люо Цзяхай решится прийти среди ночи.
Солнце уже садилось, уступая место сумеркам. По настоянию Бьян Пиня Фан Му, весь день просидевший перед мониторами, достал наконец из рюкзака коробку с ланчем и начал заталкивать еду в рот. Пока он жевал, офицер, занявший его место у экранов, вдруг дернулся и закричал, что кто-то подходит к могиле.
Фан Му отшвырнул коробку в сторону и подскочил к мониторам. На улице еще не до конца стемнело, но в камерах уже включилась функция ночного видения, и картинка была очень четкой. Перед мраморной глыбой памятника стоял седовласый мужчина, в пояс кланяющийся могиле Шен Сянь.
– Это не Люо Цзяхай, – пробормотал Бьян Пинь глухим от разочарования голосом. – Проклятье! Я уже собирался отдать приказ арестовать его…
Фан Му не шелохнулся. Взгляд его был прикован к монитору. При виде фигуры старика, кланяющегося могиле Шен Сянь, ледяная стрела пронзила его сердце.
Хотя в дверь постучали условленным стуком, Люо Цзяхай все равно глянул в глазок. Искаженное оптикой, встревоженное лицо господина Ж. С носом-пуговицей уставилось на него оттуда на фоне причудливой дуги лестничной клетки.
Люо Цзяхай отпер дверь, отложив нож, который до этого сжимал в руке.
Господин Ж. заскочил внутрь, поставил на стол принесенную коробку с тортом и плюхнулся в кресло, с трудом переводя дыхание.
– Что случилось? Почему вы так запыхались?
– О! – Господин Ж. сделал глубокий вдох, одновременно утирая пот со лба. – Поднимался по лестнице.
– Разве лифт сломан?
– Во многих лифтах сейчас ставят камеры наблюдения. Это опасно.
Несколько секунд они оба помолчали. Потом Люо Цзяхай спросил:
– И как обстоят дела?
– Ч. и Ц. по-прежнему в следственном изоляторе, а Т. в госпитале, без сознания. – Господин Ж. понизил голос. – Х. вчера кремировали.
– Он ведь пытался меня защитить! – простонал Люо Цзяхай, схватившись за голову и дергая себя за волосы. – У него была масса возможностей выбраться оттуда!
– Не зацикливайся на этом. Такого исхода не мог предвидеть никто. – Господин Ж. положил руку на плечо Люо Цзяхая. – К тому же Х. считал, что он перед тобой в долгу.
Люо Цзяхай потряс головой и резко стряхнул руку господина Ж.
– Остальные в безопасности. И надо двигаться вперед. – Господин Ж. сделал паузу. – Очень надеюсь, что Т., когда очнется, будет держать рот на замке. Иначе Ц. несдобровать, и он это знает.
– Я могу что-нибудь для них сделать? – Люо Цзяхай поднял голову; по его лицу лились слезы. – Я на все готов!
– Единственное, что ты сейчас можешь сделать, – это позаботиться о самом себе. – Господин Ж. снова положил руку на плечо Люо Цзяхаю и крепко его сжал. – Все мы знали, во что ввязываемся, когда согласились действовать заодно. Как я и сказал, не зацикливайся. Со временем мы подсоберем немного денег и передадим их семьям господина Т. и господина Х.
Люо Цзяхай утер слезы и кивнул.
Господин Ж. улыбнулся и указал на торт на столе.
– Я принес тебе то, что ты просил.
– О, большое спасибо.
– А зачем нужен торт? У тебя день рождения?
– Не у меня. У Шен Сянь.
– Понятно, – сказал господин Ж. и сочувственно кивнул. – Тогда мне, наверное, лучше уйти.
– Ж., – внезапно окликнул его Люо Цзяхай. – Мое дело… когда мы им займемся?
– Боюсь, придется немного выждать. – Господин Ж. вздохнул. – Ситуация чересчур напряженная, да и Ч. С Ц. не смогут участвовать в наших операциях еще некоторое время. Потерпи – я дам тебе знать, когда настанет момент.
* * *
После того как господин Ж. ушел, в квартире снова воцарилась тишина. Довольно долго Люо Цзяхай сидел, глядя в пустоту, а потом перевел глаза на коробку с тортом. Казалось, это зрелище внушило ему решимость.
Он снял с коробки крышку, вставил в торт свечи, которые прилагались к упаковке, и по одной зажег их. Когда все свечи загорелись, выключил верхний свет.
Колеблющиеся огоньки свечей придали темной маленькой
