— Вдовец.
— Ближайшие родственники?
— Дочь Дьюна, его единственный ребенок. Сейчас она гостит у нас.
— Гражданство?
— Он гражданин Соединенных Штатов.
Гиллспи слегка нахмурился, затем его лицо прояснилось.
— Место рождения? — спросил он.
Эндикотт заколебался.
— Где-то в Италии. Не могу точно припомнить.
— Генуя, я полагаю, — тихо уточнил Вирджил Тиббс.
Оба повернулись и посмотрели на него. Первым заговорил Эндикотт.
— Маэстро Мантоли был вашим другом? — спросил он.
— Нет, я никогда не имел чести быть с ним знакомым, но по предложению мистера Гиллспи сегодня утром я осматривал тело.
Эндикотт, казалось, несколько растерялся.
— Вы… из похоронного бюро? — предположил он.
Тиббс отрицательно качнул головой. Ответить он не успел — в разговор вмешался Гиллспи:
— Это Вирджил, он следователь из Беверли-Хиллс, в Калифорнии.
— Из Пасадены, — уточнил Тиббс.
— Ну хорошо, из Пасадены. Какая разница? — В голосе Гиллспи прорвалось раздражение.
Джордж Эндикотт встал.
— Простите, я не расслышал вашей фамилии, — сказал он и протянул руку. Молодой негр поднялся и пожал ее.
— Тиббс, — представился он.
— Очень рад познакомиться с вами, мистер Тиббс, — произнес Эндикотт. — Какого рода случаи вы расследуете?
— Совершенно различные, сэр. Я занимался наркотиками, дорожными происшествиями и кражами со взломом, но в основном я специалист по преступлениям против личности — убийствам, изнасилованиям и подобным крупным правонарушениям.
Эндикотт повернулся к Гиллспи.
— Интересно, как получилось, что мистер Тиббс оказался здесь? — спросил он.
Сэм Вуд заметил выражение, которое начинало проступать на лице Гиллспи, и понял: дело за ним.
— Это из-за меня, — сказал он. — Вирджил ждал поезда, а я задержал его и доставил как подозрительного. Его личность была установлена позднее.
— Полисмен Вуд действовал очень решительно, — добавил Тиббс, — он не оставил возможному убийце ни одного шанса на побег.
И тут впервые в жизни Сэм Вуд почувствовал, что ему нравится чернокожий.
Эндикотт вновь обратился к детективу из Пасадены.
— И надолго вы собираетесь задержаться в Уэллсе? — спросил он.
— До ближайшего поезда, — ответил Тиббс.
— А когда он прибудет?
— Если не ошибаюсь, в пятнадцать сорок.
Эндикотт наклонил голову в знак того, что он удовлетворен. Гиллспи смущенно заерзал в своем кресле. Сэм почувствовал, что ему надо исчезнуть. Мало-помалу до него начало доходить, что его начальник попал в скверную историю и в какой-то степени он был тому причиной. Сэм откашлялся, стараясь обратить на себя внимание.
— Сэр, — сказал он Гиллспи, — если я больше не нужен, мне бы хотелось привести себя в порядок и немного отдохнуть.
Гиллспи поднял глаза.
— Можете идти, — сказал он.
Усевшись за руль своего "плимута", купленного четыре года назад, Сэм Вуд подумал о том, что отношения между Биллом Гиллспи и чернокожим сыщиком становятся явно напряженными. Он не задавался вопросом, кто выйдет победителем из этого столкновения, но его начинало все больше и больше тревожить, что он может оказаться втянутым в самую гущу событий, если дела пойдут плохо.
Все еще занятый этими рассуждениями, он остановил машину возле своего маленького домика, вошел в дверь, торопливо сбросил одежду и полез под душ. На секунду ему пришла мысль немного подкрепиться, но он тут же сказал себе, что ничуть не голоден, и поскорее забрался в постель. Пижаму надевать не хотелось, он натянул на себя простыню и, несмотря на жару, духоту и тревогу, сразу же погрузился в сон.
Едва только Эндикотт отошел на приличное расстояние от дверей кабинета, Билл Гиллспи повернулся к Тиббсу.
— Какого черта, спрашивается, ты разеваешь свою черную пасть? — прорычал он. — Если мне понадобится, чтобы ты что-то сказал, я тебя попрошу. Пока ты не влез, опрос Эндикотта шел именно так, как мне было нужно. — Он сжал в кулак свою огромную руку и с силой потер о ладонь. — А теперь вот что: я хочу, чтобы ты немедленно убирался отсюда. Когда там придет следующий поезд, я не знаю и знать не желаю, — валяй на станцию и жди там. А как только он подойдет, неважно с какой стороны, прыгай в него, и точка. Отчаливай!
Вирджил Тиббс спокойно поднялся. В дверях кабинета он повернулся и посмотрел прямо в лицо здоровенному Гиллспи, который заполнял собой всю маленькую комнатку.
— Всего хорошего, сэр, — произнес он.
Уже на выходе его остановил дежурный:
— Вирджил, не ты утром оставил на вокзале коричневый фибровый чемодан? На нем еще инициалы В. Р. Т.?
Тиббс кивнул:
— Да, это мой. А где он?
— Его привезли сюда. Подожди пять минут, я закончу и принесу.
Ждать было довольно неприятно: выйдя из кабинета, Гиллспи мог увидеть, что он еще здесь, а Тиббсу этого не хотелось. Не то чтобы он боялся свирепого верзилы, но перспектива еще одного разговора казалась ему малопривлекательной. Тиббс оставался на ногах, вежливо давая понять, что не хочет здесь долго задерживаться.
Наконец через пять томительных минут дежурный возвратился с его чемоданом.
— Нельзя ли устроить, чтобы меня подбросили к станции? — спросил Тиббс.
— Узнай у шефа. Если он не против, так я и вовсе.
— Не надо, — коротко ответил Тиббс. Он поднял чемодан и пошел вниз по длинному ряду ступенек, которые вели на улицу.
Десять минут спустя в кабинете Гиллспи раздался телефонный звонок. Билла вызывали по линии, номер которой был известен лишь нескольким людям в городе. Он поднял трубку и коротко произнес:
— Гиллспи.
— Это Фрэнк Шуберт, Билл.
— Слушаю, Фрэнк. — Глава полиции сделал усилие, чтобы это прозвучало сердечно и искренне. Фрэнк Шуберт держал посудо-хозяйственный магазин и владел двумя заправочными станциями. А вдобавок к тому, он был мэром Уэллса и председателем небольшого комитета, который вершил судьбы города.
— Билл, от меня только что вышел Джордж Эндикотт.
— Да? — Голос Гиллспи поднялся почти до крика, и он тут же решил следить за собой повнимательней.
— Он приходил насчет цветного сыщика, которого откопал кто-то из твоих парней. И хотел, чтобы мы позвонили в Пасадену — узнать, нельзя ли одолжить его на несколько дней. Видишь ли, Джордж ужасно переживает смерть этого Мантоли.
— Да, вижу, — резко перебил Гиллспи. Он чувствовал, что с ним обращаются как с ребенком.
— Мы немедленно связались с Пасаденой, — продолжал Шуберт, — и Моррис, это их начальник полиции, сказал, что все в порядке.
Гиллспи тяжело перевел дыхание.
— Фрэнк, твоя помощь для меня очень много значит, но я только что избавился от этого малого и, честно говоря, не хочу, чтобы он возвращался. На моих парней я не жалуюсь, да и у меня самого есть кое-какой опыт. Прости, что я говорю тебе это, но Эндикотт крупный специалист лезть в чужие дела.
— Я тоже это заметил, — согласился Шуберт, — и к тому же он с Севера, а там они думают совсем иначе, чем мы. Но все-таки мне кажется, ты кое-что недоучитываешь.
— Что именно? — спросил Гиллспи.
— Это даст тебе возможность полностью оставаться в стороне. Эндикотт хочет, чтобы привлекли его черномазого приятеля. Ну и ладно, пусть так оно и будет. Предположим, он найдет того, кого вы ищете. Но он здесь никто, и ему придется передать все тебе. А если у него ничего не получится, ты все равно выйдешь сухим из воды, и каждый в городе будет на твоей стороне — вина целиком на нем. Так и так ты в выигрыше. А если откажешься от него и по каким-нибудь причинам не заарканишь убийцу достаточно быстро, Эндикотт сдерет с тебя скальп — ведь у него денег побольше, чем у любого другого в городе.
Гиллспи на миг прикусил нижнюю губу.
— Я только что вышиб его отсюда, — сказал он.
— Ну так верни, — посоветовал Шуберт. — В нем твое алиби. Будь с ним помягче, а там пусть хоть повесится. Если кто-нибудь упрекнет тебя, скажи, что действуешь по моим указаниям.
Гиллспи понял, что деваться некуда.
— Ладно, — неохотно произнес он и повесил трубку. Быстро поднявшись, он напомнил себе, что даже не знает, с чего начинать поиски преступника, и поэтому Вирджил Тиббс — действительно удачно подвернувшееся алиби, снимающее с его плеч всю ответственность за расследование. Хорошо бы в довершение ко всему подсунуть Тиббсу веревку, на которой он повесится, решил Гиллспи, сгибаясь в три погибели, чтобы сесть в автомобиль.
Он нагнал того, кто был ему нужен, за два квартала до станции. Тиббс как раз приостановился, чтобы переложить чемодан в другую руку, когда Гиллспи подкатил к тротуару.
— Вирджил, лезь-ка сюда, мне надо поговорить с тобой, — сказал он.
