– В столовой кушает, она жутко проголодалась.
Господин Вегвари сжал кулаки:
– Я сейчас пойду туда и разберусь с этой юной бродяжкой и проституткой.
– Только без рукоприкладства, Андраш, хорошо? – попросила мужа госпожа Вегвари. – Пожалуйста.
– Не бойся, не трону ее, – пообещал Андраш. – Вот когда родит, тогда трону! И так трону, что запомнит на всю жизнь!
…Через четыре месяца Вера произвела на свет мальчика. По настоянию родителей она отдала ребенка в приют. Погоревав немного, девушка снова отправилась на поиски новых поклонников. Отец, как и обещал, насильно выдал ее замуж за Адама Ренци, и Вера переехала в Бухарест, в огромный двухэтажный дом с большим винным подвалом.
Поначалу она действительно остепенилась и принялась обустраивать семейное гнездышко. Родила сына Лоренсо. Но после родов у Веры развилась некая форма психических отклонений, а именно – патологическая ревность.
Сначала у Веры возникли бредовые идеи. Девушка вдруг стала подозревать своего уже немолодого супруга в том, что тот изменяет ей с другими женщинами. Никаких доказательств супружеского адюльтера у нее не было, но она почему-то была твердо уверена в том, что муж ей неверен, и часто, но безуспешно выслеживала его. Когда Вере не удалось уличить своего благоверного в измене, она начала устраивать ему шумные скандалы. Причем устраивала как положено, с битьем посуды, с истерикой (она это умела!) и с набором нелепых обвинений в адрес супруга.
Агрессия, злость, раздражительность накапливались в ней с невероятной быстротой, грозя вот-вот вырваться наружу. Ревность ела ее поедом, как прожорливая саранча. И как-то раз психика Веры не выдержала.
…Однажды вечером, когда пожилой супруг решил не задерживаться на работе, а прийти пораньше домой на ужин, Вера подмешала ему в вино ударную дозу мышьяка и… благоверный в ужасных мучениях скончался. В тот момент Ренци испытала огромное физическое и моральное облегчение – ревновать мужа было уже не к кому и незачем. Очаг патологической ревности в воспаленном и нездоровом мозгу Ренци временно стих. Она заказала в одном похоронном агентстве гроб и просила тайно его доставить ночью. Служащие фирмы это сделали, и в подвале дома мадам Ренци появился первый не преданный земле покойник.
После этого Вера отправилась в гости к родителям.
…Госпожа Вегвари вошла в кабинет мужа и радостно возвестила:
– Андраш, счастье-то какое! Вера приехала!
– Да? – оживился господин Вегвари и отложил в сторону газету. – С Лоренцо?
– Нет, она его дома с нянькой оставила.
– Хоть бы раз привезла к нам, так хочется взглянуть на внука.
– Еще успеешь взглянуть.
– Ну и где моя дочурка?
– Я здесь, папочка, – появилась из-за спины матери Вера и бросилась отцу на шею.
Они расцеловались.
– Какая ты стала красавица! – оглядел дочку с ног до головы господин Вегвари. – Вся модная, расфуфыренная, накрашенная. Как киноактриса. Ну, как там поживает Адам Ренци, твой муж?
– Подлец! – воскликнула Вера и помрачнела.
– Что такое? – перестал улыбаться отец.
– Это я не тебе, папа. Это про него. Сначала он завел роман на стороне и бросил меня. Бросил родного сына. Мерзавец! Я его искала, но тщетно.
– Да? И что потом?
– Потом у меня появилась достоверная информация о том, что мой бывший супруг погиб в автокатастрофе.
– Неужели? Бедный Ренци! – опечалился отец.
– О, ужас! – всплеснула руками мать.
Девушка продолжила:
– Мне долго не давали справку о его смерти, ведь я не сумела предоставить никаких доказательств гибели, и тем не менее я получила официальный документ о смерти Адама Ренци.
– Как тебе это удалось? – полюбопытствовал Андраш.
– Весьма тривиально. Я же сейчас богатая вдова. И попросту купила справку за хорошие деньги у одного знакомого чиновника, мы как-то пару раз встречались с ним. Поэтому на данный момент я официально признана вдовой.
Господин Вегвари покачал головой:
– Молодец, ты еще в юности была придумщица и весьма изворотлива. Ради достижения цели ты была способна на все.
Ренци чмокнула отца в щечку.
– Но не сердись, папа. Ты же знаешь, что цель всегда оправдывает средства.
– Этому я тебя не учил, доченька… И что дальше? Как ты теперь будешь устраивать свою личную жизнь? Пойдешь по мужикам, как раньше? Или…
– Нет, папа, неразборчивые связи – это дело прошлое. Я тогда была глупа и юна.
– А нынче поумнела?
– Поумнела. Я уже нашла себе мужа.
– Вот как! Молодец! И кто он, если не секрет?
– Конечно, не секрет! Он очень состоятельный ювелир, и всего на десять лет меня старше.
– Молодец, доченька, ты уже приспособилась к этой жизни. Вижу, ты точно поумнела.
– Жизнь всему научит, папочка.
– Это верно…
И господин Вегвари ласково погладил дочь по голове.
Глава 7
Сделай одолжение: сдохни!
Преступление нуждается лишь в предлоге.
Аристотель
1925 год, г. Бухарест, Румыния
Вера Ренци в модной шляпке с розочкой и в красивом платье жемчужного цвета гордо шла по центру города. На плече болталась изящная и дорогая сумочка. По умытой прошедшим дождем булыжной мостовой звонко цокали ее новенькие и красивые бежевые туфли. Она игриво улыбалась встречным мужчинам, и те едва не сворачивали шеи, глядя ей вслед. Вера была счастлива: недолго она оставалась безутешной вдовой, жизнь ее снова наладилась, она избавилась от одного мужа и вышла замуж за другого, более молодого и, что самое немаловажное, состоятельного. И на данный момент она сказочно богата, молода и привлекательна, ей даже говорят, что она похожа на американскую актрису Мэри Филбин из фильма «Призрак Оперы». А впереди ее ждет долгая и счастливая жизнь. Чего же еще ей желать?
Вдруг кто-то схватил ее за руку. Она резко обернулась: возле нее стоял какой-то небритый, но симпатичный парень.
– Кто ты?! – испугалась девушка. – Грабитель?! Отстань, а не то я позову жандарма, и тебя арестуют!
– Я не грабитель.
– Тогда зачем пристаешь к приличным девушкам, милостыню клянчишь? У меня нет для тебя ни лея, попрошайка!
– Я не попрошайка.
– А кто ты тогда?
– Ты не узнаешь меня, Вера? – спросил парень.
– Почему я должна узнавать какого-то бродягу? – возмущенно воскликнула Ренци.
Парень горько усмехнулся:
– Я не бродяга, я – твой Никки. Помнишь, ты жила у меня два месяца, там, в Беркерекуле. Ты клялась мне в вечной любви, а потом внезапно исчезла. Я искал тебя тогда, но ты словно испарилась. И я так переживал…
Вера внимательно всмотрелась в лицо парня… Глаза ее удивленно расширились.
– Никки?! – воскликнула она. – Откуда ты здесь?! И как ты меня нашел?!
– Подкараулил твою мать – она мне все рассказала. И про тебя, и про твоего нового мужа, и где ты сейчас живешь… И про нашего ребенка – тоже рассказала.
Вера досадливо нахмурилась:
– И про ребенка тоже? Ох, мама, мамочка родная, вечно у нее язык развязан, болтает им, как помелом. Ну что ж, теперь ты все знаешь. Отныне ты счастливый отец, и у тебя есть сын. С чем и поздравляю, – сыронизировала девушка.
Никки нахмурился:
– И в каком приюте он находится?
– Святого митрополита Дософтея.
– Ты дала нашему сыну какое-нибудь имя?
– Не успела. Придется тебе придумывать имя мальчику. Назови его как хочешь, мне все равно.
– Он тебе не нужен?
– Нет, впрочем, как и ты. Всё в прошлом. Это было просто мимолетное увлечение. Вернее, сексуальный зуд. Я его удовлетворила, и хотя приобрела при этом небольшую проблему, я от нее быстро избавилась.
– Под небольшой проблемой ты имеешь в виду рождение нашего сына?
– Какой ты догадливый!
– А я думал… что наши отношения были серьезны.
Вера окинула Никки презрительным взглядом.
– Думал… Ты что-то не то подумал и не то придумал, Никки.
– Может быть.
– Мне было шестнадцать лет – чего от меня ждать? Какой такой вечной любви?! Смешно! Это было мимолетное увлечение. Между нами нет ничего общего. И никогда уже не будет. Я жена состоятельного человека, дворянка, а ты кто? Нищета?! Неудачник?! Бродяга?!
Парень помрачнел.
– Нет, я не бродяга, и я работаю, в Констанце в порту грузчиком.
– Вот и работай, Никки! Деньги тебе сейчас ох как пригодятся. Будешь кормить и воспитывать своего сыночка. А я тебя не хочу больше видеть и слышать. И о мальчишке тоже. Не преследуй меня! Если сунешься еще раз, то я посажу тебя в тюрьму. У меня везде знакомые, в жандармерии, в судах. Лучше, если ты забудешь меня, причем навсегда. Это тебе мой совет. И совет самый правильный. Прощай!
Вера круто развернулась на каблуках и пошла дальше гордой и надменной походкой. Никки, а в действительности Никола Ракитич, впервые с ненавистью посмотрел ей вслед. Он хотел было крикнуть Вере на прощание что-нибудь оскорбительное и нецензурное, но сдержался: все равно ее этим не проймешь. Она прирожденная стерва! И такую исправит только могила!
