отравилась. Тихон случайно увидел, что ей плохо, и всю ночь отбивал Людочку у смерти, боясь вызвать скорую, чтобы она не попала в дурдом! Потом он поселил ее у матери, кормил и собирал по частям, вы же ее раздавили. Ты понимаешь, что ты сделал?
– Говорю же, он сам решил, я…
– Подтолкнул его! Если Артура еще как-то можно понять – голова крутанулась у парня от упавшего в руки богатства, везения, реализации, тут не всем дано устоять, преодолеть искушение, а он слабый человек. Но ты-то друг! Ты обязан был удержаться от советов, которые ломают все и всех, кто рядом, Артур должен был сам решать, сам!
– Я знаю, понял, что совершил ошибку…
– То, что ты совершил, не ошибка. Это подлость. Чувствуешь разницу? Почему ты, такой умный, не просчитал последствий? Где ты видел, чтобы многомиллионный сыр лежал за мышеловкой? За все придется платить – этот постулат родился на крови идиотов.
– Алена, прошу тебя, ты хоть не капай…
Она поднялась, явно закончив неначавшийся ужин, ее слова явились громом среди ясного неба:
– Извини, мы встречаться больше не будем. Я думала, ты особенный, другой… но ошиблась. Мне такой человек рядом не нужен, ты хуже Артура.
Савелий упал на спинку стула спиной, не зная, что делать. И ведь ушла, ушла! От растерянности, от того, что внутри все дрожало, Ярцев поискал, чем бы по сосудам ударить и прекратить дрожь. Но он за рулем, выпивка для него не предусмотрена, стол сугубо для женщин сервирован. Так здесь же Артур! Савелий подхватился и ринулся через зал к столику друга. В это время на сцене началось представление, выскочили девчонки в цветастых костюмах, замигала иллюминация…
– Выпить есть? – плюхнулся на стул Савелий.
– Коньяк, – мрачно промямлил Артур.
Налив половину стакана коньяка, Савелий осушил его и замер, с выражением скорби на лице. Артур заметил изменения в Ярцеве, уж слишком от него разило большой драмой, он только осведомился:
– Что стряслось?
– Меня Алена бросила… – выговорил тот. – А я уже кольцо купил… сегодня думал… Из-за твоей Людаши бросила! Потому что я кретин! Я идиот! Рассказал Алене, как тебя подтолкнул на сделку с Майским…
– Хочешь, скажу Алене, что ты не виноват? Решение принимал я, это был мой выбор. Я уговорю ее…
– Нет, я должен сам… я попробую вернуть… Сам.
Ярцев не стал спрашивать, чем закончился разговор с Людашей, по Артуру виден результат, зачем же сыпать соль на раны? Он хоть и опьянел, но о друге тоже думал, значит, не такой плохой, как расписала его Алена:
– Артур, знай, ты все время в опасности.
– Не понял?
– Майский через какое-то время будет пытаться тебя снова убить тем же способом – наймет исполнителей и закрутит новую интригу. Он твой наследник, а его деньги… у тебя! Все-все у тебя. И его миллионы, и Кларины… все бабки твои, их не заберут! Сам себя обманул, старый дурак. Ха-ха-ха… Парадокс, да?
– Но правоохранители знают мою историю…
– Я тебя умолю, – отмахнулся Савелий, заедая коньяк лимоном. – Скажет, мол, я ни сном не духом, все происходило без меня, это мошенники прикрывались моим именем, по какому-такому праву меня, старика, прессуете? И попробуй докажи обратное.
– А показания?
– Их могут изменить. Такое часто случается.
– Я бы раньше отдал ему бабки, а сейчас назло не отдам. После всего-то…
– Правильно. А там мы чего-нибудь придумаем, охрану наймем… Я пошел к Алене. Не пустит – буду стоять и ждать у ее окон, замерзну…
– Ты же выпил, за руль не садись…
– Такси возьму, – хлопнул друга по плечу Савелий. – Пока.
Все представление Артур просидел один, как сыч, изредка поднося к губам стакан. Конечно, опьянел. И сильно. Начались всеобщие танцы, бешеное веселье. Артур поднялся, слегка шатаясь, добрел до барной стойки и спросил у бармена:
– Налички много?
– Да есть, – ответил тот.
– Я расплачусь картой, а ты дай мне наличку…
– Сколько?
– Тысяч десять. – Получив деньги, Артур поднял их над головой, объявив в перерыве. – Девушки! Кто хочет десять штук?
– Я! Я! Я! – завизжали девчонки.
Он вышел на середину небольшой сцены, поставив условия:
– Кто красивей всех подползет ко мне на четвереньках, обползет вокруг меня, получит десять штук. Победительницу выбирает зал!
Что тут началось: зал визжал, свистел, стонал… Кандидатки нашлись, аж семь девиц под улюлюканье, изображая кошек, тигриц и неизвестную живность, ползали по сцене вокруг Артура. Вспышки смартфонов засверкали… Про себя от отмечал: ползают, всего-то за десять штук. А завтра появятся фотки в интернете, позже – в журналах и газетах, где его выставят козлом. Плевать. Нашелся ведущий, с его помощью зал выбрал лучшую ползунью, Артур отдал ей деньги и ушел прочь.
На улице было холодно, а он не забрал пальто из гардероба. Прежде чем вернуться, Артур достал смартфон, присел на корточки, так как его шатало, и ждал, когда возьмут трубку далеко-далеко.
– Мама? Ма… Это я, ма!
– Да, сынок, да? С наступающим!
– Мама… – улыбался Артур, словно видел ее перед собой.
– Почему не звонил, дорогой?
– Мама! Я… был занят, прости… Прости меня, я скучаю.
– Я тоже очень-очень скучаю. Как ты там?
– Мама… А ты переезжай ко мне, а? Совсем переезжай, а?
– К тебе? А что так? Что-нибудь случилось?
– Я один… мне… У меня большой дом… красивый… куча денег, тебе не надо работать… а я один. Ма, срочно ко мне, ладно? Завтра же бери билет… на самолет и приезжай! Тебе будет хорошо у меня… Я так тебя люблю, мама… Ты приедешь? Я буду ждать… Приедешь?
– Приеду, родной. Меня здесь ничего не держит. Конечно, приеду…
Прижав смартфон к уху, улыбаясь далекой маме, он запрокинул голову и не увидел в небе ни одной звезды.
