- Ну-ну интересно, - Уильямс устроился поудобнее. - И как же?
- В завещании сказано, что если Кэтрин выходит замуж, она получает треть общих денег. Если она умирает, эту треть получает Смитовский колледж. Так? Таким образом, как в случае замужества, так и в случае смерти капитал дробится. Теперь предположим, что у Кортленда финансовые трудности - играл на бирже или на скачках…
- Или тратился на девочек, - вставил О'Малли.
- Как бы там ни было, - продолжал Крейн, - он ни в коем случае не может допустить разделения капитала. И он узнает о возможном самоубийстве сестры. Что он делает?
- Прячет труп, - догадался О'Малли.
- Совершенно верно, - согласился Крейн.
- А если это не его сестра? - О'Малли поводил в воздухе ножкой цыпленка.
- По-моему, - сказал Уильямс, - надо просить разрешение на эксгумацию трупа.
- Вот еще, - фыркнул Крейн, - мы сегодня же ночью откопаем труп.
- Что, - ужаснулся Уильямс, - осквернение праха?
- Можно подумать, - Крейн пожал плечами, - тебе не приходилось взламывать гробницы. Тогда как ты попал к Блэку? - и углубился в газеты.
В них продолжали освещать "Таинственное убийство в морге". Сообщалось, что полиции удалось установить, что волосы убитого сутками позже мистера Коннеля идентичны волосам, обнаруженным капитаном Грейди на месте преступления. Детально рассказывалось о записке с подписью Ширли Тампль. Газета утверждала, что ее, по мнению полиции, написал человек, психически неполноценный.
Писали и о телефонном звонке в редакцию новостей, благодаря которому репортеры первыми прибыли на место происшествия. Причем указывалось, что голос сообщившего "мог принадлежать культурному человеку".
- Надо же - восхитился Уильямс, когда, Крейн прочитал эти слова вслух, - скажи на милость, как это тебе удается?
- Это я поднабрался, общаясь с вами, ребята, - улыбнулся Крейн. Далее газеты сообщали, что мистер Коннель, 29 лет от роду, работал в похоронном бюро "Старт" 13 месяцев, а до этого служил в клубе "Венеция" в Нью-Йорке, где у него были неприятности, после чего он перебрался в Чикаго.
Крейн закрыл глаза и зевнул:
- А вы знаете, что я уже 35 часов не сплю? 35 часов! И собираюсь еще кое-куда наведаться.
- Куда? - спросил О'Малли.
- В постель, - ответил Уильямс, - опять потащится к миссис Удони.
- Не будь циником, Док, - Крейн потянулся. - Речь идет о телеграфе.
Расплатившись, они отправились в почтовое отделение "Вестерн Юнион", и Крейн составил две телеграммы:
"А.Н.Брауну Митон Хилс. Сан-Диего. Калифорния Подтвердите полет самолетом Нью-Иорк-Чикаго четверг ночью Ответ оплачен.
Томас О'Малли. Чикаго, отель "Шерман". Полковнику Блэку. "Крейгер билдинг" Нью-Йорк Телеграфируйте О'Малли, что делали Стайвессант, Чонси и мать в среду вечером и в четверг утром. Нет ли у молодого Кортленда финансовых сложностей? Успехи удивительные.
Крейн."
Потом они отправились в "Кларк-Эри".
Здание выглядело пустым и мрачным. Сторож сказал" что сегодня уже вряд ли кто появится. Да, он знает трубача Сэма. А ват где живет, не знает. Он слышал, что они проводят время в салуне "Каверн" на Гранд-авеню. Там у волосатиков гнездо.
Прежде чем отправиться в "Каверн", они попросили водителя остановиться у "Либерти", заведения Френки Френча. Внимательно рассмотрев все восемь фотографий, Крейн указал на ту, на которой была надпись "Сью Леонард".
- Вот наша девушка, - сказал он.
- Здесь указано, - заметил Уильямс, - что заведение закрыто на неделю. Что же делать? Спросим ее адрес у Френки. Кстати, я давно хотел с ним встретиться.
- Не напоминай мне об этой скотине, - Крейн поморщился.
- У меня идея, - предложил Уильямс. - У Майка Фритцея из "Шери" есть список мечтающих поступить к нему на работу. Может быть, и наша красотка там?
Они остановились у ближайшего телефона. Уильямс вернулся в машину довольный.
- Она живет на Ист Делавер.
Дверь дома 202 открыла пожилая женщина в красном кимоно с желтым шнурком в районе талии.
- Мисс Леонард нет дома. Что ей передать? - спросила она. - Я ее мать, вернее, тетя, - она улыбнулась.
Крейн сказал:
- Она оказала услугу моему приятелю, и он хотел бы отблагодарить ее. Как мне найти ее?
- Если речь идет о деньгах, - она улыбнулась, - джентльмены вполне могут рассчитывать на мою порядочность.
- Нет, мой друг просил передать благодарность лично.
Крейн любил джин, но не уже вылитый, поэтому он старался держать дистанцию.
- Когда вернется мисс Леонард? - спросил он.
Та захихикала.
- Боюсь, что не скоро. Ее и мисс Томсон пригласили к одиннадцати в ресторан на крыше.
- С мисс Сэди Томпсон? - вмешался Уильямс.
- Какая Сэди? Мисс Анабель Томпсон. Они вместе работали в "Венеции".
Уильямс укоризненно покачал головой:
- Как, мэм, вы позволяете девочкам посещать этот притон на Серф-стрит?
- Бог с вами, они приглашены в ресторан Лоуренса на крыше отеля "Орландо".
Кимоно распахнулось, обнажив дряблые телеса.
- Прошу простить меня, - захихикала дама.
- Это ничего, - успокоил ее Уильямс.
- Ну что, нашли? - спросил О'Малли, когда они садились в машину.
- Нет, - ответил Крейн, - но мы приглашены на ужин.
Они спустились по бетонной лестнице. За дверью в подвал их встретил погруженный в полумрак коридор, по которому они попали в помещение с деревянным полом и кирпичными стенами. Два столика, стойка бара и зеркало за ней не украшали его. Бармен поил пивом белого бульдога, держа стакан у пасти собаки.
- Чего изволите? - спросил он.
Они заказали три порции ирландского виски.
- Давай, Чемпион, допивай, - бармен попытался вылить остатки пива непосредственно в глотку собаки, но та фыркнула и отскочила.
Уильямса, сидевшего к бульдогу ближе, чем остальные, передернуло.
- Надеюсь, пес не более свиреп, чем кажется, - высказал он предположение
Бармен, споласкивая и протирая стакан, беззаботно ответил.
- Пустое, сэр. Он смирный, как котенок, - челюсть его двигалась так, будто он жевал траву, - если только не пьян.
- Господи, - воскликнул Ульямс, - а сейчас он пьян или нет?
Держа стакан в одной руке, а полотенце в другой, бармен внимательно оглядел своего любимца.
- Так себе, слегка поднакачался пивом. Для него это сущая ерунда. Вот от виски он по-настоящему звереет.
Покачиваясь на кривых ногах, бульдог подошел к Уильямсу, опустился на задние лапы и гавкнул.
- Он говорит, что хочет выпить, - перевел с собачьего бармен.
- Бог мой! Ну так налейте же ему скорее, - Уильямс поджал ноги. - Дайте ему пива.
- Э-э нет, - сказал бармен. - Он просит виски.
- Но вы же сказали, что от виски он звереет.
- Это точно, - вздохнул бармен.
Уильямс сунул псу свою порцию. Бармен ловко перехватил стакан, одним глотком опорожнил его на три четверти, а остальное дал псу.
- Мы с Чемпионом благодарим вас, джентльмены, - поклонился хозяин и отвел пса за стойку.
- Налей-ка мне двойную, да побыстрее, - попросил Уильямс и залпом выпил.
Бармен улыбнулся:
- Да вы не напрягайтесь. На самом деле, трезвый он или пьяный, пес не бывает злым. Это был небольшой аттракцион. Так мы выпрашиваем себе рюмочку-другую. А поддав, Чемпион выделывает всякие забавные штучки. Это здорово помогает в торговле.
- А что он умеет?
- Ну, показывает, например, как валяется пьяный. Лает по заказу, делает сальто. Но дайте ему понюхать перчатку или носовой платок, и он отыщет владельца даже на крыше соседнего дома. Как это ему удается, не знаю.
- Наверное, по запаху, - предположил Уильямс.
Где-то за столом прозвучал обрывок мелодии. Кто-то играл на саксофоне. Играл очень громко, но прозвучало всего несколько тактов.
- Что это? - спросил Крейн.
- А, - махнул рукой бармен, - один музыкант. Их тут целая компания.
Крейн грыз хрустящий картофель.
- Кстати, - сказал он, обращаясь к О'Малли, - помнишь, нам говорили, что Сэм иногда заходит в "Каверн?".
- Трубач-то? - спросил О'Малли.
- Вы говорите о Сэме Удони? - вмешался бармен. - Он раньше играл у Валли.
- Хотелось бы повидаться со стариной Сэмом, - сказал Крейн, допил виски и спустился на грешную землю с высокого табурета.
- Вы можете увидиться с ним хоть сейчас. Только я не уверен, что он сможет поговорить с вами.
- А в чем дело? - поинтересовался Крейн.
- Джин плюс марихуана. Когда их смешивают, разговор не клеется.
- Дьявол, - покачал головой Крейн, - вот не думал, что старина Сэм этим балуется
Бармен взял у него десятидолларовую ассигнацию, подержал, изучая ее, поверх кассового аппарата и нерешительно нажал три кнопки. В окошечке кассы появились три цифры: 4.20. Копаясь с мелочью, бармен сокрушался:
- По-моему, все музыканты курят это зелье. - Он дал Крейну пятидолларовую бумажку, три монетки по двадцать пять центов и пятицентовик.
