— Слушаюсь, мужчина. Можешь считать, что уже всё сделали.
— У тебя всё всегда быстро. Ну, ладно до связи выпендрежа.
Я положил трубку, чувствую что меня ожидает долг.
Всё также получилось в долбанной в современной России Матушке. Поначалу в Москве журналисты узнали про первый скандал в Столице, и о воровстве и о тех растратах, к которым предъявили обвинение президенту родины.
Но самое опасное это то, что имущество описывается чуть - ли не каждый день год месяц, но как мне кажется этого просто нельзя изменить. Я русский, прошёл огонь и медные трубы и переплыв на тот берег понял, что буду жить дальше как ни в чём не бывало. Люди высокомерные, но они не могут контролировать себя в гневе ни то, ни другое к хорошему не приводит.
Вот как сейчас Александр сидит уставившись в одну точку с серьезным лицом он как будто профессионал своего дела он несёт ответственность за свою жизнь, то чему его научили родители и вряд-ли он уже изменит свою жизнь в лучшую, сторону. Он долгое время рассуждал мысленно над своими вопросами о том, насколько жизнь жёсткая и насколько она может привести к улучшением.
И наверное, он думает, что это жизнь это то, что дано с самого рождения — поставить себе цель легко, а вот выполнить её гораздо, труднее.
— Андрей Александрович, а вы подумали об своих неосмысленных поступках? Я имел в виду о наркотиках?
— Кто я? Нет, это всё Александр он заходил ко мне и показал, то что было у него в голове. — ответил Прохоров.
— Ах, Александр, что-же... — Я замолчал. — Прохоров, вы знаете, что я думаю на счёт нашей рекламной продукции? Наша работа не несёт нам никакой прибыли...
— Да ну и что? Это работа ещё только начало нашей жизни. Я бы и не знал об этом. И что они сказали?
— Так вот, друзья мои. Власть региона долго не показывала нам мужчин модельного агентства они только стали победителями нашего казино или как в Амиратах на скачках они осознали, что это ещё важнее, чем бабло, какие-то редкие украшения. Ты понимаешь, меня Александр? Это гораздо важнее чем украшения из ювелирки.
— Это конечно всё очень интересно, а что сказали нам журналисты из Санкт-Петербурга? — спросил Прохоров, и тут - же засмеялся.
— Завтра с самого утра. Прохоров, а так будет выходной, всё что это у него в работе я видел, вещи похуже и имел дело с наркотиками.
Об этом гражданин полицейский говорить не хотел, он говорил нам что мол, не обязан и всё такое прочее. Я смотрел на его лицо и видел лишь только высокомерие лжеца, которому так и хотелось подойти развернуться со всего размаху и врезать по светлой моске, но я держал себя, в руках до такой степени, что на уровне драчуна у меня чуть не съехала крыша. Он выпивал со своими коллегами по работе запираясь в кабинете, я подходил к двери слушая как они там шушукались ещё и ржали как самые настоящие сволочи, мне, так и хотелось зайти внутрь встать перед их бесстыжими лицами и произнести слова: «Ребят в вы не сильно тут расслабились а?» На мои слова они бы ответили, также укоризненно также грубо: «Мальчик иди гуляй, и не забудь своей кошке туалет поменять!» Но я не сдаюсь победа, ещё за мной.
— И как давно вы уже начали интересоваться федеральной службой и их заработанными деньгами? Наша компания всё ещё мешает, вам? И теперь когда вы идёте до конца вам нужно с нами сотрудничать и находиться в нашем подчинении главного директора, а потом и поговорим неужели, так сложно пойти нам на встречу? — спросил я.
— Если мы работаем в одной команде, нужна жёсткая диктатура литориата, и не нужно мне говорить что все, в делах директора, есть и другие расположения над чем можно подумать ещё. Мы все люди и работаем над одним и тем - же.
Тут полицейский говорит что я на своей волне и сижу, как какой-то бездельник...
Я уже и так слышал телефонные разговоры в кабинете зам — начальника:
