Ознакомительная версия.
«Девочка» ныла, размазывая по щекам багровую губную помаду, при этом совершенно не обращая внимания на окружающих ее гостей. Ее подбородок дрожал и морщился, а крупные, как в кукольных мультфильмах, слезы разбивались о декольтированную грудь:
– Разбился-а-а-а! – временами можно было разобрать из-за ее громких всхлипов.
Разодетые в пух и прах дамы холодно наблюдали этот концерт и, нетерпеливо топая туфельками, поджидали блуждающий где-то лифт. Катина мамаша пыталась поднять дочку с пола, шипя на нее, как мегера:
– Катерина, встань немедленно, на тебя люди смотрят!
– Отстань! – крикнула Катя и закрыла лицо руками в перчатках.
Оксана кинулась к подружке:
– Катюха, ты чего?
Никита подошел к некрасиво ревущей Катьке, взял ее за руку, поднял с пола и повел на кухню, бросив через плечо:
– Господа, просьба расходиться, мы вам потом перезвоним, – и захлопнул дверь пинком ноги.
На кухне Оксана стала отпаивать подругу водой, а Никита присел на корточки перед стулом Катерины и, заглянув ей в лицо, спокойно спросил:
– Ну, что случилось?
– Разбился, – опять начала всхлипывать успокоившаяся было Катя.
– Кто разбился? – начиная подозревать самое плохое прошептала Оксана. Ее глаза стремительно темнели.
– Родик разбился, – слезы снова покатились по ее щекам, – поехал на сделку, а в них тачка врезалась… все насмерть… – рыдала она.
– Откуда ты узнала? – продолжал расспросы Никита.
– Мне позвонили… из фирмы… и сказаалииии…
Оксана поняла теперь, что такое «как в страшном сне»: она смотрела на новоявленную вдову будто сквозь целлулоидную пленку и понимала, что это происходит не с ними. Просто сон. Она не представляла, что в таких случаях делают. Что говорят. Она стояла и даже подойти к подруге не могла.
В этот момент о внутреннюю дверь загремели ключи. Катя внезапно затихла и напряглась. Глаза ее стали совершенно круглыми и безумными:
– Кто это? Кто?..
Она вскочила со стула и сделала шаг к прихожей. Хлопнула входная дверь и на пороге появился Родион Леонидович собственной персоной. Катерина не придумала ничего лучшего, чем как в дурной мелодраме хлопнуться в обморок. Остальные тоже почувствовали себя явно некомфортно. Родион подошел к жене, поднял ее на руки и отнес в спальню, на ходу приговаривая:
– Распереживалась, маленькая. Ну ничего… ничего…
Вернувшись на кухню, Катин муж, не снимая пальто, налил себе водки и выпил одним глотком. Потом сел на стул и поднял глаза на присутствующих:
– Извините за беспокойство, – он протянул руку Ксюшиному спутнику, – Родион.
– Никита, – ответил тот на рукопожатие, – что, собственно говоря, все же произошло? Кате позвонили и сказали, что вы разбились.
– Должен был. Мы должны были встретиться с директором банка, чтобы подтвердить заключение сделки и снять деньги со счета. Только я опоздал на встречу. На пятнадцать минут опоздал. У меня колесо полетело, а запаски не было. Я ему позвонил и поросил меня дождаться, приезжаю, а там… тачка горит, ментов полно… Кто-то врезался …Оба водителя мертвы. Вытащить его не смогли – дверь, заразу, заклинило. А мои-то в фирме не знали, что меня с ним в машине не было. Вот и перезвонили Ксюхе. Ослы…
– Что, партнер важный был? – поинтересовался Никита.
– Даа! – махнул рукой Родион, – капец нашей фирме пришел без него…
В дверном проеме появилась Лариса. Она явно была немного не в себе. Блуждающая улыбка и очень уж блестящие глаза говорили о том, что к празднику она подготовилась заранее:
– Родик, а ты разве не умер? – все молчали.
– А… Я поняла. Кина не будет, – пробормотала Лора и неуверенной походкой пошла к выходу, волоча за собой шелковый шарфик.
Никто не стал ее задерживать, Оксана было сделала неуверенное движение пойти за Лорой, но поймала неодобрительный взгляд Никиты и осталась на месте.
– Что собираетесь делать? – продолжал разговор Никита.
– Не знаю? Расследовать бы надо. Только не хотелось бы органы привлекать – коммерческая тайна, и все дела…
Никита повернулся к Оксане:
– Ты говорила, у этой твоей боевой подруги, Саши, кажется был какой-то знакомый частный детектив?..
– Да, Борис.
– Если его попросить помочь людям разобраться?
– Надо звонить Саше.
Личность грабителя банка была вскоре установлена. Пенсионер Максим Семенович Заводкин был одинок и беден. Жил в коммуналке, просил милостню, не брезговал рыться в мусорках. После того, как эксперты признали его слабоумным, Максима Семеновича определили в сумасшедший дом, где он прожил не очень долго.
Интересны было то, что его фамилия попалась на глаза следователю, когда он разбирал стопку заявлений о пропаже людей, которая пылилась на его столе. О пропаже заявили соседи, которые были людьми сердобольными и проявляли к его судьбе хоть какой-то интерес. О том, что Максим Семенович появился дома сам, сообщили они же.
Петров смотрел на треснувшее стекло и думал о том, что за ерунда происходит в его тихом и спокойном городе. Он позвонил дежурному и попросил подготовить ему отчет о всех похожих преступлениях, которые произошли в последнее время. Не успел он положить трубку, как телефон снова зазвонил.
* * *
Александре нравилась ее работа. Она чувствовала благотворное влияние возобновившихся тренировок и полной отрезанности от внешнего мира. С хозяином она общалась мало, остальные охранники и персонал были не разговорчивей каменных истуканов, украшавших китайский садик на территории особняка.
Саша нашла удовольствие в молчаливом созерцании гладкой поверхности пруда, которым она занималась по вечерам, после обхода территории. Единственным другом здесь был доберман Поль, который мог часами лежать недвижно у ее ног и бросится на любого, кто подойдет слишком близко.
В один из таких вечеров ее позвали к телефону. Звонила взволнованная Оксана, которая сбивчиво рассказала ей о какой-то автокатастрофе с участием Катиного мужа. С трудом вникнув в суть дела, Саша поняла, что от нее требуется только привлечь к расследованию Бориса.
Она набрала его номер, объяснила ситуацию, и, не испытывая ровно никакого волнения, легла спать.
* * *
К приезду Бориса, который сорвался вполне оперативно, обе машины уже были потушены, а тела были увезены на опознание. На месте еще оставались пожарники и оперативники. Среди них Лобов заметил Петрова, с которым его не раз сталкивала служебная деятельность. Обычно меду представителями властей и их коллегами-частниками была обоюдная и ничем не истребимая неприязнь. В данном случае же, как ни странно, все было наоборот. Петров вел себя с Лобовым хотя и высокомерно, но никогда не отказывал поделиться с ним имеющейся в его распоряжении информацией.
Иван Семенович устало посмотрел на Бориса:
– Что, сынок, и ты здесь? Тебя кто нанял?
– Прости, Семеныч, не могу нарушать конфиденциальность.
– Ладно. По пиву?
– Идет.
Расположившись за столиком дешевой рюмочной, они стали потягивать разведенное пиво и терзать пересушенную воблу. Чем объяснялась такая любовь к дешевому антуражу у неплохо зарабатывающих людей, неизвестно. Видимо, душная атмосфера и дремлющая за стойкой обрюзгшая продавщица придавали беседе дополнительную непринужденность.
Беседовали о всяком. О том, как хорош нынче клев на Волге, после того, как судоходство приостановилось. Как неплохо играет «Сокол», пробиваясь в высшую лигу. О похищенных и вернувшися людях и о сгоревшем сегодня бизнесмене.
– А кто был во второй машине?
– Неизвестно. Но был один человек. А машина, кстати, краденая. Причем, заявление о пропаже поступило примерно за час до аварии. Машину видели после этого в центре, а потом снова потеряли из виду. И «всплыла» она снова только здесь.
– Краденая? Вы думаете, столкновение – это случайность?
– Два раза повторившаяся случайность – уже закономерность. Подобное в нашем городе происходит в последнее время очень часто. Случайность на случайности. Но если всем управляет судьба, то в последнее время она что-то уж очень не полюбила людей непростых. Скажем прямо, скоро в Тарасове перебьют всех банкиров и миллионеров. Просто мор на них какой-то. Я в эти дела не лезу – слишком уж там много наворочено. Только что-то там в теньке еще остается…
К столику протолкался бритый наголо молодой человек с мармеладной улыбкой на губах и сандаловыми бусами на шее. В руках его были толстые книжки, украшенные яркими картинками:
– Работы духовного учителя и другую светоносную литературу – не желаете? – наклонился к их столику он.
– Подите, юноша – строго посмотрел на него следователь, – Другому кому-нибудь толкнете свой опиум для народа.
– А что, Семеныч, не взять ли нам еще по кружечке? – невозмутимо предложил Борис, глядя в спину удаляющегося сектанта.
– И то дело, парень!
Принеся пиво, Борис стал вытирать руки об обрывок газеты.
Ознакомительная версия.
