class="p1">В комнате стало тихо. Постепенно в сознании Эрики прояснялась правда.
– Ну вот, теперь мы не одни, – угрюмо заметила Луиза и кивнула на окно.
Эрика подавила рыдания, когда лодка пришвартовалась и Патрик, Йоста, Мартин и Паула сошли на берег. Значит, конец совсем близок.
– Ты знаешь, кто убил Лолу? – спросила Эрика.
– Да, именно поэтому и я привела тебя сюда. Чтобы ты написала правдивую книгу о Лоле. Хеннинг, я думаю, это ты должен сказать нам, кто убил Лолу.
На лице Хеннинга не читалось ничего, кроме бесконечной усталости. Он посмотрел на них затуманенными глазами.
– Это сделал я… Я убил Лолу.
– Как же, пить, да не буянить!
Лола подмела с пола осколки. Это Уле, размахивая руками, доказывал, что «Аутисты» Стига Ларссона – новое слово в литературе. Дебаты по этому поводу разгорелись нешуточные, так что разбитому бокалу пришлось лежать там, где он лежал, пока все не успокоилось.
– Спасибо за фантастический вечер! Мне следовало бы помочь тебе с уборкой, но нужно заглянуть в офис. – Элизабет передвинула кухонный стул, непонятно как оказавшийся перед дверью в прихожую.
– А мне пора в писательскую группу, – подхватил Хеннинг. – Может, хоть сегодня чему-нибудь там научусь…
– Научишься, – заверила его Лола. – Я в этом уверена.
– Мы тоже уходим, – Эстер похлопала Рольфа по плечу. – Через полчаса студийная съемка.
– Я продаю душу за деньги, – драматично объявил Рольф, но все равно поднялся со стула.
Прежде чем уйти, все еще раз обняли счастливую именинницу, которая покинула взрослых, как только речь зашла о книгах и авторах, и ушла с Сигге играть в гостиную. А потом в квартире стало пусто и тихо. Лола вернулась на кухню, довольная и счастливая. Какая все-таки замечательная получилась вечеринка!
В дверь позвонили, когда она высыпала в мусорный бак оставшиеся осколки. Лола поспешила в прихожую и открыла. Рольф смотрел на нее с улыбкой.
– Извини, моя красавица, – он протянул ей конверт. – Эстер отругала меня за то, что я забыл передать это тебе и Пютте.
Лола взяла конверт. Что бы это могло быть?
– Открой, – сказал Рольф, все еще улыбаясь.
Лола открыла конверт и не смогла сдержать слез.
– Но, Рольф…
Там были фотографии, ее и Пютте. Это Рольф снимал их в тот день, на детской площадке. Пютте, взмывающая к небу на качелях. Лола, с закрытыми глазами подставившая лицо солнцу. Лола с Пютте на руках, обе улыбаются в камеру. Столько нежности…
– Не знаю, что и сказать… – Слезы уже текли по щекам. – Как у тебя только получается поймать такое на камеру! Рольф, это так… Большое тебе спасибо! – Она обняла его.
– Это такая мелочь, – отозвался Рольф, чуть заикаясь. – Но мне пора, иначе Эстер сойдет с ума.
– Передавай ей привет. И еще раз спасибо за все!
Лола заперла дверь и вытерла лицо тыльной стороной ладони. «Господи, какая же я глупая, – подумала она. – Как можно быть такой плаксой…»
Едва она вернулась на кухню, как в дверь снова позвонили.
– Забыл что-нибудь? – Лола открыла, ожидая увидеть Рольфа.
Но на пороге стоял другой мужчина. Тот, который был для нее всем.
– Привет! – сказал Хеннинг. – Кажется, меня никто не видел.
Лола не понимала, зачем он вернулся. Они как будто ни о чем таком не договаривались. Но она была благодарна Хеннингу за каждую минуту, проведенную рядом с ним.
Лола взяла его руку. Это было все равно что находиться в силовом поле, заставляющем вибрировать каждую клетку тела.
– Ну, раз уже ты здесь, давай вместе уберемся на кухне.
Лола собрала последние тарелки, чувствуя спиной присутствие Хеннинга. Поставила последнюю чашку в шкаф, вытерла руки кухонным полотенцем и повесила его на ручку духовки.
Хеннинг подошел к ней.
– Весь день только и думал о том, как бы поцеловать тебя…
Он запустил пальцы в ее волосы, сомкнул на затылке и притянул Лолу к себе. В его руках ее тело становилось мягким и податливым, как глина.
– Нельзя ли отправить детей куда-нибудь? – пробормотал Хеннинг, прижимаясь губами к ее рту.
Лола покачала головой.
– Нет, не могу… я обещала им попкорн и сказки на ночь. Может, мы… как-нибудь в другой раз?
– Но мне так трудно оторваться от тебя…
Хеннинг уже ласкал ее. Лола застонала.
– Сейчас, сейчас… – зашептала она, вырываясь. – Я только собиралась разогреть масло для попкорна, и ты должен помочь мне присмотреть за ним. Будет обидно, если такая квартира сгорит.
– Но я сам в огне, – отвечал Хеннинг.
Он встал за ее спиной, обнял за плечи, поцеловал в шею.
– Успокойся, парень! – рассмеялась Лола, вырываясь. – Лучше возьми в гардеробе мой подарок Пютте. Он рядом с коробкой цвета хаки. Фиолетовый пакет. Я хотела вручить его ей, после того как все уйдут.
– Ну хорошо.
Хеннинг в последний раз поцеловал ее в шею.
Лола насторожилась:
– Что там за шум в прихожей?
– Я ничего не слышу.
– Мне показалось… А, ну это же Пютте с Сигге.
– Я пошел за подарком.
Хеннинг удалился. Лола слышала, как он роется в гардеробе. Масло на сковороде понемногу разогревалось.
– Ну что, нашел?
Не дождавшись ответа, Лола пошла посмотреть.
Хеннинг сидел на кровати с коробкой цвета хаки на коленях и читал первую из синих тетрадей.
– Но это же просто фантастика… – пробормотал он. – Почему ты никогда не показывала нам эти тексты?
Лола смотрела перед собой, словно пробиралась сквозь туман.
– Кто разрешил тебе это читать?
Она попыталась вырвать тетрадь у Хеннинга, но тот, смеясь, прижал ее к груди.
– С чего ты вдруг так распетушилась? И зачем тебе пистолет? – Он показал на «Вальтер ППК», лежавший в коробке между тетрадями.
– Это отцовский. Я взяла, когда уходила от них. В родительской семье я поняла, что люди ненавидят таких, как я. Значит, нужно всегда иметь возможность защититься. Немедленно положи все обратно в коробку!
Но Хеннинг продолжал ее дразнить. Схватил кипу синих тетрадей и помахал ею:
– Это и есть то, что мне нельзя читать?
– Дай сюда, я сказала!
Слезы потекли сами, как и несколько минут назад, когда она увидела фотографии Рольфа. Но на этот раз это были слезы злобы и отчаяния. Может, даже страха. В этих тетрадях вся ее жизнь. И Лола не хотела, чтобы кто-нибудь читал это, пока она не закончит. Мужчина, которого она любила, – не исключение.
Из кухни донеслось шипение, и Лола вспомнила про сковородку с маслом. Она выбежала на кухню, Хеннинг за ней. Еще немного – и масло загорелось бы. Лола сняла сковороду с плиты, но не погасила горелку.
