Ознакомительная версия.
Держа бокал в руке, она встала с дивана, прошла через гостиную и скрылась в своей спальне.
Харди посидел в кресле, его кисти сжимались и разжимались. Затем он, хлопнув дверью, скрылся в своей спальне.
Реклама «Сыскного агенства Хеа» обещала качественное обслуживание и быстрые результаты.
Руководил агентством Хомер Хеа, а помогала ему дочь Люсиль и зять Сэм Керш. Клиенты и полиция называли их «нечестивой троицей».
Хомер Хеа, которому скоро должно было исполниться шестьдесят пять лет, обладал большой, тучной фигурой, головой, по форме напоминавшей репу, толстым носом и проницательными маленькими глазами-буравчиками; обвислые усы скрывали его безжалостный, хищный рот.
Его двадцативосьмилетняя дочь была миниатюрной, худенькой. Заостренные черты лица и блеск черных глаз-бусинок придавали ей сходство с опасным, настороженным хорьком.
Муж Люсиль, Сэм Керш, мог сойти за ее брата. Он тоже напоминал хорька. У Сэма были такие же, как у жены, жирные темные волосы и нездоровый цвет кожи. Если бы Хомер Хеа не предложил будущему зятю место в сыскном агентстве, Сэму и в голову бы не пришло жениться на Люсиль. Он с жадностью поглядывая на любую блондинку, отвечающую его высоким требованиям, но неплохие доходы, которые приносила ему работа в агентстве, заставляли его мириться с обществом Люсиль.
На следующий день после убийства в «Парк Мотель» Хомер Хеа сидел утром за письменным столом на изготовленном по спецзаказу кресле, вмещавшем его необъятную тушу. Он удивленно разглядывал Джоан Парнелл.
— Но ведь это убийство, — вкрадчиво произнес он. — Обычно мы не беремся за подобные дела. Полиция боится, что мы помешаем ей; они гораздо лучше нас оснащены для ведения такого расследования.
Джоан Парнелл, от которой исходил сильный запах джина, сделала нетерпеливый жест.
— Ваше агентство — не единственное, — сказала она. — Я не стану долго вас упрашивать. Предлагаю вам тысячу долларов. Вы займетесь этим делом или нет?
Хеа поморгал.
— Дорогая мисс Парнелл, — поспешно произнес он, замахав своими руками, казавшимися вылепленными из теста, — если какое-то частное агентство способно помочь вам, так это только наше. Что я должен сделать?
— Найти убийцу моей сестры, — тихо и твердо сказала Джоан.
— Почему вы полагаете, что полиция не сумеет это сделать?
— Я не исключаю такой возможности. Но я хочу сознавать, что я лично содействовала его поимке. Я хочу, чтобы он был найден! Вы беретесь за это дело или нет?
— Конечно, беремся, — сказал Хеа и раскрыл блок-дот, — Мне известны факты, упомянутые в газете, но вы, вероятно, располагаете дополнительной информацией, которая способна нам помочь. Прежде всего расскажите мне о вашей сестре.
Через час Джоан Парнелл поднялась, оставив на столе двадцать пять двадцатидолларовых купюр.
— Остальное получите на следующей неделе, — сказала она. — Я рассчитываю на быстрые результаты.
Хеа с ласковой улыбкой посмотрел на деньги.
— Вы получите их, мисс Парнелл. Мы славимся быстротой в работе. К следующей неделе мы уже предоставим вам некоторую информацию.
— В противном случае вы не получите остальные деньги, — сухо сказала Джоан.
Когда она удалилась, Хеа надавил толстым пальцем кнопку, закрепленную на письменном столе.
В кабинет с блокнотом в руке вошел Сэм Керш. Его сопровождала Люсиль.
— У нас появилась работа, — заявил Хеа, указывая пальцем на ассигнации, лежащие на столе. — Убийство Парнелл.
Керш сел. Он сдвинул шляпу на затылок. Он был человеком, который скорее появился бы на улице без штанов, чем без шляпы. Иногда, напившись, он валился на кровать, не сняв шляпы, и если бы жена попыталась снять ее с его головы, Сэм пришел бы в ярость.
— Что с вами? — спросил он. — Дело об убийстве? Вы в своем уме? Нам и так хватает неприятностей с фараонами. Хотите лишиться лицензии?
— Успокойся, — отозвался Хеа. — Мы займемся этим делом. Я сам договорюсь с Терреллом. У этой женщины есть деньги. Она уже оставила пять сотен, и на следующей неделе заплатит еще столько же. Эта «капуста» будет для нас нелишней.
Керш поглядел на деньги и нахмурился.
— Мне это не нравится. Террелл только и ждет удобного случая, чтобы перерезать нам глотки. Ну ладно, допустим, мы взялись за расследование. Чего мы добьемся? В чем мы способны обойти полицейских?
— Ни в чем, — улыбнулся Хеа. — Но мы предпримем некоторые шаги и представим ей подробный отчет о наших действиях, достаточно убедительный, чтобы заставить ее расстаться еще с пятью сотнями. На этом мы поставим точку. Разочаровавшись в нас, она обратится в другое агентство, а тысяча долларов останется у нас.
Керш задумался; на его лице появилась гримаса, которую он считал улыбкой.
— Прекрасно… что от меня требуется?
— Прочитай все газетные публикации, посвященные убийству. Съезди в «Парк Мотель* и расспроси людей. Составь письменный отчет. Я его подредактирую и вручу мисс Парнелл. Мы заберем остальные деньги и забудем об этом происшествии.
— Я не ударю палец о палец, пока вы не получите «добро» от Террелла, — упрямо заявил Керш. — Он опасен. Если он узнает о моих несанкционированных действиях, он свернет мне шею.
Хеа снял трубку с телефонного аппарата. Спустя минуту он уже говорил с Терреллом.
— Шеф, ко мне обратилась мисс Джоан Парнелл, — проговорил он елейным тоном. — Она хочет поручить мне поиски убийцы.
Даже Керш услышал резкие ноты в голосе Террелла. Сэм нахмурился. Хеа слушал начальника полиции затаив дыхание. Затем он произнес:
— Разумеется, шеф, мне об этом известно. Поэтому я и звоню вам. Мы не будем вам мешать. Сэмми будет действовать как газетчик. Конечно, конечно. Клянусь вам. Он только задаст кое-кому несколько вопросов и составит отчет. Если он наткнется на что-то интересное, вы первым узнаете об этом.
Он снова послушал Террелла, глядя на Керша и прикрыв один глаз толстым веком.
— Я просто пытаюсь, шеф, заработать на жизнь честным трудом. Надеюсь, вы позволите Сэму съездить в мотель и потолковать с людьми. Больше он ничего делать не будет.
Помолчав, Хеа добавил:
— Хорошо, шеф. Даю вам слово. Я сказал ей, что мы не расследуем убийства, но ей нужен наш отчет… понятия не имею, зачем он ей.
Внезапно в его голосе появились более жесткие ноты.
— Я не превышаю мои полномочия, шеф. Я отвечаю за наши действия. Мы не выйдем за рамки дозволенного. Хорошо, шеф.
Хеа опустил трубку. В течение нескольких секунд он смотрел на аппарат, затем взял сигару.
— Он не может помешать нам, Сэмми, но будь осторожен. Один неверный шаг, и он ударит по нас.
— У меня сердце умчалось в пятки, — саркастически заметил Керш. — Знаете что? Я прочитаю газеты и составлю по ним отчет, не выходя из дома. Тогда нам ничего не грозит.
Хеа, подумав, покачал головой.
— Она не дура. Так нам не получить остальные деньги. Съезди в «Парк Мотель». Это все, о чем я тебя прошу. Поговори с Хенеки, двумя-тремя туристами, разузнай какие-нибудь подробности и возвращайся сюда. Мы состряпаем нечто способное произвести на нее впечатление.
Керш поднялся со стула.
— И почему я только женился на тебе, — сказал он, обращаясь к Люсиль. — Твой отец подведет меня под монастырь.
— Как бы я обрадовалась! — сказала Люсиль; ее худое личико посветлело. — Неплохо было бы отдохнуть от тебя пару лет!
— Ну, дети, — неодобрительно произнес Хеа, — что за разговоры. Отправляйся, Сэм. Увидимся вечером.
Керш недовольно фыркнул. Он состроил Люсиль гримасу, она ответила ему тем же. Затем Сэм вышел из кабинета.
— И угораздило же меня выйти замуж за этого кретина, — с горечью произнесла Люсиль. — Когда-нибудь я подсыплю ему в пищу толченого стекла.
Хеа усмехнулся.
— Не болтай. Он толковый парень. Без него мы бы зарабатывали гораздо меньше.
— Тебе не приходится спать с ним, — заметила Люсиль, вставая.
— Он очень толковый парень, — повторил Хеа, уткнувшись в какие-то бумаги.
Люсиль вернулась в свой маленький кабинет. Сев перед пишущей машинкой, она печально уставилась в окно.
На принятие решения насчет Ли Харди у Тома Хенеки ушло сорок восемь часов. Такие долгие раздумья были вызваны опасностью, которая грозила Тому со стороны Харди в случае неверного шага.
Сердить Харди было рискованно. Ему подчинялась мощная организация. Сам он не пачкал рук, но стоило Харди кивнуть Джеко Смиту, как неугодный ему человек после жестокого избиения попадал на больничную койку.
Джеко Смит умел остудить пыл забияки быстрее, чем любой другой вышибала, служивший на ипподроме. Это был не человек, а гора белой гомосексуальной плоти; узкий лоб Джеко прикрывали волосы мышиного цвета; у него было полное, розовое, как у ребенка, лицо. Он шепелявил. Джеко был неразлучен с Мо Линкольном, красивым, стройным, безжалостным ямайцем, который мог убить человека, метнув в него нож с расстояния в двадцать ярдов. Джеко и Мо в считанные секунды пресекали любую драку на бегах. Иногда им приходилось применять силу, но чаще всего одно их появление тотчас охлаждало драчунов, которые старались немедленно исчезнуть с глаз этой парочки. Свинцовая дубинка Джеко и нож Мо были хорошо знакомы местным хулиганам; никто не хотел на своей шкуре убедиться в том, как эффективно работали эти двое.
Ознакомительная версия.
