Шпильки она сменила на тяжелые ботинки, больше годящиеся для ходьбы по мокрой траве. Перед собой она несла большую кружку кофе, держа ее обеими руками.
– Чудесный вечер, – сказала она. Поднесла кружку к носу и добавила: – Нет ничего лучше кофе в холодный вечер на Нантакете.
– Любишь кофе? – спросил Роби.
– Маме не нравится, когда я слишком много его пью. Но он помогает, если приходится заниматься по ночам. Когда поступлю в колледж, буду пить сколько захочу.
Она поставила кружку на стол рядом с качелями и достала свой телефон.
– Не согласитесь сфотографироваться со мной? Для моей странички в соцсети.
– Боюсь, я не могу, – сказал Роби.
– Мама не станет возражать. Я ей все объясню.
– Дело не в этом. Моя работа требует, чтобы я держался… скажем так, в тени.
Она отложила телефон, сразу посерьезнев.
– О, я не знала.
– Мы с агентом Рил предпочитаем об этом не распространяться.
Она опустилась на качели и жестом предложила ему сесть рядом. Роби неохотно присел. Она снова взяла кружку и посмотрела на агента секретной службы, патрулировавшего периметр участка.
– Довольно странно, когда тебя повсюду сопровождают вооруженные охранники.
– Зато тебе будет что рассказать, когда станешь взрослой. Президентов в стране не так много, и дочерей у них – тоже. Ты – в кругу избранных.
– Да уж. Просто это… ну… не то чтобы здорово. – Она сделала паузу и вгляделась в его лицо. – Вы давно знакомы с агентом Рил?
– Довольно давно. Мы вместе проходили обучение.
– Она хороша?
– Безусловно. Иначе она не продержалась бы все эти годы.
– Она лучше вас? – игриво добавила Клэр.
Роби устремил на нее серьезный взгляд:
– В каком-то смысле да, лучше. Она спасла мне жизнь. И не один раз.
Клэр снова посерьезнела и торопливо отпила глоток кофе.
Роби спросил:
– Как тебе в школе? Нравится?
– Да, ничего. У меня много друзей. – Она поколебалась. – Преимущественно девочек. Мальчики такие…
– Незрелые, я помню. Жаль тебе это говорить, но с возрастом мало что поменяется.
– Дело не только в этом. Вот представьте себе: они что, будут заезжать за мной в Белый дом, чтобы сходить на свидание?
– Да, боюсь, твой отец на любого из них нагонит страху.
– Нет, папа у нас добряк. Зато мама строгая.
– Уверен, она просто беспокоится за тебя.
– Иногда даже слишком.
– Как насчет твоего брата?
– А что насчет него?
– Вы двое ладите?
– Ему десять лет. Мне не о чем с ним разговаривать. Он же совсем ребенок, Уилл.
– У него тоже нелегкое время. Он не пытался с тобой об этом поговорить?
– Ко мне он никогда ни с чем таким не пришел бы.
– Почему?
– Я же на шесть лет старше его! И он мальчик. А я… ну, я женщина.
– Да, разница в возрасте между вами великовата.
Внезапно личико Клэр скривилось.
– Моя мама… у нее случился выкидыш, когда мне было три года.
– Очень жаль это слышать.
Клэр смутилась, поняв, что выдала семейную тайну.
– О боже, пожалуйста, не говорите никому, что я вам рассказала. Об этом знают совсем немногие, это не упоминалось на президентской кампании, и моя мама наверняка бы…
Роби сказал:
– Клэр, я не повторяю вещей, которые люди рассказывают мне, больше никому. Никогда.
Она выдохнула с облегчением:
– Спасибо.
– Но давай вернемся к твоему брату. Раньше вы с ним разговаривали?
– Конечно. Я имею в виду, до того, как папу избрали. Сперва он был губернатором. Мы жили в большом особняке, служебном, и все такое, но тогда было по-другому. Томми был таким милым малышом. Брал с меня пример.
– Думаю, и до сих пор берет.
Она улыбнулась.
– Как-то раз на Хэллоуин мы ходили на охоту за сладостями. Папа пошел с нами переодетый, чтобы его не выследили журналисты. Знаете, какой на нем был костюм?
Роби покачал головой:
– Какой?
– Малефисенты. Ну, знаете, злой волшебницы из диснеевской «Спящей красавицы». Все думали, это моя мама. Но она на самом деле переоделась Дартом Вейдером. И ее принимали за моего отца. Это было ужасно смешно. Наш семейный секрет. Который знали только мы… понимаете?
– Все про вас всё знают?
Она посмотрела на него.
– Да, – ответила Клэр печально.
– Я видел у тебя свитер с эмблемой Йеля. Подумываешь поступать туда через несколько лет?
– Если пройду.
– Дочь президента? Думаю, пройдешь.
– Но ведь должно происходить не так! Я не хочу попасть в Йель из-за него. Хочу сама заслужить это.
– Что же, ты очень правильно смотришь на вещи, – заметил Роби.
– Просто мой папа учился в Йеле. А мама – в Колумбийском. Я подумываю еще про Университет Вирджинии. Была там несколько раз. Шарлотсвилль – чудесный город.
– Университет мистера Джефферсона. Человека, который жить не мог без книг.
– Неплохой образец для подражания.
Роби собирался что-то сказать, когда вдруг услышал хлопок. В следующую секунду он уже повалил Клэр на землю, прикрыл ее своим телом и выхватил пистолет, поводя им перед собой.
До него донесся быстрый звук шагов, и его палец скользнул на пусковую скобу. Вторую руку он так и держал у Клэр на плече.
Она спросила трясущимся голосом:
– В чем дело? Что случилось, Уилл?
Он шепотом ответил:
– Просто лежи, Клэр. Пока я с тобой, ничего не случится.
Из-за дома выбежал агент секретной службы. Увидев Роби, он воскликнул:
– Все в порядке, агент Роби, отбой. Угрозы нет.
Роби и не подумал опустить оружие. В доме открылась задняя дверь, и оттуда в сопровождении агентов вышли первая леди и Рил.
Рил крикнула ему:
– Роби, это был выхлоп. Машина проехала мимо.
Роби опустил пистолет и помог Клэр встать.
– Ты в порядке?
Все еще дрожа, она кивнула:
– Спасибо, Уилл. Никогда в жизни не видела, чтобы кто-то двигался так быстро.
– Клэр, дорогая! – встревоженно позвала ее мать.
Клэр подбежала к Элеонор, и они обнялись.
Рил подошла к Роби.
– Великолепно. Теперь ты навеки – ее герой.
– Они уверены, что это выхлоп?
– Да, они так сказали.
– Ладно. – Роби отнюдь не выглядел убежденным.
– А что? Тебе показалось по-другому?
– Я всегда предполагаю худшее. Это спасает от разочарований.
Команда приехала в коттедж поздно вечером.
Мин уже спала. Чун-Ча встретила их у двери и впустила внутрь. Они расселись за кухонным столом и стали быстро говорить по-корейски.
Один из мужчин и женщина были те же, что ехали в поезде в Вашингтон с Чун-Ча и Мин. Еще один мужчина был Ким Син-Сан, опытный оперативник из Министерства внутренних дел Кореи, приехавший два дня назад. Они все обсудили, и Чун-Ча сразу отмела идею
