Мы ворвались в кабинет Каллен, даже не постучав. Кейдж резким словом остановил ее помощницу, что заставило ту броситься наутек вслед за остальными, подошел к столу Каллен, выхватил у нее телефон и повесил трубку.
Каллен была невысокой блондинкой с короткой стрижкой и челкой средней длины. Она тут же вскочила из своего кресла.
— Да как вы сме…
— Нет. — Он нажал кнопку на телефоне, чтобы включить громкую связь. — Маршал Кенвуд.
— Кейдж, — ответил маршал США по Северному округу.
— Я здесь с Себретой Каллен, сэр.
— Прескотт присутствует?
— Да, сэр, — ответила та и встала рядом с Каллен.
— Кто возьмет на себя временное управление?
— Заместитель маршала США Миро Джонс, сэр, — спокойно ответил Кейдж, заставив меня ошеломленно таращиться на него, открывая рот как рыба, выброшенная на берег. — Это он получил благодарность от госдепартамента и испанского консульства за спасение детей атташе по культуре.
— О, да, превосходно, — быстро согласился тот. — Похоже, у вас все под контролем. Пусть Министерство юстиции проведет расследование, чтобы выяснить, является ли это преступлением или просто грубой халатностью. Удостоверьтесь, что ее выпроводят из здания после передачи дел и напомнят о соглашениях, которые она подписала, когда ее наняли.
— Да, сэр.
— Твоя команда сейчас работает у нее дома?
— Да, сэр.
— Отлично. Жду отчет через два часа.
— Да, сэр.
Когда он повесил трубку, я снова взглянул на Каллен и заметил, что ее трясет. Ей пришлось отойти в сторону, чтобы Прескотт подключила к компьютеру флешку, которая, как я знал по опыту, давала немедленный доступ к рабочему столу.
— Что, черт возьми, происходит? — закричала Каллен, и я заметил, как ее персиково-кремовый цвет лица налился гневным багрянцем.
— Ну, как раз это мы и собираемся выяснить, — нахмурившись, объяснил Кейдж.
— Я не понимаю. Мой послужной список безупречен в отношении…
— Белых детей среднего класса, — перебила Прескотт, пока ее пальцы порхали по клавиатуре. — Но с черными детьми, азиатами, метисами, геями, би, трансгендерами у вас никудышная репутация, Мисс Каллен.
— Я не… это неправда! — закричала она, ударив рукой по столу. — Я христианка и…
— Вы лицемерный кусок дерьма, — прорычал я. — Как вы…
— Я не потерплю…
— Придется потерпеть! — взревел Кейдж, и, срань господня, он был очень громким. О чем я иногда забывал, учитывая, как хорошо тот умел контролировать свою тональность, но стоило ему пожелать, и Кейдж мог сотрясать стены. Правда, это имело некий смысл. Он был массивным и мускулистым, его руки, плечи и грудь были сложены словно у танка, поэтому, когда он хотел кричать, Господи спаси, умел это делать. — Я не знаю ни одного христианина, который относился бы к ребенку — любому ребенку — с таким умышленным неуважением, безразличием и презрением, как вы.
— Я…
Он повернулся и указал на двух женщин и мужчину в костюмах, стоявших в дверях офиса.
— Эти люди здесь для того, чтобы зачитать вам ваши права, оформить для вас административный отпуск на время расследования и принять заявление о социальном обеспечении детей, о которых должен заботиться департамент под вашим руководством.
— Вы же не думаете, что я стану заботиться о неблагополучных детях так же, как и о хороших, — сказала она, снова повысив голос. — Многие из этих детей имеют серьезные психические проблемы, они либо несовершеннолетние преступники, либо…
— Это дети, — припечатал Кейдж таким глухим и ледяным тоном, что я ощутил холод. — Ваша работа — защищать их. Вы не справились.
— Не ждите, что я стану помогать черным мальчишкам, потому что они ненавидят меня, и этим ужасным детям, которые не знают, мальчики они или девочки, или грязным маленьким педикам…
Прескотт ахнула, что тут же привело Каллен в чувство и, прикрыв рот рукой, она наконец прекратила свою тираду.
Я сразу подумал о Джосуэ, Каботе и Дрейке, молодых людях, уже не детях, но все еще нуждающихся в руководстве, поддержке и защите. Если бы они были на несколько лет моложе, то столкнулись бы с холодным безразличием Себреты Каллен, и, возможно, потерялись бы так же, как Хань и Вэнь. Меня мутило при мысли о том, что могло случиться с моими мальчиками — или даже со мной — в другое время и в другом месте. Я был геем и воспитывался в приемной семье, но никогда не сталкивался ни с кем вроде Каллен. Она смотрела в полные надежды, умоляющие глаза детей, обращающихся к ней за спасением и убежищем, поддержкой и заботой, и выбрасывала их, как мусор. Волна отвращения оказалась настолько сильна, что пришлось дышать через нос, лишь бы не блевануть.
Кейдж повернул голову к людям в костюмах, сосредоточившись на одной женщине, которая явно была главной в комнате. Она достала телефон, а мужчина шагнул вперед, открыл папку и начал лихорадочно что-то записывать.
— Готово, — сказала Кейджу женщина с телефоном, подняв глаза лишь на мгновение, а затем вернулась к разговору. Когда она закрывала жалюзи в офисе, я увидел ее значок и без труда прочел «Министерство юстиции», а ниже: Ронда Тейлор. Она была высокой — по меньшей мере шесть футов два дюйма — потрясающей женщиной с длинными светлыми волосами, которая больше походила на модель, чем на адвоката Министерства юстиции.
Кейдж снова повернулся к Каллен.
— Себрета С. Каллен, настоящим вы освобождаетесь от должности директора Детского отдела WITSEC в Северном округе Иллинойс.
— Но я не хотела…
— И не для протокола, — добавил он ледяным тоном, — вы отвратительный человек, и я лично позабочусь о том, чтобы против вас возбудили уголовное дело.
— Вы ничего не найдете…
— О, мы найдем, — заверила Прескотт, ее голос дрожал точно также, как и руки. — Мы, безусловно, что-нибудь найдем.
— Пройдемте с нами, пожалуйста, — приказала Тейлор, закончив разговор по телефону. Поджав губы, она сверкала глазами, с трудом сдерживая гнев.
Каллен обошла стол и встала перед Кейджем.
— Это охота на ведьм, потому что ты гей и ненавидел меня с самого начала.
Его челюсть напряглась, и хотя я точно знал, что Кейдж никогда не ударит женщину, тем не менее поступи он в этом конкретном случае иначе, никто бы в этой комнате не сказал и слова.
— Мадам, до сегодняшнего дня я понятия не имел, кто вы такая и что вы не выполняете свою работу, и это моя ошибка. Я доверяю другим руководить различными отделами в этом здании, и недавно мне напомнили, что если я сам не выберу руководителя, то никогда не смогу быть уверен в достоверности отчетности. Если бы вы делали свою работу подобающе, то никогда бы меня не увидели. Как бы то ни было, против вас выдвинуты обвинения до официального расследования. Вы останетесь под домашним арестом, пока следствие не закончится.
— Ты не можешь…
— Он может, и уже сделал это, — сообщила ей Тейлор, ее голос дрогнул. — А если бы не он, то это сделала бы я, поэтому идемте с нами, мисс Каллен. Мы должны обсудить ваши ожидания в течение этого переходного периода, а также радиус ваших передвижений из дома.
— Я не преступница!
— Еще какая, — протяжно произнес Кейдж, поворачиваясь к ней спиной, явно закончив говорить с этим ужасным человеческим существом, и намеренно медленно вдыхая, подозреваю, чтобы не взорваться.
После того, как Каллен увели, мы несколько минут стояли молча, пока команда в комбинезонах не вошла и не начала разбирать офис прямо у меня на глазах, снимая фотографии и картины со стен, упаковывая награды и сертификаты в рамках, складывая в коробки игрушки и свечи, ручки с ее стола и фотографии семьи. Было так холодно и безлико наблюдать за этим.
— О, Сэм, — прерывисто вздохнула Прескотт.
Он повернулся и посмотрел на нее.
Опираясь локтями о стол, она закрыла лицо руками и вздрагивая уставилась на экран глазами полными слез.
— Нужно, чтобы Джонс встретился со многими из этих детей прямо сейчас… еще вчера… или у нас будет больше… о Боже.
— Скажи мне, — потребовал Кейдж.
