Затем мы с Кэти стали встречаться в Лондоне, иногда она оставалась у меня в Хемстеде, и я на другой день смотрел смущенно в удивленные глаза миссис Лейн и ее не менее шокированного сеттера.
- Забавный ты человек,- сказала однажды Кэти,- до сих пор не могу понять, чем ты занимаешься13. В бизнесе ты профан, это даже папа сразу подметил14...
Я снисходительно усмехнулся: эге, куда тебя занесло! Ничего себе скромная парикмахерша с Бонд-стрит! Сделаем выводы, постепенно спустим все на тормозах, умело отвадим с хемстедских вершин, иди к чертям, крошка моя!
- Я люблю тебя! - сказал я и нежно поцеловал Кэти в щеку.
Дело, однако, приняло совсем другой оборот, когда свалилась на меня "Бемоль" после вызова в Мекленбург.
- Мотивация перехода должна быть покрепче, чем разочарование в идеалах Мекленбурга,- говорил Челюсть.- В конце концов все беглецы поют об этом на каждом углу. Помнишь, ты что-то писал о семье Ноттингем? Ты встречаешься с ними?
- Иногда,- ответил я, подумав, что Колю на мякине не проведешь.
- Надо с ней поработать и довести до кондиции. Разыграть любовь, серьезные намерения и прочее. Мне ли тебе об этом говорить, старик? Это укрепит доверие американцев, возможно, даже посильнее, чем выдача агентуры...
Возвратившись из Мекленбурга, я снова приблизил Кэти к себе - теперь она уже проводила у меня большую часть недели. Вечерами мы живо обсуждали наше будущее семейное счастье.
Вот, пожалуй, и вся предыстория грандиозной "Бемоли", в которой, словно в адском котле, кипятились и Генри, и Жаклин, и Болонья, и Пасечник, и милая Кэти, и уж, конечно, неутомимый борец за Правое Дело и завсегдатай лондонских клубов.
Первый этап оставался позади, предстояло самое главное, и перед сном, положив руку на тугую спину Кэти, я обмозговывал телеграмму в Центр о встрече с Генри.
"Центр, Курту. "Эрик" получил партию лезвий от "Берты". Реагировала она нормально, и можно рассчитывать на дальнейшее сотрудничество с нею. Считаю целесообразным приступить к основному этапу реализации "Бемоли", в частности, в ближайшее время планирую установить контакт с "Фредом" и действовать по известному вам плану. Отныне вся радиосвязь переходит под контроль "Фреда" и "Пауков", основная связь, как договорились, будет проводиться с помощью моментальных встреч. Том".
Утром я учинил мощнейшую проверку на своей "газели" и очутился на любимом Бирмэнском кладбище, утопавшем в зелени кленов и растопыренных кустов.
Дул ветер, капризный ветер, вполне обычный для холмистой части Лондона, дул и раскачивал верхушки деревьев, наводя тревожную и сладкую жуть.
10Обожаю это слово, есть в йене нечто королевское.
11На миг показалось, что я влез в свой фамильный склеп на деревенском кладбище около Мельбурна.
12Открою секрет: грелка, попросту говоря,- обыкновенная бутылка с горячей водой.
13Этот вопрос мучил и Сергея, когда он учился в начальной школе. Легенда о северных приисках часто испускала дух: уши детей- как радары, а я во время побывок в беседах с Риммой вываливал так много, что к десятому классу сын уже знал почти все.
14Старый бурундук оказался не таким простаком, как я предполагал.
Проворные белки прыгали с ветки на ветку, спускались вниз и, задрав хвосты, бежали по жухлой листве. Знакомая тропинка, усеянная щебнем,- я прошел между могил и остановился возле плиты: "Тут покоится тело Сары Блумфилд, 74 года, жизнь которой оборвалась в цветущей юности" (отдадим дань черному юмору Ларошфуко Алекса, тайник с таким веселым опознавательным знаком не найдет только оперативный идиот), вот бы встретили меня здесь соседи по мекленбургскому дому, считавшие, что я возвожу очередную стройку на далеком Севере и иногда появляюсь, как Сайта Клаус, нагруженный мешками с леденцами и магнитофонами.
Вытерев пот с натруженного лба, я сел на скамейку, принял скорбный вид родственника, пришедшего поклониться праху,- вокруг не было ни души, только ветер мерзко шелестел в деревьях,- аккуратно разгреб и вывалил листья из ямы около могилы, отвалил камень, запустил чуть повлажневшую руку в тайник, извлек оттуда передатчик в специальном футляре и переложил в дорожную сумку.
Затем, проехав на автомобиле миль десять, я остановился, выстрелил в эфир уже зашифрованное сообщение и тут же, как нашкодивший кот, смылся с точки - конечно, запеленгуют, но мышки-норушки прибегут на место не раньше чем через полтора часа, когда благодушный Алекс уже будет принимать ванну у себя в Хемстеде, забросив предварительно передатчик в хохочущую могилу Сары Блумфилд.
Ванна прошла благополучно.
До рокового момента оставалось совсем немного - Рэй Хилсмен обычно включал свой городской телефон после ланча,- я взглянул в зеркало и увидел лицо героя, умеренно худое, с маленьким шрамом на скуле (следы потасовки на танцплощадке на юге Мекленбурга), промазал его лосьоном "Ярдли" ("взгляд твоих черных очей в сердце моем пробудил..."), превратил свой и без того безукоризненный пробор в математически выверенную прямую и вышел из дома, чувствуя себя, как Цезарь, переходящий Рубикон.
В ближайшей телефонной будке я набрал номер Хилсмена.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
В КОТОРОЙ ГЕРОЙ ПРОХОДИТ ЧЕРЕЗ СУРОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ СУДЬБЫ ВО ИМЯ ВЕЛИКИХ ИДЕАЛОВ И СВЕТЛОГО БУДУЩЕГО
"В эту ночь явилась ко мне покойница баронесса фон В***. Она была вся в белом и сказала мне: "Здравствуйте, господин советник!"
Сведенборг
Из справки о "Фреде":
"Рэй Хилсмен (з дальнейшем "Фред"), резидент ЦРУ в Лондоне, родился в 1924 году в Канзас-сити, штат Канзас15, в семье фермера, учился в Принстонском университете, во время войны был призван оттуда в армию (служил некоторое время в американских войсках на Филиппинах), в январе 1944 года взят на работу в Управление стратегических служб (УСС), возглавляемое генералом Уильямом Доновэном. Некоторое время работал в Вашингтоне, занимаясь дешифровкой японских кодов, затем перешел в отдел "Экс 2", занимавшийся сбором информации о разведоперациях иностранных правительств и внедрением в шпионские и диверсионные группы немцев. После роспуска УСС и создания ЦРУ (1947 год) работал в Управлении координации политики (УКП) в качестве помощника начальника УКП Фрэнка Уиснера, бывшего шефа резидентуры в Румынии, затем перешел на работу в Управление национальных оценок (УНО), где возглавил отдел. В 1960 году был направлен в Дели руководителем резидентуры.
15Тут же и родилась прекрасная домашняя кличка: Гудвин, живший в штате Канзас, волшебник Изумрудного города Великий Гудвин.
По возвращении в США работал заместителем начальника УНО, затем возглавил американскую резидентуру в Лондоне. Жена Мэри привлекалась для выполнения отдельных заданий в Дели. В частности, по ее инициативе было организовано общество жен дипломатов, аккредитованных в столице, где она использовала свои связи для разработки членов дипкорпуса, особенно представителей стран Юго-Восточной Азии.
По сообщению источников, Мэри находилась в близких отношениях с первым секретарем посольства США Артуром Холидеем, об этом стало известно "Фреду", и он добился отзыва Холидея из Дели.
По характеру "Фред" уравновешен, спокоен, обстоятелен и доброжелателен. Ему удалось установить хорошие отношения с американским послом в Лондоне, однако они не выходят за рамки деловых. "Фред" - человек необщительный, редко ходит на банкеты, спиртное употребляет умеренно. По характеристике надежного источника К., с которым он имел постоянный контакт, "Фред" сугубо деловой, расчетливый человек. Не любит отходить от общепринятых правил и норм. На просьбу источника приобрести ему в посольском магазине несколько американских индеек по сниженной цене ответил, что это неудобно: магазин предназначен только для граждан США.
По убеждениям "Фред" - сторонник умеренного крыла республиканской партии, высоко ценит деятельность президента Эйзенхауэра и Никсона. Основное время проводит в посольстве, выходит в город редко, свободное время проводит в основном у телевизора, иногда выезжает в Шотландию на ловлю форели.
Жена ведет активную социальную жизнь, бывает в известных лондонских салонах, в частности у леди Памелы Бэрри, жены известного газетного магната".
Не густо, но кое-что в закромах мы имели, не тыкались носом, как слепые котята, и потому говорил я уверенно и даже мысленно представлял мутный канзасский облик собеседника.
- Алло, мне нужен мистер Хилсмен.
- Слушаю вас.
- Меня зовут Алекс Уилки. Боюсь, что вам это ни о чем не говорит.
- Вы угадали, сэр. По какому вопросу вы звоните? - Голос звучал дежурно и устало.
- Мне нужно с вами встретиться...
- По какому вопросу? - с нотками вялого раздражения.
- Не хотелось бы говорить по телефону, но это связано с основным направлением вашей работы...
- Вот как? Ну... а если говорить в общем, в чем смысл вашей просьбы?
- Мы должны встретиться лично.
