Ознакомительная версия.
– И то дело, парень!
Принеся пиво, Борис стал вытирать руки об обрывок газеты.
– Слушай, Иван Семеныч, можно просьбу? Твои добры молодцы труп-то у меня из под носа увезли. Ты не мог бы мне помочь смальца?
Семеныч задумчиво дул на пену:
– Помочь? Отчего не помочь, помогу. Чем?
– Мне бы результаты опознания как-нибудь по блату получит. А?
– Можно и результаты. А ты мне за то потом расскажешь, что за дела такие решаются такими оригинальными способами.
– Ладушки, Семеныч. Расскажу. Как только сам узнаю.
И они стали молча и с достоинством потягивать горьковатый напиток, то и дело слизывая с губ пену.
Странная была квартира. В просторной от практически полного отсутствия мебели комнате было хронически накурено. С высокого потолка свисала на искривленных проводах яркая лампочка, обернутая пожелтевшей газетой в качестве абажура.
Главной достопримечательностью комнаты был большой бильярдный стол, на котором была постелена клеенка и разложена закуска. Бутылка дешевого портвейна красовалась посреди стола, вторую открывал зубами бородатый дядька, по всему видно, что художник. Человек пятнадцать расположились вокруг стола в самых живописных позах, кто верхом на пластиковом ящике, а кто и на скрипучих стульях. По всему было видно, что люди здесь собрались интеллигентные.
Лариса пробиралась к стулу, цепляясь шелковым подолом за шероховатые мебельные остовы, слегка пошатываясь и крепко держась за своего спутника. Бывать в таких местах ей было привычно. Уж чего-чего, а пить портвейн из железной кружки было для нее делом несложным.
– О, Вадя! Представь нам свою фею, – пробасил, видимо, художник.
– Знакомьтесь, Лора, – охотно отозвался Вадик.
– Дай поцелую, – потянулся кто-то из близсидящих к Ларисиным губам и получил от нее оплеуху.
– Ой, она дерется! – прогнусавил этот наглый кто-то.
– Киска с коготками, – прокомментировал Вадим и усадил Лору на колени к какому-то пожилому юноше. Юноша был близорук и противен, но имел очень мягкие коленки. Лора сопротивляться не стала. Ей тут же выделили липкий стакан и выдали соленый огурец на вилке.
Разговор побежал по своему странному руслу, а Лариса старалась вспомнить, где она встретила этого Вадика, и кто он вообще был такой. У нее был явный отходняк, но куда и отчего она отходила, вспомнить не было никакой возможности.
Немного послушав всеобщий гон и пару раз затянувшись папиросой с анашой, Лариса подумала, что ей пора ознакомится с планировкой квартиры:
– Дяденька, – обратилась она к своему сиденью, – где тут у вас можно проблеваться?
– Я тебя отнесу, кисонька, – сказал «дяденька» и понес ее из комнаты.
Их недолгое путешествие прошло под бурные овации и крики «браво». Кто-то кинул им вслед огурец, целясь в макушку носильщика. Тот ловко увернулся и пнул дверь ногой.
То место, куда он ее принес, по назначению своему было неопределенным. Тут находился разложенный диван, но тут же в углу стоял и унитаз. Лариса долго проломала голову над этой загадкой и решила, что тут новый вид планировки – спальня, совмещенная с санузлом. Так бывает в иностранных публичных домах, она где-то читала.
От дальнейших попыток разгадать загадку комнаты ее отвлекли странные звуки, которые раздавались у самого ее уха. Собрав все свое внимание, она попыталась сфокусировать взгляд и понять, что происходит.
Звуками оказалось натужное сопение, которое раздавалось из вонючего рта «юноши», который стягивал уже с Ларисы последнюю деталь ее туалета и пытался взгромоздить на нее свое пузатое тело.
– Уйди, урод! – крикнула Лариса, выдернула свое платье из-под его коленок и направилась к унитазу, пошатываясь и с трудом напяливая на себя белье.
– Свинья! – прошипела она и свет для нее снова померк.
Просидев всю ночь у кровати Катерины, истерика которой вылилась в обострение невроза, Оксана лишь к утру задремала, просыпаясь от малейшего шума.
Никита с Родионом о чем-то беседовали на кухне в ожидании телефонного звонка от Лобова. Лобов позвонил ближе к утру и сообщил все известные ему новости о происшествии, упомянув о том, что опознание трупа затянется еще на несколько дней – он порядочно обгорел. Была надежда на то, что кто-нибудь из родственников неизвестного заявит о его пропаже. Пока было тихо.
Оксана проснулась окончательно, вспомнив о том, что ей сегодня нужно идти на работу. Она вскочила и побежала умываться, на ходу расстегивая коктейльное платье, которое ей так и не пригодилось. Переодевшись в старое, она посмотрела на часы и кинулась к двери с воплем:
– О, мои усики! О мои ушки! Как я опаздываю! Герцогиня убьет меня!
– Оксана, погоди, я тебя провожу! – спохватился Никита, но та уже прыгала по лестнице, перелетая через две ступеньки:
– Пока-а-а!!!
В последние дни у Саши было очень много работы. Хозяин часто уезжал, да и усадьбу посещало слишком большое количество народу, чтобы запомнить, сколько машин в день проезжало на территорию. Один из дней был особенно суетливым. Видимо, в доме был прием, потому что во дворе столпился целый автопарк лимузинов и спортивных автомобилей. «Ни одной отечественной модели, да и импортные все не особенно простые», – автоматически отметила для себя Сашка.
К должности личного телохранителя ее еще не допустили. На ответственные мероприятия ей поручалась внешняя охрана. Она бродила с Полем на коротком поводке по саду вокруг дома и прислушивалась к хохоту и музыке в ярко освещенной зале.
Она мало знала о своем хозяине. Но ей, честно говоря, было на это глубоко наплевать. Она впервые в жизни попала в атмосферу, в которой она чувствовала себя, как рыба в воде. Она не хотела думать. Мир за решеткой сада становился для нее все более эфемерным и далеким. О подругах она вспоминала все реже.
* * *
Прибежав на работу с приличным опозданием, Ксюха по привычке хотела прошмыгнуть через черный ход и, как ни в чем не бывало, приступить к сервировке столов в банкетном зале, будто она с работы и не уходила. Но на самой лестнице она столкнулась с Эльзой. Старушенция больно схватила ее за руку:
– Ну, Веретенникова, допрыгалась! Опаздывать, значит полюбила, да?
– Эльза Федоровна, я больше не буду!
– Иди, деточка, работай, – мерзко протянула администраторша и толкнула ее в раздевалку.
Оксана быстро переоделась и понеслась с подносом в зал. Она довольно рассеянно слушала клиентов, краем глаза наблюдая за тем, когда Эльза скроется в служебке.
Та довольно долго елозила вислым задом по пуфику и, облокотившись на стойку, что-то внушала Юле. Та корчила ей рожи и поводила плечами так, что было ясно: Юле неприятно.
Наконец администраторша с достоинством удалилась и Ксеня, оформив заказ, подбежала к телефону. К ее удивлению, барменша положила на него свою жирную ладошку и сказала:
– Прости, мать, не велено.
– Кем не велено? Что не велено? – ошарашено спросила Оксана.
– Пользоваться телефоном не велено. Тебе – в особенности.
– Вот проститутка старя, – ругнулась Оксана и зная, что крыть ей нечем, пошла работать.
«Как же там моя зайка?» – целый день свербило в ее голове.
* * *
Катя, нашпигованная таблетками, долго не могла заставить себя встать и подойти к телефону. Она туго соображала, поэтому ей пришлось слушать телефонные трели в течении чуть ли не получаса.
Когда к ней вернулась способность соображать и оформлять свои мысли в слова, она подумала: «Родик, идиот, не мог поставить автоответчик…» Мысль о муже вернула ее к действительности:
– Родик!!! – подскочила она на кровати.
Воспоминание о том, что случилось что-то ужасное, заставило ее подняться с кровати, и держась за стены, отправиться в путешествие по квартире.
Она поволокла свое тело на кухню, где с облегчением свалилась на табурет, увидев приготовленный на столе завтрак.
«Да это же кто-то из девчонок накрыл», – осенило ее и она снова стала тревожно озираться, в поисках свидетельств произошедшего вчера. Потом постепенно пришло осознание того, что звонит телефон. Она с трудом дотянулась до трубки:
– Да? – просипела она. Потом прочистила горло и снова спросила:
– Кто это?
– Котик, это я! С тобой все хорошо? Я тебе полдня названиваю. Ты как там?
– Родя, милый, я-то что, а ты?
– Со мной все нормально. Ты что, ничего не помнишь?
– Ты разбился и…
Постепенно Катя стала припоминать его фигуру, которая появилась на пороге комнаты. Кажется, тогда она и потеряла сознание.
– А… Да, кажется, все в порядке…
– Девочка моя, просыпайся, уже вечер скоро! Я приеду поздно, мне нужно тут разобраться… Звони, если что.
– Давай…
Только она повесила трубку, как та снова истерически заверещала. На этот раз звонила Аделаида Александровна, мама Ларисы:
– Катя? Здравствуй. Позови-ка мне Лорочку, она мне нужна.
Ознакомительная версия.
