деле о конца. Мне вовсе незачем, чтобы ты передумал. Это пустая трата времени — и твоего, и моего.
— Ты никогда не подслащаешь пилюлю, а?
— Мой мозг не так устроен.
— Везет тебе.
— Ты бы удивился, если б знал, как я порой несчастен.
— Я будто прожил все эти годы с чужаком. Думал, что знаю человека, а ведь совсем его не знал.
— Суть в том, Мелвин, что ты знал свою мать. И она тебя любила. Без подвохов. И ее любовь заставила типа вроде Роя совершать то, чего он обычно не совершил бы. Вроде спасения тебя от казни. Значит, быть может, он и не любил тебя. Значит, он не твой отец. По-моему, у твоей матери любви хватало с лихвой, чтобы покрыть все это.
Марс на несколько мгновений примолк.
— Мне казалось, ты сказал, что твой мозг не так устроен для подобных вещей.
— Я понимаю любовь и что она может делать с людьми, Мелвин, — и хорошее, и плохое. Как бы ни менялся мой мозг, я буду всегда это понимать.
Декер сидел на краю постели. За окном было еще темно, а Марс вернулся в свой номер. Амос велел ему пока никому ни слова не говорить о случившемся. Он толком не знал, зачем ему это нужно, просто чувствовал что-то неладное.
Надо ли им ехать в Таскалусу? Когда он поймет, что разгадка тайны под носом?
«Три мушкетера».
Макклеллан, Истленд, Хьюи.
Декеру мнилось, что он знает истину, только не может ее доказать. Теперь ему недоставало улик. Очевидно, у Роя Марса их хватает с лихвой. Единственная проблема в том, что у него нет способа добраться до Роя. И даже если б имелся, как убедить его отдать то, что у него есть? Марс тоже убийца. Им известно, что он убил Реджину Монтгомери. Он практически признался Мелвину, что имел отношение к терактам. Если его поймают, он отправится в тюрьму до конца жизни. Может, его ждет смертная казнь.
У него нет стимула для сотрудничества. И даже если б они могли предложить ему сделку, без продолжительного тюремного заключения не обойтись. А в возрасте Роя это равноценно пожизненному. Вряд ли он пойдет на такое в здравом уме.
Так что «три мушкетера» внезапно стали тремя неприкасаемыми.
Но сложить на этом руки Декер не мог. Люди должны отвечать за то, что совершили. Ему было наплевать, сколько бы лет ни минуло. Люди, погибшие из-за их деяний, не воскреснут. Все убийцы сделали замечательную карьеру, а Истленд еще и обогатился.
Декер продолжал размышлять.
Содержимое депозитного сейфа. Рой не может носить его с собой. Слишком легко его потерять, если Марса схватят.
Он не оставил бы его нигде, где останавливался, по той же причине.
С другой стороны, оно должно быть легкодоступно.
Это несколько сужает круг поисков, но вряд ли достаточно.
По-прежнему остается слишком много потенциальных тайников.
Не дома. Слишком опасно. Уйма глаз вокруг. А теперь еще и пожар.
Так где же?
Амос перелистал кадры воспоминаний обратно к своей ночной встрече с Роем Марсом. Перебрал каждое наблюдение, каждое сказанное слово. Потом вник в то, что Рой сказал Мелвину, отыскивая что-нибудь полезное.
Не то чтобы он думал, будто Рой намеренно вложил в свои слова какой-нибудь шифр или упоминание о тайнике. Это должно быть нечто более деликатное.
Может, даже непреднамеренное.
Было ли там что-нибудь?
Если и было, то в голову не приходило.
А от похитителей Дэвенпорт по-прежнему ни слова. Зачем похищать кого-либо без всякой причины? Незачем. Причина быть должна. Но если не ради выкупа или давления, то зачем?
И снова придумать ответ Декер не мог.
Значит, обратно к исходному вопросу: надо ли ехать в Таскалусу? Они увидят, где произошел взрыв в офисе НАСПЦН. Им известно, что Монтгомери там был. Выпущен под залог сообщником или клевретом «трех мушкетеров»?
Этого не установить, потому что протоколы давно пропали. Даже нечего предъявить суду. Даже ордер на обыск не получить. Да и вообще что искать-то?
Трое виновных могут вот-вот перейти к действиям.
Декер повалился на постель, охваченный таким унынием, какого уже давненько не испытывал.
Зазвонил телефон. Амос посмотрел на часы. Пять минут седьмого.
Звонил Богарт. Голос у него был измученный.
— Меня отзывают в округ Колумбия вместе со всей командой.
— Почему?
— ФБР пытается выстроить новую штаб-квартиру. Здание Гувера уже разваливается.
— А это здесь при чем?
— Очевидно, с Капитолийского холма поступили запросы по поводу того, что Бюро хочет получить ассигнования на новый комплекс в то время, как мы, цитирую, «растрачиваем средства налогоплательщиков на ненужные расследования». Так что меня отзывают, чтобы я дал показания на Холме, а это расследование приостанавливается.
— Дайте угадаю: Бюджетный комитет?
— Очевидно, Турман Хьюи действует не столь прямолинейно. Это один из подкомитетов, число которых, по-видимому, бесконечно. Он во всем этом вообще не фигурирует. Его руки будут чисты. Но мне надо ехать.
— Понял.
— Мне надо что-нибудь узнать перед отъездом?
Декер задумался, говорить ли ему о стычке Марса с Роем. Но что Богарт может с этим поделать? Ему надо отправляться в округ Колумбия, чтобы спасать свою карьеру. Пусть уж сосредоточится на этом.
— Ничего. Удачи.
— По-моему, удача больше нужна вам, чем мне, Декер. Сожалею об этом. Похоже, я скачу туда-сюда, как мячик.
— Такова природа зверя.
Дав отбой, Декер снова улегся.
Контратака «трех мушкетеров» началась.
Хьюи дал свой залп.
Осталось лишь гадать, что затевают Макклеллан и Истленд.
План Декера спугнуть их только что обратным концом ударил по его же команде.
Да еще как.
— Уехал?
Джеймисон уставилась на Декера через столик в ресторанчике мотеля.
Тот кивнул. Марс сидел рядом.
— Это Хьюи постарался. — Амос глянул на Марса: — Расскажи ей о вчерашней ночи.
Мелвину потребовалось несколько минут, чтобы посвятить ее в происшествие.
— Ладно, значит, Рой нам не поможет, — сказала Алекс, когда Марс закончил. — ФБР дало делу от ворот поворот. У нас никаких доказательств. Откуда следует, что сейчас мы в логове льва без какой-либо защиты.
— Хочешь уехать из города? — спросил Декер.
— Не знаю. А ты что хочешь делать? Только не говори, что установить истину, потому что это я уже уяснила. Я говорю о том, что мы будем делать сегодня, сию минуту, точнее говоря. И остаться в живых — не такая уж плохая цель.
— Она дело говорит, — заметил Марс.
— Если б мы только могли выяснить, что есть у Роя, — произнес Декер, и вдруг лицо
