решительно подходит к Ракель, берет в руки ее лицо и приподнимает его, заставляя девушку посмотреть ему в глаза.
— Ракель, что происходит? — недоумевает Терренс. — Еще недавно ты была в хорошем настроении, но стоило тебе куда-то уйти, как тебя будто подменили!
— Послушайте, ребята, может быть, я потом скажу вам об этом? — Ракель убирает с лица мешающуюся прядь волос. — Мне бы не хотелось говорить это сейчас.
— Думаешь, мы станем делать вид, что все хорошо?
— Да, Кэмерон, не надо притворяться, — уверенно говорит Наталия.
В этот момент к Терренсу, Наталии и Ракель подходит Эдвард, с подозрением смотря на свою будущую невестку, которой явно есть что сказать.
— Не настаивайте, ребята, я не хочу говорить об этом сейчас, — качает головой Ракель. — Терренс, вы же с парнями хотели сыграть что-нибудь. Так сделайте это. Порадуйте нас своим выступлением и позвольте нам немного расслабиться.
— Серьезно, Ракель, чего такого могло случиться, что ты так резко загрустила? — недоумевает Эдвард.
— И вообще, что, черт возьми, за эпидемия такая? — возмущается Терренс. — Сначала мой братец приходит сюда мрачнее тучи, а теперь и у тебя кислое лицо.
— Сомневаюсь, что у вас будет хорошее настроение после того, что я хочу сообщить вам, — тихо отвечает Ракель.
— Но что такого случилось, что может испортить нам настроение? — разводит руками Эдвард. — Хуже истории с дядей Майклом и судом надо мной просто быть не может!
— Вообще-то дело касается него.
— Что? — переспрашивают Наталия, Терренс и Эдвард.
— Да. — Ракель переводит грустный взгляд на Терренса, Эдварда и Наталию. — Эдвард, Терренс, Наталия… Мне только что звонил Виктор Джонсон и сообщил, что судья назначил дату первого судебного заседания. Слушание по делу Майкла.
Терренс, Наталия и Эдвард переглядываются между собой и действительно начинают впадать в уныние. Поначалу Питер с Хелен и Даниэль с Анной стояли в стороне и иногда переглядывались между собой, а сейчас они все подходят поближе ко всем четверым.
— Дата уже назначена? — тихо интересуется Наталия, округлив глаза.
— Да, — кивает Ракель и опускает взгляд вниз.
— И… — неуверенно произносит Эдвард. — Когда же нам предстоит пройти через эту пытку?
— Двадцать восьмого октября, — спокойно сообщает Ракель. — В этот день в десять утра мы все должны быть в зале суда.
— Двадцать восьмое? — уточняет Наталия и нервно сглатывает. — Уже скоро…
— Почти неделя, — добавляет Терренс. — Получается, у нас намного меньше времени подготовиться к заседанию, чем мы думали?
— Получается, так, — кивает Ракель.
— Это сообщил мистер Джонсон?
— Да. Он сказал, что нам всем пришлют повестки в суд за пару-тройку дней до начала заседания по каждому делу.
— Господи, я думала, у нас еще куча времени… — слегка дрожащим голосом говорит Наталия. — Я и предположить не могла, что все начнется так скоро.
— Я и сам не ожидал… — задумчиво отвечает Эдвард, подходит к Наталии, крепко обнимает ее обеими руками и притягивает ее к себе, пока она прижиматься к нему словно маленькая беззащитная девочка. — Как-то слишком быстро определись с датой.
— Майкл и все его сообщники будут сидеть на скамье подсудимых все вместе, — сообщает Ракель. — Будут слушаться еще какие-то дела, по которым проходят некоторые отморозков, но мы уже не появимся в зале суда, потому что наша семья никак с ними не связана.
— Все дела будут рассматриваться по очереди?
— Да. Так что когда мы с вами услышим приговор Майклу, то кто-то из них уже получит какой-то срок.
— Ох, ничего себе… — задумчиво произносит Терренс и потирает лоб рукой. — Если все эти дела будут слушаться по очереди, то эта история закончится еще нескоро.
— Объединят только те, к которым имеет отношение лишь один человек. Например, все дела, к которым причастен Майкл. Ему дадут срок после слушания каждого из них.
— Значит, дело об убийстве Николаса будет рассматриваться позже? — округляет глаза Эдвард.
— Первое слушание по этому делу состоится через день — двадцать девятого октября. Тридцатого числа — по делу Юджина Уэйнрайта.
— Да уж… Сначала буду свидетелем, а потом — подсудимым… А потом опять свидетелем… Ох, черт…
— Ах да, чуть не забыла сказать… Послезавтра в половину третьего дня состоится встреча с нашим адвокатом. Должны собраться все свидетели по всем делам, к которым причастен Майкл МакКлайф.
— С адвокатом? — удивляется Наталия.
— Да. Мистер Джонсон представить его нам, да и мы познакомимся со свидетелями. Адвокат объяснит нам, что нужно говорить, и как мы должны вести себя во время заседания. Пока что есть план мы собраться в нашем с Терренсом доме. Но если есть предложение получше, скажите мне, и я передам это мистеру Джонсону.
— Нет, — пожимает плечами Терренс и чешет затылок. — Думаю, наш дом — хорошее место для встречи.
— Отлично. Тогда я дам понять, что все решено. Мистер Джонсон сам даст всем свидетелям адрес. И ты, Эдвард, тоже должен сказать своему свидетелю, который будет защищать тебя, что он должен приехать к нам домой на встречу с адвокатом.
— Не беспокойся, я сегодня же поговорю с ним, — обещает Эдвард.
— Отлично!
— Думаю, что родители уже знают об этом, но я все равно скажу им о том, что нам придется встретиться.
— И помните, даже если у полиции достаточно доказательств вины Майкла и его дружков, это еще не значит, что мы выиграем процесс, — с грустью во взгляде отвечает Ракель. — Не хочу лишать вас надежды, но все же нужно оставаться реалистами и не витать в облаках с надеждой, что справедливость однозначно восторжествует.
— Звучит неприятно, но это правда.
— Однако так хочется, чтобы все закончилось хорошо, — тихо вздыхает Наталия и кладет голову на плечо Эдварда, который крепко обнимает и прижимает ее к себе. — Хочу раз и навсегда забыть обо всем плохом, что произошло за последние несколько месяцев.
— Я думаю, вам нечего бояться, — уверенно говорит Даниэль. — Есть огромный шанс выиграть это дело.
— Да, но это еще не означает, что дядя не сделает что-то для того, чтобы дело обернулось против нас, — отмечает Терренс.
— Согласен, от этого человека можно ожидать чего угодно, — соглашается Эдвард. — Он ни за что не признает свою вину и будет поливать нас грязью. Возможно, даже будет убеждать судью и присяжных, что против него устроили заговор.
— Так вам-то какая разница? — удивляется Питер. — Этот человек арестован и в дальнейшем уже ничего не сможет сделать вам. Сейчас он похож на собаку, которая может лишь лаять, но не кусаться. Пусть тявкает со своими дружками сколько хочет. Ему все равно это не поможет.
— Однако как сказал Эдвард, мы можем ожидать от него чего угодно, — уверенно говорит Терренс. — Он запросто может вытащить пистолет и перестрелять
