– Не пойму, – удивилась Вероника, – золото, оно и есть золото. Или нет?
– Отличается, милая барышня, количеством и качеством добавок. Так я продолжу, «Ангел» – монета очень популярная и востребованная, в связи с чем достаточно часто чеканилась, что автоматически снижает цену. Но ваш экземпляр – таких монет сравнительно немного.
– Мы смотрели в Интернете, оценивают ее примерно в пятнадцать тысяч, так?
– Думаю, эта монета немного дороже будет, тысяч тридцать-сорок на хорошем аукционе можно получить.
– Рублей? – уточнила я.
– Конечно, рублей.
Так, монета оказалась чуть дороже, чем мы с Вероникой думали. Но все равно эта сумма не так уж и велика, в том смысле, чтобы наворачивать столько всего: слежку, «жучки». Куш получается мизерный, нет, должно быть что-то еще. Что мы упускаем или пока не знаем?
Валентин Петрович с Вероникой тем временем продолжали говорить о монете.
– Аверс с реверсом могли местами поменять? Мы тоже не поняли.
– Да, примерно лет через сто после создания монеты так иногда бывает.
– Скажите, почему на моей монете нет изображения Людовика Шестнадцатого? А на монетах тысяча семьсот девяносто второго года есть.
– К тому времени король Франции был объявлен врагом и изменником родины. Его казнили на гильотине. Да, милые барышни, все революции начинаются словами: «Свобода, равенство, братство», а заканчиваются террором.
– Валентин Петрович, вы заметили гравировки, такие странные маленькие значки? – задала я самый главный вопрос.
– Конечно, заметил, но это не гравировка.
– Значки? Я ничего такого не видела! – встрепенулась Вероника.
– Неудивительно, мне понадобилось десятикратное увеличение.
– А можно и мне взглянуть?
– Конечно, вот, возьмите.
Пока Вероника рассматривала монету, Валентин Петрович продолжил:
– Это может составить проблему во время продажи, если оценщики решат, что значки портят раритет. С другой стороны, этот дефект можно преподать как уникальную особенность, по крайней мере ваш покорный слуга за свою богатую событиями жизнь не встречал ничего подобного.
– Значит, вы нам поможете в этом вопросе? – не теряла я надежды. – Пригодится любая информация.
– Даже не знаю.
– Каким способом они нанесены? Говорите, не гравировка, тогда что?
– Могу предположить, что значки нанесены кустарным способом.
– То есть они были сделаны не на фабрике, когда отливали монету? Значит, к Франции и тысяча семьсот девяносто третьему году не имеют никакого отношения?
– Видимо, вы правы, Евгения. Кто, когда и зачем нанес эти знаки, непонятно, но этот человек преследовал определенную, пока неизвестную нам цель, иначе действия бессмысленны. Не стоят затраченных усилий.
– Странно, – Вероника все еще вертела монету, глядя в лупу, – не замечала я их. Интересно, а бабушка…
– Бабушку твою уже не спросить, – предупредила я ее слова. И сделала знак молчать.
– Кстати, на вопрос «когда?» можно постараться дать ответ.
– Радиоуглеродный анализ? – блеснула я знаниями.
– Совершенно верно, Женечка; давно хотел вам сказать, если вдруг надоест карьера детектива, могу предложить должность своего зама. Так тяжело найти толкового помощника.
– Спасибо, просто я получила разностороннее образование, но это поверхностные знания, так что без вашей консультации не обойтись.
– Я монету никому не оставлю, – тут же насторожилась Вероника, – простите, не хочу никого обидеть. Бабушка Елена мне строго-настрого велела быть очень осторожной.
– В конце концов, это не обязательно, но если ваше расследование зайдет в тупик, знайте, что такая возможность есть. Да, Вероника, вы не будете возражать, если я сделаю фото вашего раритета?
– А зачем? – Девушка еще больше напряглась.
– Хотите посоветоваться с коллегами? – пришла я на помощь Валентину Петровичу.
– Разумеется, если вы не будете против. Я ничего подобного не встречал, но есть масса опытных нумизматов, может, кто-то сможет вам помочь.
– Мы не будем возражать, только, Валентин Петрович, очень важно соблюдать конфиденциальность. Сами понимаете, вопрос деликатный.
– Конечно, милые барышни, о чем речь! Старый нумизмат все понимает и умеет держать язык за зубами. И я могу ручаться за тех коллег, к которым обращусь за помощью. Это проверенные годами сотрудничества люди.
– Спасибо большое за помощь.
– Я так понимаю, что вы, Вероника, пока не собираетесь продавать монету? – закинул удочку Валентин Петрович.
– Правильно, не собираюсь. Это память о бабушке.
– Если вдруг передумаете, милости прошу. Может, понадобятся мои связи, на хороший аукцион попасть тяжело. Всегда готов оказать помощь милым девушкам, тем более что вещица действительно интересная.
– Хорошо, я подумаю.
– Валентин Петрович, мы будем ждать вашего звонка.
– Как только у меня появится хоть какая-нибудь информация, обязательно сразу наберу.
– До свидания.
– Всего доброго. Вероника, было очень приятно познакомиться.
– Взаимно.
* * *
Мы попрощались и покинули офис нумизмата. Так как дел на сегодня запланировано больше не было, а Максим должен был прийти только вечером, решили опять пройтись по магазинам, пользуясь тем, что и в самом офисном центре и поблизости их превеликое множество.
Мы с Вероникой гуляли, хихикали, время от времени переходили на французский язык, замечая, что нас слушают окружающие. И не сговариваясь, не обсуждали наш визит к нумизмату и полученную от него информацию.
Потом зашли пообедать в небольшое уютное кафе.
– Женя, ты махнула мне тогда, у Валентина Петровича в кабинете, – не выдержала девушка, – значит ли это, что своему знакомому ты не слишком доверяешь?
– Доверяю ему как хорошему, грамотному специалисту. Он, бесспорно, не станет болтать на всех углах о частных делах клиентов. Если и обратится к кому за помощью, то только к надежным людям.
– Тогда почему? Не понимаю.
– Все подробности о монете, твоих предках, бабушке Елене должны оставаться только между нами. Заметила, что Валентин Петрович сам заинтересовался раритетом?
– Имеешь в виду, что он настойчиво предлагал помощь в организации аукциона, несмотря на то что я однозначно дала понять, что продавать не собираюсь?
– Именно. Может, старый лис захотел редкую и необычную монету себе в коллекцию. Или его что-то здорово заинтересовало.
– Странные знаки?
– Очень может быть.
– Но ты по-прежнему доверяешь нумизмату? – уточнила Вероника.
– Понимаешь, – я усмехнулась, – знатоки, коллекционеры ценностей, они несколько специфичные люди. В этой среде не считается зазорным хитрить, лукавить, преследуя свою цель.
– Какую, интересно?
– Например, обставить ситуацию таким образом, чтобы приобрести драгоценный раритет по значительно сниженной цене. Это считается в некотором роде доблестью, приносит славу среди людей своего круга.
– По-моему, не очень корректный подход.
– Поверь, этот пример самый невинный.
– Значит, доверять нельзя совсем никому?
– Нужно знать, кому доверять и в какой степени. Вот Валентин Петрович, к примеру, не станет скрывать от нас важную информацию о монете, если узнает, конечно.
– Судя по интонации, ты собиралась добавить «но»…
– Да, – я снова усмехнулась, – но его не нужно посвящать в подробности нашего расследования, равно как и в таинственную историю твоей семьи.
– Хорошо, поняла тебя, ничего лишнего, соблюдаю предельную осторожность. Так, кстати, и бабушка Елена советовала.
* * *
Только ближе к вечеру, обойдя все окрестные магазины и кафе, мы собрались возвращаться домой. Настроение у моей подопечной было приподнято-радостное. Вероника веселилась, шутила, казалось, недавняя нервозность покинула девушку без следа.
В машине по дороге к дому мы продолжали оживленно болтать, но я заметила, что Вероника, как и утром, периодически оглядывается назад.
– Тебя опять что-то беспокоит? – не выдержала я.
– Не знаю, не совсем уверена, – снова оглянулась Вероника, – но кажется, что сегодня никто не следит…
– Молодец, заметила, – похвалила я. – Действительно, сегодня за нами не было хвоста. Как думаешь, почему?
– Судя по твоему лукавому тону, соображения на эту тему имеются?
– Конечно. Но мои выводы противоречат тем, что сделала твоя бабушка Елена.
– Поясни, пожалуйста.
– Она всегда считала, что вызвала интерес какой-то серьезной организации. И тебе внушила тот же страх.
– У бабушки были основания.
– Очень может быть, спорить не стану, но давай мы рассмотрим только твой отдельно взятый случай.
– Почему, ведь бабушка считала происходящее цепью событий?
– Да. Может, у нее на то были причины. Но мы с тобой сначала должны разобраться с тем, что происходит сейчас. То есть дать себе ответ на вопрос: «Кто следит за Вероникой Федоровой и зачем?»
