– Жанна была обычной, – медленно начала она и тут же помотала головой, поправившись: – Нет, она все-таки была как раз необычной.
– Это как понимать? – уточнила я.
– Вы спросили, с кем она дружила? Я вам отвечу – да со всеми абсолютно и в то же время ни с кем. Она умела поддерживать хорошие отношения, даже если ей человек и был неприятен. Сколько раз я замечала, что, разговаривая, она улыбается, а как только отходит от человека… лицо делает такое, как будто лимон целиком съела без сахара. С кем не дружила? – Рита пожала плечами. – Таких, по-моему, просто не было. Я уже говорила, что она поддерживала хорошие отношения абсолютно со всеми. Но ее не любили.
– Почему? – подивилась я.
– Она была… Как бы это сказать… – Рита даже щелкнула пальцами, подбирая слово. – Вредная, что ли. Она очень ловко всегда подмечала за всеми какие-то мелкие недостатки или погрешности, а потом очень вовремя их использовала. Знаете ли, в нашем заведении, несмотря на то что учатся здесь в основном за немалые деньги, существуют достаточно жесткие правила. Нельзя курить в помещении, нельзя опаздывать на занятия, нельзя флиртовать с больными, а уж тем более заводить с ними романы. Ну, и так далее. За наркотики выгоняют сразу, не церемонясь. Жанна все это замечала.
– Что, среди студентов процветает наркомания? – еще больше удивилась я.
– Ну нет, нет! – махнула рукой Рита. – До такого, конечно, не доходит. Я просто в смысле, что если бы подобные факты были замечены, то уличенные «преступники» вылетели бы с треском. Но Жанна замечала другие погрешности и умело использовала свою осведомленность.
– Она что, шантажировала своих одногруппников? – прямо спросила я.
– Не совсем. – Рита чуть улыбнулась и приподняла указательный палец. – Она не шантажировала в прямом смысле этого слова, ей не нужны были деньги или еще что-то. Она просто упивалась тем, что она ЗНАЕТ и может рассказать. И, таким образом, имела власть над людьми. Знаете, это очень неприятно…
Рита чуть оживилась и покраснела, а я отметила про себя, что, похоже, секретаршу заведующего Жанна тоже охватила своим «шантажом». Только вот как? Рита же здесь не учится, и на нее эти правила не распространяются.
– А откуда берутся так называемые «больные»? – напомнила я свой вопрос. – Ну, студенты, которые выполняют пассивную роль пациентов на практических занятиях?
– Обычно они назначаются дня за три. Проблем особых с этим никогда не возникало. Студенты знают, что им обязательно придется через это пройти, так что никто обычно не возражал. Список составляет староста группы. Потом он заверяется. Обычно его подписать должны главврач, главная медсестра и ректор. Никто, конечно, особо не смотрит на содержание. Скорее это формальность. Но в данном случае вместо Жанны Стрельцовой должна была быть другая студентка – Света Малаева. Но вечером она заболела, и поэтому пришлось срочно вносить замену. Я это знаю просто потому, что сама подписывала листок назначения.
– То есть? – я начала лихорадочно соображать. – Выходит, этот шприц был предназначен для Светы?
– Не знаю, – равнодушно пожала плечами Рита. – Если он вообще кому-то был предназначен. Ведь не установлено, что она погибла именно из-за шприца! Пока, во всяком случае…
– А Света? Она сейчас где? С ней можно поговорить? – забросала я вопросами секретаршу.
– Не думаю, – ответила Рита. – Она сейчас в изоляторе, болеет, у нее самый настоящий грипп.
– И что, с ней даже нельзя пообщаться? Я не боюсь заразиться, – заверила я.
– Вы знаете, давайте завтра. Мне нужно договориться – просто так вас в изолятор не пустят, – не глядя на меня, быстро проговорила Рита.
– Хорошо, – не совсем поняв причину задержки, согласилась я. – А в комнату к Жанне зайти можно?
– Да, пойдемте, я покажу, – с готовностью откликнулась Рита. – Милиция ее сначала опечатала, но потом приходили родители Жанны и пломбу сняли. Они забрали кое-какие вещи.
Мы прошли по коридору и по широкой железной лестнице спустились на первый этаж. При нашем появлении в холле откуда-то сразу же появился охранник: высокий, довольно молодой парень с весьма умным выражением лица. Увидев Риту, он приветливо кивнул и с интересом посмотрел на меня.
– Знакомьтесь, это Андрей. А это – Татьяна Александровна, – представила нас Рита друг другу.
И добавила, обращаясь к Андрею:
– Татьяна теперь часто будет здесь появляться, так что ты ее пропускай.
Андрей кивнул, но во взгляде оставался вопрос.
– Она расследует смерть Жанны, – пояснила Рита.
– Да, – теперь уже уважительно посмотрел он на меня, – красивая была девчонка…
– Нам сюда, – указала Рита на дверь сбоку. – Здесь и находится так называемое общежитие. Название, правда, условное, так как на обычную общагу это никак не походит.
Рита открыла дверь, и я остановилась на пороге, слегка пораженная увиденным. Да, на обычную общагу это никак не смахивало…
Мы оказались в просторном и довольно длинном коридоре с дверями по разные стороны. Около каждой комнаты висел светильник в виде свечи – это создавало ощущение некоторой таинственности. Рита подвела меня к одной из дверей, с номером пять, и в задумчивости остановилась.
– Все-таки не верится, что ее больше нет, – вдруг проговорила она, отпирая замок.
– Рита, – на пороге окликнула ее я, пристально глядя на девушку, – а вы ведь тоже ее не любили. За что?
– Я ее просто не любила, и все. Проходите, – сухо ответила секретарша.
Я уже заходила в комнату.
– Да, – не смогла я скрыть удивления, – в таких апартаментах в восемнадцать лет и я бы осталась не задумываясь. Какие уж тут родители!
Комната была небольшая, но очень уютная, а интерьер выполнен в авангардистском стиле.
– Дизайн везде разный, – с гордостью отметила Рита. – Жанна выбрала такой.
Письменный стол, компьютер, стул и полка для учебников над ним – это был уголок для занятий. Кроме этого, присутствовал еще диванчик, два кресла, торшер, журнальный столик и небольшая стенка. В другой комнатке, поменьше, стояли кровать и шкаф.
– Там ванная, туалет и что-то типа кухни, – кивнула Рита в сторону. – Там можно приготовить кофе или чай.
– А если вдруг есть захочешь?
– В этом же крыле есть столовая и буфет. Так что проблем не возникает.
Я огляделась вокруг и, обойдя обе комнаты, ничего интересного для себя не обнаружила. Хотелось сделать свой независимый вывод о хозяйке, но в комнатах было почти пусто. Родители, наверное, уже забрали все. На столе сиротливо лежала перевернутая рамка для фотографий. Я подняла ее и поставила на стол. С карточки смотрела довольно симпатичная молодая девушка, с пышной копной рыжеватых волос и вздернутым носом, стоявшая в обнимку с парнем. В глазах девушки читался вызов.
– Это кто? – спросила я у Риты, показывая на парня. – Девушка, я так понимаю, и есть Жанна?
– Да, а это Дима Коростылев, они учатся вместе. Он был в нее влюблен.
– А она?
– Не знаю, – пожала плечами Рита. – Говорят же, что в любви один любит, а другой позволяет любить.
– То есть Жанна позволяла?
– Похоже, что так, хотя откуда я могу знать точно?
Я покосилась в ее сторону. И мне показалось, что Рита как раз все знает, но почему-то не говорит.
– Похоже, родители Жанны не особо его жаловали, если фотографию не забрали? – спросила я.
Рита равнодушно пожала плечами.
– Может быть, просто забыли, – предположила она.
– Сейчас все на занятиях? – уточнила я. – Я не смогу ни с кем поговорить из девочек?
– Да, все на занятиях, – подтвердила Рита. – Сегодня вообще неудачный день. В том смысле, что очень заполненный. Занятия до трех, а потом все практикуются в клинике. Кстати…
Рита внезапно застыла на месте.
– Что? – поторопила ее я.
– Жанна очень некорректно обращалась с больными, – как-то жестко сказала Рита. – На нее даже один из клиентов написал жалобу. Он лежал в люксе, а она грубо с ним обошлась. Этот поступок обсуждался у директора. Не знаю даже, почему ее оставили, не отчислили…
Мы уже вышли в коридор и медленно шли к выходу.
– Рита, у меня к вам еще одна просьба, – обратилась я к Костроминой. – Мне необходимо повидать вашего директора, Константина Владимировича Асташова. Кстати, как он себя чувствует?
– Слава богу, инфаркта нет, – с искренним, как мне показалось, облегчением произнесла Рита. – Но кардиологи сказали, что подержат его с недельку. Все-таки ему уже семьдесят четыре года!
– Так вы поможете мне к нему пройти? – напомнила я о своей просьбе.
– Что ж, пойдемте, – пожала плечами Рита. – Я поговорю с лечащим врачом. Только не понимаю, что вам может сообщить Константин Владимирович.
И Рита повела меня в кардиологическое отделение. Оно, честно говоря, напомнило мне скорее помещение какого-то отеля весьма высокого уровня. Да, клиника Асташова отличалась не только современной аппаратурой и дорогостоящими медикаментами, но и обстановкой, и интерьером. Видимо, дорогостоящие услуги оправдывали себя…
