Оказавшись в доме, Аликс схватила телефонную трубку и назвала номер паба «Герб путешественника». Ее сразу же соединили.
– Мистер Уиндифорд все еще живет у вас? Могу я с ним поговорить?
Тут ее сердце сильно забилось. Дверь распахнулась, и в холл вошел ее муж.
– Уходи же, Джеральд, – капризно произнесла она. – Терпеть не могу, когда кто-то слушает, как я разговариваю по телефону.
Он только рассмеялся и упал в кресло.
– Ты уверена, что звонишь именно мяснику? – пошутил он.
Аликс была в отчаянии. Ее план провалился. Через минуту Дик Уиндифорд подойдет к телефону. Следует ли ей рискнуть всем и позвать его на помощь?
Она нервно нажимала и отпускала маленькую кнопочку на трубке, которую держала в руке; эта кнопка позволяла отключать и включать микрофон, и ее голос то был слышен на другом конце, то прерывался. Ей в голову мгновенно пришел другой план.
«Это будет трудно, – подумала она. – Это означает, что нужно не терять голову и подобрать нужные слова и ни на мгновение не запнуться, но я думаю, что сумею это сделать. Я должна это сделать».
И в эту минуту она услышала голос Дика Уиндифорда на другом конце провода.
Аликс глубоко вздохнула. Потом крепко нажала кнопку и заговорила:
– Говорит миссис Мартин из коттеджа «Филомела». Я очень прошу вас приехать (она отпустила кнопку) завтра утром и привезти шесть хороших телячьих отбивных (она опять нажала кнопку). Это очень важно (она отпустила кнопку). Большое спасибо, мистер Хексуорти. Это ничего, что вам так поздно звоню? Надеюсь, но эти отбивные для меня (она снова нажала кнопку) – вопрос жизни и смерти (она отпустила ее). Очень хорошо, завтра утром (она нажала кнопку), как можно скорее.
Аликс повесила трубку на рычаг и повернулась лицом к мужу, тяжело дыша.
– Значит, вот как ты разговариваешь со своим мясником, да? – спросил Джеральд.
– Это женская уловка, – весело ответила Аликс.
Она еле сдерживала волнение. Он ничего не заметил. Дик, даже если он не понял, придет.
Она прошла в гостиную и включила свет. Джеральд пошел за ней.
– Теперь ты воспрянула духом? – спросил он, с любопытством глядя на нее.
– Да, – ответила Аликс. – Моя головная боль прошла.
Она села на свое обычное место и улыбнулась мужу, который опустился в свое кресло напротив нее. Она спасена. Сейчас еще только двадцать пять минут девятого. Дик должен прийти задолго до девяти часов.
– Мне не очень понравился кофе, который ты мне дала, – пожаловался Джеральд. – Слишком горький на вкус.
– Я попробовала новый сорт. Мы больше не будем его заваривать, если он тебе не понравился, дорогой.
Аликс взяла вышивание и принялась за работу. Джеральд прочел несколько страниц из своей книги, потом взглянул на часы и отбросил ее.
– Половина девятого. Пора спуститься в подвал и взяться за дело.
Вышивка выскользнула из пальцев Аликс.
– О, еще рано. Давай подождем до девяти часов.
– Нет, детка, половина девятого. Это время я наметил. Ты сможешь пораньше лечь спать.
– Но я бы хотела подождать до девяти.
– Ты же знаешь, когда я намечаю время, я всегда придерживаюсь его. Пойдем, Аликс. Не стану ждать больше ни минуты.
Молодая женщина посмотрела на него, и на нее невольно нахлынула волна ужаса. Маска исчезла. Руки Джеральда дергались, глаза сияли от возбуждения, язык непрерывно облизывал сухие губы. Он уже не пытался скрыть свое возбуждение.
Аликс подумала: «Это правда, он не может ждать, он похож на безумца».
Джеральд подошел к ней и рывком поднял на ноги, положив руку ей на плечо.
– Пойдем, детка, или я отнесу тебя туда на руках.
Его голос звучал весело, но в нем слышалась неприкрытая свирепость, которая потрясла ее. Аликс изо всех сил рванулась и освободилась, потом прижалась спиной к стене. Она ничего не могла сделать. Она не могла убежать – она ничего не могла, а он приближался к ней.
– Ну, Аликс…
– Нет… нет!
Вскрикнув, она беспомощно выставила вперед руки, чтобы остановить его.
– Джеральд, стой… Мне надо тебе что-то сказать, признаться…
Он все-таки остановился.
– Признаться? – В его вопросе звучало любопытство.
– Да, признаться. – Она сказала это, не имея в виду ничего конкретного, но продолжала в отчаянии, стараясь заставить его слушать себя.
На его лице появилось выражение презрения.
– Бывший любовник, полагаю, – фыркнул он.
– Нет, – возразила Аликс. – Другое. Думаю, ты бы назвал это… да, ты бы назвал это преступлением.
И она сразу же заметила, что взяла правильную ноту. Джеральд снова внимательно слушал ее. При виде этого к ней вернулось самообладание. Она снова почувствовала себя хозяйкой положения.
– Тебе лучше сесть, – тихо произнесла женщина.
Она сама пересекла комнату и села в свое старое кресло. Даже наклонилась и подняла с полу свое вышивание. Но под спокойным видом она лихорадочно соображала и изобретала, так как придуманная ею история должна заинтересовать его и продержать до прихода помощи.
– Я рассказывала тебе, что пятнадцать лет работала машинисткой-стенографисткой. Это не совсем правда. Были два перерыва. Первый, когда мне было двадцать два года. Я познакомилась с человеком, с пожилым мужчиной, имеющим небольшое поместье. Он влюбился в меня и сделал мне предложение. Я согласилась. Мы поженились. – Она помолчала. – Я уговорила его застраховать жизнь в мою пользу. – Аликс увидела, как на лице мужа внезапно появился острый интерес, и продолжала с большей уверенностью: – Во время войны я какое-то время работала в больничной аптеке. Там я имела дело со всевозможными редкими наркотиками и ядами.
Она задумчиво помолчала. Теперь Джеральд очень заинтересовался, в этом нет сомнений. Убийца должен интересоваться убийством. Она поставила на это – и не прогадала. Аликс украдкой взглянула на часы. Без двадцати пяти девять.
– Там был один яд, мелкий белый порошок. Одна его щепотка приводит к смерти. Ты что-нибудь знаешь о ядах?
Она задала этот вопрос с некоторым трепетом. Если он в них разбирается, то ей придется быть осторожной.
– Нет, – ответил Джеральд, – я очень мало знаю о них.
Она вздохнула с облегчением.
– Ты слышал о скополамине, конечно? Это наркотик, который действует почти так же, но его совершенно невозможно обнаружить. Любой врач выпишет справку об инфаркте. Я стащила небольшое количество этого вещества и хранила у себя.
Она замолчала, собираясь с силами.
– Продолжай, – сказал Джеральд.
– Нет. Я боюсь. Я не могу тебе рассказать. В другой раз.
– Сейчас, – нетерпеливо возразил он. – Я хочу услышать.
– Мы были женаты уже месяц. Я очень хорошо относилась к своему пожилому супругу, была очень доброй и преданной женой. Он хвалил меня перед всеми соседями. Все знали, какой преданной женой я была. Я всегда сама варила ему кофе каждый вечер. Однажды вечером, когда мы были одни, я положила щепотку смертоносного алкалоида в его чашку…
Аликс сделала паузу и старательно вдела новую нитку в иголку. Она никогда в жизни не играла в театре, но сейчас могла бы соперничать с величайшими актрисами мира. Она буквально проживала роль хладнокровной отравительницы.
– Все было очень мирно. Я сидела и наблюдала за ним. Он начал слегка задыхаться и попросил свежего воздуха. Я открыла окно. Потом он сказал, что не может встать с кресла. Через некоторое время он умер.
Аликс замолчала, улыбаясь. Было без четверти девять. Наверняка скоро сюда придут.
– Сколько денег оказалось по страховке? – спросил Джеральд.
– Около двух тысяч фунтов. Я занялась спекуляциями на бирже и потеряла их. Пришлось вернуться на работу в контору. Но я не собиралась долго там оставаться. Потом я встретила еще одного мужчину. В конторе я пользовалась своим прежним именем. Он не знал, что я уже была замужем. Он был моложе первого, довольно красив и вполне обеспечен. Мы тихо поженились в Сассексе. Он не захотел страховать свою жизнь, но, разумеется, составил завещание в мою пользу. Ему нравилось, чтобы я сама готовила ему кофе, так же, как и моему первому мужу… – Аликс задумчиво улыбнулась и простодушно прибавила: – Я делаю очень хороший кофе. – Затем она продолжила: – У меня было несколько подруг в той деревне, где мы жили. Они меня очень жалели, когда мой муж внезапно умер от сердечного приступа однажды вечером, после ужина. Мне не очень понравился врач. Не думаю, что он меня заподозрил, но, несомненно, его очень удивила внезапная смерть моего мужа. Я не вполне понимаю, зачем опять вернулась в контору. По привычке, полагаю. Мой второй муж оставил около четырех тысяч фунтов. На этот раз я не стала играть на бирже, а инвестировала их. Потом, понимаешь ли…
