— Что это значит?
— Это значит, что он согласен с твоей оценкой Витторио. Если бы он послал кого-то, кто мог бы быть использован в качестве заложника и не мог постоять за себя в бою, это могло бы оказаться слишком заманчивым. Особенно, если учесть, что в качестве жертв убийца выбирает в основном стриптизеров, и большинство из твоих ближайших любовников тоже стриптизеры.
Это заставило мой живот сильно сжаться.
— Я чувствую твой страх, Анита. Он думал, что ты разобралась в этом.
— Разобралась, просто не так прямо.
— Я удивлен, обычно ты более прямая из вас двоих.
— Да, да, — сказала я. — Но я не чувствую себя так, словно вот-вот потеряю контроль.
— Тогда я поеду с тобой и приятными палачами. Но когда ты вернешься в отель, тебе необходимо будет на ком-то покормиться. — Его осторожный вампирский голос содержал самоиронию, и я знала, что это маскировка. Это был его тон, когда он скрывал то, что чувствовал.
— Но если ты покормишься сегодня вечером на вампире, утром тебе придется выбрать одного из оборотней, потому что вампир работает только после наступления темноты, когда мы над землей.
— Я знаю это.
— Я только говорю, чтобы ты подумала о своем выборе меню, потому что я не хочу чтобы ты потеряла контроль над ardeur из-за брезгливости.
— Я не брезгливая.
— Если бы ты не была брезгливой, ты бы уже спала с Хевэном.
Я пропустила это, потому что он, вероятно, был более прав, чем я хотела бы признать.
— Сколько с тобой еще человек, с которыми я никогда не спала?
— Большинство оборотней.
Я издала раздраженный звук.
— Анита, ты сказала не посылать никого, о ком вы слишком сильно заботитесь, и отправить только тех, которые могли бы сражаться. Это отсекает большинство твоих завсегдатаев. Либо они слишком много значат для тебя, либо они не могут бороться достойно. — В какой-то момент послышался отголосок акцента, почти потерянного давным-давно. — Предотврати ardeur, и тебе не понадобится трогать нас.
— Это не то, черт побери. Просто я пытаюсь сократить список, а не добавлять к нему.
— Я понимаю это, но также и то, что ты не только можешь сопротивляться моим чарам, но и очень обеспокоена мыслью о сексе со мной, это сейчас причиняет боль сердцу старого вампира.
— Черт возьми, Нечестивец, не делай из этого обиды.
— Я сделаю все возможное.
— Нечестивец…
— Я буду ждать в машине, за пределами дома, чтобы не ставить под угрозу ваше расследование. — Он повесил трубку.
— Я не знал, что Нечестивец в твоем меню, — сказал Эдуард.
— Он не в меню.
Эдуард посмотрел на меня, приподняв одну бледную бровь.
— Не начинай еще и ты. — Я свернулась в углу моего сиденья, скрестила руки и позволила себе надуться. Да, это было по-детски, но каждый раз, когда я думала, что наконец получила контроль над своими силами, я была неправа. Я не хотела прибавлять еще одного мужчину к тем, с которыми я уже спала, честное слово. Почему я не хотела спать с великолепными мужчинами, которые обычно были к тому же довольно хороши в постели? Потому что, несмотря на то, что я обнаружила, что могу иметь секс со многими мужчинами, я не могла встречаться с ними. Я не могла быть их эмоциональной опорой. Я пыталась, и мне не удалось, я оказалась неспособной просто трахаться и кормиться. Жан-Клод был прав, я должна была либо перестать нуждаться в таком большом количестве, либо прекратить попытки смешивать эмоции с сексом. Я просто не имела понятия, как это сделать. Если это никак не затрагивает эмоции, тогда зачем вообще нужен секс? О, потому что ты суккуб, и умрешь, если не будешь отбирать жизни любимых людей, так что они умрут первыми. Да, это было достаточной причиной. Я думаю, Нечестивец был прав, я все еще пыталась делать вид, что это была не моя реальность.
— Так вампир собирается встретиться с нами в доме свидетеля? — спросил Бернардо.
— Да. Он будет ждать у машины, когда мы выйдем.
— Его машина тоже будет там? — спросил Бернардо.
— Он собирается прилететь, — сказала я.
— Прилететь. А, ты имеешь в виду прилететь. — Бернардо немного помахал руками.
— Да, но они вообще-то не машут руками. Это больше похоже на левитацию, чем на полет.
— Как Супермен, — сказал Олаф.
Я взглянула на него в темной машине.
— Да, пожалуй, как Супермен.
— Ты настолько неуверенно себя чувствуешь, что он должен встретиться с нами здесь? — спросил Эдуард.
— Нет, но он прав, скоро будет четырнадцать часов. Скажем так, я люблю тебя, как брата, и лучше я не буду объяснять все эти табу кровосмешения Донне и детям.
— Итак, если ты потеряешь контроль… — Он не договорил.
— Все может стать хуже, — сказала я. Я села ровнее. Мне не следовало дуться в углу, черт побери.
— Ты имеешь в виду, что ты можешь просто потерять контроль над этим ardeur? — спросил Бернардо.
— Да, — сказала я, и позволила себе первый намек на гнев в этом слове.
— Как сильно ты потеряешь контроль? — спросил Олаф.
— Будем надеяться, никто из вас об этом не узнает.
— Мы у дома, — сказал Эдуард.
— Давайте наденем лица копов, — произнесла я с чувством, — и притворимся, что один из нас не является живым вампиром, который питается сексом.
— Не позволяй другим копам заставлять тебя чувствовать себя плохо из-за этого, Анита.
— Эдуард, это и есть плохо.
— Все, что произошло с тобой, случилось потому, что ты пыталась спасти кого-то еще. Вампирские силы — это то же самое, что и огнестрельное ранение, Анита. Ты получила и то, и другое при исполнении служебных обязанностей.
Я посмотрела ему в лицо, изучая его.
— Ты действительно в это веришь?
— Я не говорю того, во что не верю, Анита.
— Ты лжешь, как масло не тает во рту, Эдуард.
Он улыбнулся.
— Я не лгу тебе.
— Действительно, — сказала я.
Улыбка превратилась в усмешку.
— Хорошо, большую часть времени, больше нет. — Его лицо посерьезнело. — Я не вру сейчас.
Я кивнула.
— Принимается.
— Я чувствую себя вуайеристом, — сказал Бернардо.
Мы оба нахмурились на него, вместе. Он поднял руки.
— Простите, что разрушил трогательный момент, но, честно говоря, если вы хотите поговорить с глазу на глаз, давайте мы сначала выйдем из машины. Я не шутил насчет вуайеризма.
— Вылезай, — сказал Эдуард. Он открыл дверь и вышел, больше ничего не спрашивая. Лицо Олафа ясно показалось во внезапно зажегшемся верхнем свете. Он изучал нас обоих, как если бы он никогда не видел нас раньше.
— Что? — Спросила я.
Он просто покачал головой и вышел тоже. Мы остались одни в машине. Эдуард похлопал меня по ноге.
— Я имел в виду именно то, что сказал, Анита. Это как травма или болезнь, которую ты получила на дежурстве. Не позволяй остальным добраться до тебя.
— Эдуард, я никогда даже не касалась Нечестивца интимно, а теперь он мчится сквозь ночь, чтобы предложить себя для секса и, может быть, больше.
Он нахмурился.
— Что ты имеешь в виду под больше?
— Когда я подпитываюсь от сверхъестественных мужчин, они в моей власти, или что-то вроде того. Поэтому его брат, Истина, не хочет спать со мной. Он боится, что я поимею его.
— А ты поимеешь?
— Не нарочно.
— Насколько ты можешь контролировать это?
— Недостаточно, — сказала я.
Мы смотрели друг на друга, когда верхний свет потускнел и погас.
— Мне очень жаль, Анита.
— Мне тоже. Ты знаешь, Эдуард, если я не смогу ездить без необходимости кормиться, тогда я не смогу ездить.
— Мы поработаем над этим.
— Это мешает выполнять мне обязанности Маршала.
— Мы поработаем над этим, Анита.
— Что, если ничего не выйдет?
— Выйдет, — и его голос звучал очень твердо, когда он сказал это. Я знала этот тон; спорить было бесполезно. Это был тон, который он использовал, когда вам следовало просто слушать и делать то, что он сказал. Я слушала, но даже великий Эдуард не мог решить все. Мне хотелось бы думать, что он сможет помочь мне продолжать работать в качестве маршала, пока я кормлю ardeur, но некоторые вещи невозможно исправить.
— Пойдем поговорим с ведьмой.
— Большинству из них не нравится, когда их так называют.
Он сверкнул улыбкой, когда открывал дверь, и свет зажегся вновь.
— Я дам тебе играть ведущую роль. Ты наш эксперт по магии.
Я поняла, что он позволит мне играть ведущую роль не только потому, что я была экспертом по магии, но и потому, что он хотел, чтобы я чувствовала себя хозяином положения. Для фаната контроля вроде меня, я не слишком часто чувствовала себя хозяином положения последнее время. Но я вышла, мы закрыли двери, заперли машину, и пошли через темноту Невады к дому Фиби Биллингс, верховной жрицы и ведьмы.
