Полина Дашкова - Образ врага

— А дальше? Что делать потом с этим контейнером? Она будет носиться с ним по стране, и в любую минуту…

— Внутри есть дополнительная пломба. Но она недостаточно надежна. Если контейнер будет находиться в относительном покое, ничего не произойдет. Однако при любом резком толчке, при падении на твердую поверхность дополнительная пломба может вылететь. Мне надо поговорить с тем человеком, который решится пойти к ней в заложники.

— Оружие на землю, я сказала! — крикнула еще раз Инга и подняла контейнер высоко над головой. — Если в меня выстрелит снайпер, контейнер взорвется. Всем отойти! Машину и заложника оставить на площади! Наручники! Чтобы руки за спиной!

— Контейнер должен находиться в покое, — наставлял между тем Бренер здоровенного детину лет тридцати. — Думаю, наручники ваши легко расстегнутся. Первое, что вы сделаете, — вставите основную пломбу и завинтите крышку. Это просто. Вы разберетесь. А уж потом все прочее — драка, стрельба, засада, на ваше усмотрение. Но только чтобы контейнер не прострелили.

— Я понял, — кивнул швейцарец.

Словно в замедленной съемке, спецназовцы отступали. На площадь выехал черный седан и остановился в десяти метрах от Инги. Человек, сидевший за рулем, вылез, оставив дверцу распахнутой, и направился к отступившему оцеплению. Ему навстречу шел заложник. Руки его были за спиной стянуты наручниками.

— Стоять! — рявкнула Инга. — Снимите с него куртку! Бронежилет снимите! Быстрее!

Все было сделано, как она сказала. Заложник стоял перед ней в джинсах и тонком свитере. Руки опять были за спиной, в наручниках.

— В машину! На переднее сиденье! — скомандовала Инга.

Контейнер она выпустила из рук, только когда села за руль. Теперь смертоносная консервная банка лежала у нее на коленях.

— У нас была возможность прикончить ее, мы могли это сделать не один, а десять раз, — произнес командир спецназа, глядя вслед удаляющемуся седану.

— Что же вас остановило? — поинтересовался Бренер.

Он знал, что по плану Подосинского при аресте Ингу Циммер должны были непременно застрелить.

— Нам дали указание взять ее живой, — ответил сквозь зубы командир спецподразделения.

Максим был так измотан, что внезапное появление незнакомого человека из темноты его не напугало и почти не удивило.

— Мам, кто это? — спросил он, зевнув.

— Милиционер, — соврала Алиса. Харитонов усмехнулся, галантно распахнул дверцу и даже подал ей руку, помогая вылезти из машины.

— Мне не понравилось, как мы с вами расстались, Алиса Юрьевна. Давайте-ка я отвезу вас с ребенком домой. Моя машина внизу.

— И давно вы нас здесь ждете, Валерий Павлович?

— Около сорока минут. Я, знаете ли, почему-то почувствовал, что вы захотите удрать, спрятаться куда-нибудь в укромное место и отсидеться. Чтобы не допустить такой глупости с вашей стороны, я решил провести ночь в вашем гараже. Видите, я не ошибся. А кстати, куда вы собрались ехать в такое позднее время, если не секрет?

— Теперь уже не секрет. На дачу к подруге. «Значит, все-таки МОССАД, отметила про себя Алиса, — значит, не он нашпиговал квартиру „жучками“. Интересно, кто там еще? ЦРУ?»

— Понимаете, Валерий Павлович, — произнесла она задумчиво, — боюсь, я не сумею уснуть в квартире, напичканной подслушивающими устройствами.

— А, ну это не проблема, — улыбнулся Харитонов и открыл заднюю дверцу, вылезайте, Максим Карлович. Я смотрю, вы уже засыпаете.

Алиса вздрогнула. Харитонов весело подмигнул ей.

— Юрьевич, — равнодушно поправил Максим и опять зевнул во весь рот.

— Еще одна такая выходка, и я вообще не стану никогда больше с вами разговаривать, — шепотом предупредила Алиса, пока они спускались по лестнице.

— Простите, оговорился.

В машине Максим тут же уснул на заднем сиденье.

— Черный «Опель» от моего подъезда уберете? — спросила Алиса.

— Уже убрали. Это МОССАД. С ними проблем не будет. Они занимаются незаконной разведывательной деятельностью на нашей территории.

— За нами шел молодой человек в короткой дубленке.

— Да что вы говорите? — покачал головой Харитонов. — Какое безобразие! И где же он теперь?

— Понятия не имею. Мы оторвались от него.

— Ну и славно. А вообще, Алиса, вам не надоело играть в эти игры?

— Надоело, — кивнула Алиса, — тошнит уже.

— Вот и слушайтесь меня. Я все-таки профессионал. Сейчас у нас с вами одна общая задача: дождаться нашего дорогого друга. Чем скорее он явится, тем скорее все кончится. А если вы удерете, начнете прятаться по чужим дачам, вы всем очень усложните жизнь. Себе в первую очередь. Пока он вас отыщет там, вы издергаетесь от страха и напряжения, к тому же вряд ли там есть телефон под рукой. В общем, сидите-ка вы дома, Алиса Юрьевна. Дома оно всегда лучше. А «жучков» мы снимем, не беспокойтесь.

— И поставите новые, свои. А у подъезда будет дежурить какой-нибудь «Форд» или «жигуленок».

— А как же? Без этого нельзя.

— Ладно, машина пусть стоит. Но «жучков» не надо. У нас ведь есть статья о неприкосновенности жилища?

— Молодец, Алиса. Вы уже торгуетесь, — засмеялся Харитонов.

— Я не могу находиться в помещении, которое наполнено чужими ушами. Это плохо действует на психику. Я все время буду думать об этом, буду бояться вдруг заговорю во сне и скажу что-нибудь неприличное?

— Говорите на здоровье что угодно. Чужие уши как-нибудь стерпят.

— Нет, я серьезно. Это мое условие. Пока, между прочим, единственное. Вы же сами понимаете, как только он появится, я тут же вам сообщу, да и «наружка» ваша засечет. И вообще, Валерий Павлович, раз у нас с вами общий интерес, давайте общаться по-джентльменски.

От машины до подъезда Максим шел с закрытыми, глазами, он спал на ходу. Алиса сразу заметила, что черного «Опеля» у подъезда уже нет. В квартире Харитонов повел себя совершенно по-хозяйски, Алисе показалось, что он был здесь совсем недавно и все знает, каждый уголок.

Он снял ботинки и достал гостевые тапочки из коридорной тумбы, отправился в ванную мыть руки.

— Вы укладывайте ребенка, а я займусь «жучками». Максимка спал так крепко, что ему не мешал ни яркий свет в детской, ни возня Харитонова. Алиса отправилась на кухню приготовить чай. И тут обнаружила, что в доме нет ни чая, ни сахара, ни хлеба.

— Валерий Павлович, я сбегаю в супермаркет, пока вы тут возитесь, сообщила она шепотом, — я ведь так и не успела купить никакой еды.

Он аккуратно вытащил плоский блестящий кругляшок с тонкими проводками из-за батареи центрального отопления и вскинул глаза на Алису:

— Половина второго ночи. Не время ходить по магазинам.

— И все-таки я пойду. У нас здесь круглосуточный супермаркет в двух шагах.

— Ну, давайте. Я подожду, — легко согласился Харитонов.

Оставшись один, он прошелся по квартире, размышляя, как лучше воспользоваться внезапным уходом хозяйки. С «жучками» он уже разобрался. Квартира как прослушивалась, так и будет прослушиваться, только уже не олухами из МОССАДа, а его людьми. Одного олуха час назад сняли по его наводке ребята из ФСБ. Второго ищут и скоро найдут.

В квартире был беспорядок. Хозяйка еще не успела разобрать вещи после возвращения. На стуле у ее тахты висели джинсы. Взгляд Харитонова наткнулся на бумажный прямоугольник, который валялся у ножки стула. Он поднял. Это была визитная карточка, выпавшая, вероятно, из кармана джинсов.

«Посольство Соединенных Штатов Америки в Израиле. Атташе по связям с общественностью мистер Уильям Баррет. Тель-Авив…» Дальше шел адрес и шестизначные тель-авивские телефонные номера. С обратной стороны был от руки написан еще один номер, семизначный. Возможно, московский.

Недолго думая, полковник спрятал визитку к себе в карман.

Алиса вышла из подъезда, огляделась, спокойно обошла машины, стоявшие во дворе. Все они были пустыми. Значит, люди Харитонова либо не приехали еще, либо прячутся где-то дальше, в соседнем дворе. Пустячок, но приятно.

Алиса отправилась за покупками в половине второго ночи не только потому, что дома не было никакой еды. Ей стало интересно, кто теперь дежурит у ее подъезда. Она хотела определить для себя, насколько оперативен Харитонов. С самого начала закралось подозрение, что теперь за ним стоят уже не славные органы, а нечто совсем другое. Слишком дорого и элегантно он был одет, слишком шикарная была у него машина. Да, конечно, КГБ стал теперь иной организацией, название сменилось, но вряд ли зарплаты сотрудников, даже полковников, столь велики. Ну никак не верилось в это.

Еще в ресторане она обратила внимание на золотые часы «Ролекс», тускло поблескивающие на его запястье, заметила платиновый перстенек, украшающий толстый мизинец. Черный топаз, с диагональю из пяти довольно крупных бриллиантов. И такие же запонки, такая же галстучная булавка. Скромненько, но со вкусом.