Двое мальчишек, возившихся со сломанным велосипедом, сразу с любопытством уставились на мою машину, а когда я притормозила, друг за дружкой побежали ко мне и, открыв рот, с интересом наблюдали за моими действиями. Я выключила магнитолу, вытащила ключи и, подмигнув, спросила:
— Ну, пацаны, где тут дядя Петя Дьяченко обитает?
— Вон в том доме! — утирая нос, громко крикнул мальчишка, стоявший поближе ко мне, и пальцем указал на соседнее здание.
Только тут я заметила, что к нему сбоку прилепилась кирпичная пристройка, выполненная явно кем-то из жильцов.
— Это его! — сказал второй мальчуган, заметив мой удивленный взгляд.
— Неплохо! — ответила я ему и вновь подмигнула. — А он дома?
— Угу, — ответили ребята в один голос. — Он нам щас масло давал, цепь у велика смазать.
— Хороший дядька? — кивнув, спросила я.
— Да когда как… — ответил тот, что был повыше, посмотрев на своего товарища.
Я закрыла машину и направилась в подъезд. В нем было на удивление чисто. В больших домах практически стали нормой исписанные стены подъездов, плевки на полу, грязный лифт и прочее. В моем доме — престижной девятиэтажке в центре города — дело обстояло лучше, чем во многих других, но чистоте и аккуратности этого подъезда дома на захолустной окраине можно было только позавидовать.
На площадке находилось три квартирные двери. Номер «два» значился на той из них, что располагалась справа. Она была железной и скорее всего двойной. Я приготовилась в случае чего показать свои красные «корочки» работника прокуратуры, часто выручавшие в подобных ситуациях, и нажала на кнопку звонка. Тут же раздался переливчатый звук, напоминающий пение райской птички.
— Иду! — сразу же послышался за дверью мужской голос. — Буржуй, уйди!
Последний возглас меня немного насторожил, и я невольно напряглась. Вскоре дверь открылась, и из нее высунулась морда огромного ротвейлера, заслоняющего собой стоящего немного позади высокого молодого мужчину. Он глянул на меня вопросительно, но вполне благожелательно, поэтому я решила пока отложить предъявление удостоверения, поскольку вообще-то оно было недействительным — давно просроченным.
— Добрый день, — сказала я. — Я к вам от Трофимовых, от Сергея.
— Да? — вполне спокойно спросил мужчина. — Как он?
— Вы Дьяченко?
— Да.
— Я могу войти? Не очень удобно разговаривать через порог… Да и ваш Капиталист смотрит что-то не очень ласково.
— Он не Капиталист, а Буржуй! — язвительно ответил Дьяченко и, потянув собаку за поводок, пошире открыл дверь, этим приглашая меня войти. — Ну так что с Сергеем? — вновь спросил Дьяченко, когда я расположилась в просторном шикарном кресле, стоящем посреди зала. — Кто вы и почему он сам не приехал, а вас послал?
— Он меня не посылал, а попросил заскочить, так как мне было по пути. Бабушка, знаете ли, в этих краях обитает. Сергей беспокоится, так сказать, за ваше житье-бытье и здоровье…
Я откровенно лгала, глядя Дьяченко прямо в глаза. Если он был виновен, то, по моим расчетам, должен был сейчас тоже солгать, умолчав о своем вчерашнем визите к Трофимову. Так, по крайней мере, поступают многие из тех, у кого, как говорится, рыльце в пушку. Однако Дьяченко без промедления заявил:
— Стало быть, не я один друзей не забываю. Я вчера вечером заезжал к Сергею, но дома никого не было. Так ему и передайте: был, мол, но его не застал. Я позвонил, постоял — подождал минут десять и отправился восвояси. Вот так.
— Простите, а что вас к нему привело? Может, передать что надо?
— Да нет. Я, как и вы сегодня, по своим делам проезжал мимо, вот и решил заглянуть. Привет передайте. Вот, пожалуй, и все. Как-нибудь заскочу, поговорим о том о сем. А вы, извините, ему кто? — Дьяченко хитро, с намеком, улыбнулся.
— Друг семьи, — вздохнув, ответила я.
— Вот оно что! Кстати, передайте Сереге привет и от Витьки Бигильдина. Мы с ним вместе вчера заезжали. Он наш общий друг. Скажите, у него тоже все хорошо. — Разговаривая со мной, Дьяченко посматривал в окно и в этот момент, увидев кого-то на улице, резко отдернул занавеску. — Вот, кстати, и он!
И он зашагал к входной двери, предполагая, что Бигильдин вот-вот в нее позвонит. Буржуй последовал за хозяином. Оставаться в кресле мне не было смысла, и я тоже направилась в прихожую.
— Здорово! — воскликнул Дьяченко, открыв дверь и протянув руку невысокому коренастому парню примерно его возраста.
Тот ответил рукопожатием и переступил порог.
— Представляешь, — воскликнул Дьяченко, — мы с тобой вчера заезжали к Сереге, а сегодня к нам от него посланник!
— Да? — приподняв брови, удивленно произнес вошедший.
— Да. Вот эта молодая леди, — хозяин квартиры жестом указал на меня. — Едет к бабушке и вот мимоходом передает мне привет от Трофимова.
— А мы его вчера не застали… — улыбнувшись, бросил Бигильдин, не глядя на меня.
— Ну, я, пожалуй, подзадержалась у вас, — произнесла я. — Мне пора. Бабушка ждет не дождется.
Учтиво попрощавшись с молодыми людьми, я покинула квартиру Дьяченко. Садясь в свою машину и представляя длинный обратный путь в город, я со вздохом подумала, что прокатилась сюда фактически напрасно, поскольку у Дьяченко довольно четкое алиби. Ладно, пойдем дальше. А там… Поживем — увидим.
* * *
Каких-либо соображений на счет дальнейших шагов в расследовании у меня пока не возникало. Но ведь нужно что-то предпринимать, причем чем скорее, тем лучше… Естественно, следовало все как можно лучше обдумать и решить, что наиболее целесообразно в данный момент.
Притормозив на светофоре, я заметила неподалеку кафе и, решив, что на сытый желудок всегда лучше думается, припарковалась около него. Судя по внешнему виду, а также по выходящим из заведения людям, кафе было вполне приличным, и я смело переступила его порог.
Немногочисленные столики располагались в зале хаотично. Они были покрыты полиэтиленовыми скатерками, дешевыми, зато чистыми. Каждый столик украшал небольшой букетик искусственных цветов. В общем, здесь мне показалось вполне сносно, и я подошла к стойке. Меню удивило разнообразием, а еще более — наличием в ассортименте деликатесных блюд, причем даже таких, которых я до сих пор не слышала.
Молодой бармен посмотрел на меня вопросительно, видя, что я отложила меню в сторону.
— Слоеные бургеры из помидоров с каперсами, — на одном дыхании произнесла я незнакомое название.
— Пить что-то будете? — спросил бармен.
Я задумалась, поскольку с трудом представляла себе, что такое эти бургеры и какой напиток будет с ними сочетаться.
— Стакан минералки, — сказала я наконец деловито.
Парень, видимо, заметил и понял мое замешательство. Улыбнувшись, он сказал:
— Белое сухое вино к ним тоже вполне подойдет.
— Я за рулем, — тоже улыбнувшись, ответила я и отправилась к свободному столику, на ходу пробормотав: — Надеюсь, они вообще съедобны!
Не увидев запрещающей надписи, я закурила. Делать было нечего, поэтому в ожидании своего заказа я просто разглядывала посетителей заведения. Через некоторое время в кафе вошли две девушки, по виду скорее всего студентки, оживленно о чем-то разговаривавшие. Одна из них пошла к стойке, а вторая села за столик рядом с моим.
В это время показался официант, несший на вытянутых руках поднос с тем самым, что в меню было названо бургерами. Я сглотнула мгновенно выделившуюся слюну — блюдо выглядело вполне аппетитно. Когда тарелка оказалась передо мной, я стала с любопытством разглядывать ее содержимое.
Толстые ломтики запеченных помидоров, посыпанные мелким базиликом, были покрыты массой, в которую входили, судя по запаху, обжаренные лук, чеснок и каперсы. Сверху все это накрывал расплавившийся в духовке сыр. Возможно, в блюдо входило что-то еще, но гадать дальше у меня больше не было сил, и я, невольно облизнувшись, взяла в руки вилку и нож, готовясь к новым вкусовым ощущениям.
В это время за соседний стол вернулась вторая из девушек-студенток, сделавшая заказ. Между ними вновь возобновился оживленный разговор, и я оказалась невольной слушательницей.
— Представляешь, — затараторила первая, — она в морге четвертый день, и никто ее не ищет.
Начало разговора в первое мгновение вызвало у меня негодование, и я даже хотела сделать соседкам замечание, подчеркнув несколько неподходящую для обеда тему. Не то чтобы я была брезгливой, нет. Моргов и трупов я на свою сыщицкую практику насмотрелась предостаточно. Просто я сразу предположила, что девицы — студентки мединститута, возвращающиеся с практики в морге и несколько бравирующие этим.
Однако вместо того, чтобы возмутиться, я была готова… поблагодарить их. Поскольку беседа студенток навела меня на мысль, что «трофимовский труп» тоже должен находиться сейчас в морге, и он либо опознан, либо нет. В первом случае у меня появлялась масса работы, а значит, и новые шансы для раскрытия преступления. Во втором… В общем, я жевала бургеры, не ощущая их вкуса, радуясь своевременному и случайному напоминанию студенток об одном из направлений в расследовании и торопясь поскорее обратиться в соответствующие органы с интересующим меня вопросом. Только увидев дно опустевшей тарелки, я с удовлетворением подумала: «А блюдо-то ничего!»
