Ознакомительная версия.
– Соловьев был интереснее?
– Безусловно. С ним можно было поговорить практически на любую тему. Несмотря на стереотип «пана спортсмена», то есть человека ограниченного, про Виталия этого не скажешь. Во многих странах бывал, довольно много знал и умел. А Равиль – только машину починить и мускулами поиграть – это все.
– А за что он сидел?
– Насколько я знаю, за рэкет. Он занялся этим в то время, когда все нормальные люди уже переключились на более цивилизованный бизнес. По моим сведениям, он подбивал и Виталия, но тот не захотел. И вот результат – Гатауллин сел в тюрьму, а Соловьев стал тренером.
– А когда вышел из тюрьмы, как складывались между ним и Соловьевым отношения?
– Вы считаете, что он мог быть причастен? – снисходительно усмехнулся Берендеев. – Зря… Равиль – парень хороший, хоть и дубоватый.
– И все же?
– Да все нормально было между ними. Равиль просто ходил в спортзал подкачаться, ну так, по старой дружбе. А никаких дел у них с Виталием уже не было. Так что с чего ему вдруг на него зло таить? Да к тому же не забывайте, что все случилось за тысячу километров отсюда…
– За две тысячи, – поправила Лариса. – Только в наше время расстояние не помеха.
Берендеев смолчал, только неопределенно пожал плечами.
«Ой да не вечер, да не ве-эчер! Э-эх, ма-лым-мало спало-ось!» Концерт в ванной продолжался, и Лариса невольно устремила взгляд туда, откуда доносились звуки.
Павел Николаевич покраснел и снова поспешил отвлечь гостью:
– Давайте я вам все-таки сварю кофе. У меня есть оригинальный рецепт.
– Нет, не надо, – тут же остановила его Лариса. – Мне, наверное, пора. Но не могу не задать вам один формальный вопрос.
– Что ж, давайте, – бодро ответил Берендеев, стараясь по мере сил заглушить доносившееся из ванной пение жены.
– Где вы сами находились в то время, когда убили вашего друга?
– Как – где? Дома, конечно… На работе. Я работаю в строительной фирме, мы строим коттеджи, занимаемся отделкой. Так что если нужно что-нибудь по нашему профилю, милости прошу. Могу даже дать визитку.
– Давайте.
Берендеев залез в ящик стола и вытащил оттуда визитку. «Павел Николаевич Берендеев, старший менеджер, фирма «Лепта» – было написано на ламинированной бумажке.
– Спасибо, – поблагодарила Лариса и прошла в прихожую.
Пение из ванной продолжалось, и Котова не могла на него не отреагировать.
– А что, ваша жена – певица? – спросила она с невинным видом.
– Нет, но она в свое время окончила музыкальное училище, – ответил Павел Николаевич.
– Где же она работает?
– Сейчас временно нигде. А вообще-то специализировалась на риэлторстве несколько лет подряд.
Лариса кивнула в знак того, что поняла. Говорить о чем-либо еще, по ее мнению, было излишне. Конечно, можно было бы побеседовать и с Маргаритой, но вряд ли в таком состоянии беседа пройдет конструктивно. Вообще семья Берендеевых оставляла неоднозначное впечатление, и Лариса чувствовала, что ей придется еще встретиться с Павлом и Маргаритой. Но это будет позже. Сейчас же у нее другая главная задача – побывать на месте убийства и выяснить все обстоятельства трагедии.
Попрощавшись с Берендеевым, она вернулась домой и заказала по телефону билет в Чехию. Это было сделать совсем несложно, поскольку в Прагу из Москвы летало несколько рейсов в день.
* * *
На следующий день, перед отъездом в столицу, Лариса решила наведаться к своему старому другу, подполковнику милиции Карташову.
Олег Валерьянович с утра находился в своем кабинете и лениво листал какие-то бумаги на столе, среди которых Лариса заметила газету «Спорт-экспресс». Именно туда и был устремлен взгляд подполковника, из чего Лариса сделала вывод, что особой работой он сейчас не обременен.
– Привет, – улыбнулась она ему с порога. – Болеем за наших спортсменов?
– Да чего за них болеть, – со вздохом махнул рукой Карташов, откладывая газету в сторону и приглашая Ларису сесть. – Ни черта не могут, ни черта! Вот, из-за границы игроков закупать начали, только и надежды, что, может, так дело пойдет. А наши как были никудышными, так и остались.
– А я вот в Чехию собралась, – весело объявила Лариса.
– Везет, – с завистью сказал подполковник. – Решила наконец отдохнуть?
– Не угадал, – покачала она головой. – Убийство там. Нашего гражданина.
– Ты теперь собралась по всему свету убийства раскрывать? Что, Интерпол не справляется? – хмыкнул Карташов и снисходительно посмотрел на Ларису. – Кого убили-то?
– Я ж говорю, нашего гражданина, тренера. Из Тарасова, между прочим.
– Вот как? А я уж испугался, что чешского футболиста, играющего в нашем «Авангарде». Вон пишут, что исчез куда-то парень перед ответственным матчем. Да, только-только игрок приличный у нас появился, и тот сбежал. Видно, совсем ему у нас не понравилось. М-да.
Карташова явно больше интересовали дела тарасовского «Авангарда», чем убийство какого-то тренера, совершенное за пределами района, входившего в его компетенцию.
– Так вот, Олег, – переключила его внимание Лариса, – я пришла к тебе узнать, не можешь ли ты чем-нибудь помочь в связи с моей поездкой?
– Нет, – тут же среагировал Карташов. – Абсолютно ничем. Никаких связей с чешской полицией у меня нет, слава богу. И сразу скажу: никаких материалов оттуда не пришлют, даже звонить бесполезно. И не могу, увы, посоветовать, к кому обратиться. Извини, тебе придется самой все расхлебывать.
– Послушай, а этим делом до конца будет заниматься чешская полиция? Не могут на вас перекинуть? Все-таки человек из Тарасова…
– Что ты, что ты! – замахал руками Карташов. – Нет-нет, это их дело – у них же убили! Не хватало нам еще этого висяка! Нет, чехи будут раскрывать. Так что езжай, Лара. Езжай.
– Поеду-то я поеду, – задумчиво сказала Лариса. – Только вот еще что. Здесь остается один человек, некий Равиль Гатауллин, приятель покойного.
– Ну и что?
– Дело в том, что он отсидел срок в тюрьме. И мне бы хотелось знать, за что. И вообще, подробности того дела.
– Ну что ж, – почесал за ухом Карташов, – это можно. К твоему приезду все будет готово. Ты сама-то на сколько?
– Не знаю, – призналась Лариса. – Как получится, но думаю, что на два-три дня, не больше.
Она еще поговорила с подполковником на малоотносящиеся к делу темы и ушла. Впереди была дорога в Москву, а далее – трехчасовой перелет до Праги.
В аэропорту Рузины ее уже встречали. Невысокого роста бородач с загорелым лицом по-молодецки подскочил к Ларисе и деловито предложил, протягивая руки к дорожной сумке:
– Давайте я вам помогу. Не пугайтесь, меня зовут Алексей, я брат Виталия.
– Ах, вы так неожиданно появились! – только и оставалось воскликнуть Ларисе.
– Здравствуйте, – с акцентом произнесла улыбавшаяся позади Алексея миловидная женщина. – Францишка. Можно просто Франта.
– Это моя жена. Она, к сожалению, не очень хорошо говорит по-русски, но, я думаю, это не помешает вам подружиться, – продолжал доброжелательный Алексей.
Лариса отметила, что Алексей и сам-то по-русски говорил с едва заметным, но все же акцентом. А по первому впечатлению – открытый, добродушный человек, наверняка очень общительный, балагур. По крайней мере, таким он казался.
Интуиция Ларису не подвела. На следующий день, когда они вместе с Алексеем и его женой отправились на прогулку по Праге, Соловьев-младший почти безостановочно говорил и говорил. Оставалось только догадываться, свойство ли это натуры или влияние среды, в которой жил человек. Ведь, судя по рассказам очевидцев, его брат Виталий был совсем другим, скрытным и не очень расположенным к общению.
– Ну а это вы, конечно, знаете, что такое, – широко выбросив вперед руку, вещал Алексей. – Вы же говорите, что не первый раз здесь. Это, конечно же, знаменитый собор Святого Вита, а там Кремль. Или по-чешски Град. А во-он там, – он снова выбросил руку вперед, – дворец Бельведер. Теперь там сидит президент Вацлав Гавел и попивает себе спокойно пиво. А что ему еще делать! Достиг всего, чего хотел, вложил денежки в обувные фабрики – можно пить пиво! Но довольно об этом, нам пора на Карлов мост, пойдемте. Его вы тоже наверняка знаете…
– А вы сами давно здесь живете? – перебила балагура-экскурсовода Лариса.
– Мне сейчас тридцать один, значит… с тринадцати лет. Стало быть, уже восемнадцать будет. И девять лет из этих восемнадцати я живу вместе с Францишкой, – Алексей приобнял жену. – Знаете, здесь не очень принято рано жениться или выходить замуж, но я преодолел сопротивление и заставил ее это сделать.
– Он был очень… настырный, – прокомментировала супруга. – У них это фамильное. Я знала его маму, та была тоже очень упрямая.
– Настолько упрямая, что, едва подвернулся подходящий случай, сбежала из Советского Союза. Вместе с чехом, которому вскружила голову. А ей ведь было к тому времени уже под пятьдесят, – поддержал тему Алексей.
Ознакомительная версия.
