виски и неожиданно оказался на кухне с Мэгги. «Как я сюда попал?» — с тупым недоумением думал Квирк. Сознание вернулось к нему в миг, когда он стоял у буфета, любовно прижимая к груди стакан с выпивкой. Вроде совсем недавно был рядом с судьей… Что случилось между тем моментом и этим? Мэгги суетилась, о чем-то рассказывала, видимо, отвечая на какой-то его вопрос. Знать бы на какой именно! Мэгги напоминала сказочную ведьму, морщинистая, сгорбленная, с крючковатым носом и спутанной копной мышиных волос. Она даже смеялась хрипло, хотя ее смех вообще слышали крайне редко.
— Кстати, Мэгги, как ваши дела? — спросил Квирк, решив начать разговор с начала.
Мэгги застыла у плиты и насмешливо ухмыльнулась половиной рта.
— Вы ужасный человек. Последние штаны пропьете.
Квирк поднес стакан с виски к глазам и, изображая обиду, стал смотреть то на него, то на Мэгги. Служанка покачала головой и вернулась к своим хлопотам. В кастрюле что-то кипело, она то и дело заглядывала в нее и морщилась. «Как же звали ту ведьму? — подумал Квирк. — Грималкин [7]?» Из зала доносился голос судьи: «…надеюсь, вы верите, что я не считаю себя достойным чести, которую Его святейшество оказал моей семье и мне лично. Вам известно, кто я, каких корней и сколь удачлив был и в общественной, и в личной жизни…»
Мэгги язвительно фыркнула.
— Вы ведь из-за девушки сюда пришли?
— Из-за Фиби?
— Нет! — Мэгги снова фыркнула. — Из-за умершей.
В зале громко зааплодировали: судья закончил говорить. Секундой позже появилась Сара с высокой стопкой грязных тарелок. Увидев Квирка, она застыла как вкопанная, но, взяв себя в руки, поставила тарелки на стол, где ждала своего часа немытая посуда. Сара осторожно поинтересовалась у Мэгги, скоро ли будет готов суп. «Боюсь, сандвичи уже съедены», — чуть ли не оправдывалась она, но служанка демонстративно склонилась над кастрюлей и что-то буркнула себе под нос. Сара вздохнула и включила горячую воду. Квирк, бессмысленно улыбаясь, наблюдал за ней.
— Прошу тебя не брать Фиби в места, вроде паба «Макгонагл», — не глядя на Квирка, проговорила Сара. — Мэл прав, ходить по забегаловкам ей еще рано.
— Мне и сюда не следовало приходить, — покаянным голосом проговорил Квирк, повесил голову, но краем глаза по-прежнему следил за Сарой.
— Прямо из паба действительно не следовало.
— Я хотел тебя увидеть.
Сара опасливо взглянула на Мэгги и шепнула:
— Квирк, только снова не начинай!
Горячая вода хлестала в раковину мощной струей, окруженной клубами пара. Сара надела фартук, достала супницу, которую, судя по сероватому налету, вниманием не баловали. Сара покачала головой, тщательно вымыла супницу губкой, поставила к плите, и Мэгги налила в нее суп.
— Мэгги, пожалуйста, подайте суп гостям!
Квирк закурил очередную сигарету. Табачный дым, запах супа и пары виски навевали меланхолию. Все это могло принадлежать ему — красивый дом, друзья, служанка и эта женщина в алом платье, туфлях на высоком каблуке и шелковых чулках с идеально прямыми швами. Сара придержала дверь, выпуская Мэгги с тяжелой супницей. Волосы у Сары цвета пшеничного поля под дождем. Он выбрал Делию Кроуфорд, ее сестру, темноволосую, умершую молодой. Или это его выбрали?
— Знаешь, что поразило меня в нашу первую встречу. Ну, в Бостоне, много лет назад? — Ответа Квирк не дождался «— Сара даже не обернулась! — и шепнул: — Твой запах!
— Что?! — в ее смешке звучало недоверие. — Ты имеешь в виду аромат моих духов?
— Нет-нет-нет! — категорично покачал головой Квирк. — Не духов, а твой!
— И чем же я пахла?
— Я уже объяснил, собой.
Теперь Сара обернулась, вымученно улыбаясь, и заговорила хрипло, словно у нее что-то болело.
— Разве не каждый человек пахнет собой?
— Не так, как ты. Нет так выразительно.
Сара поспешно отвернулась к раковине, понимая, что краснеет. Она почувствовала запах Квирка, точнее, не запах, а жар его тела, давящий на нее, словно воздух перед летней грозой.
— Ах, Квирк, ты просто пьян! — воскликнула она с напускной беззаботностью.
— А ты просто красавица. — Квирк качнулся, но тотчас встал прямо.
Сара зажмурилась и… неужели задрожала? Костяшки пальцев, сжимающих край раковины, стали белее мела.
— Не надо, Квирк, — тихо начала она. — Не надо так со мной! Это несправедливо.
Квирк стоял так близко от нее, что, казалось, вот-вот зароется лицом в волосы, поцелует ухо или бледную сухую щеку. Он снова качнулся, бессмысленно улыбаясь. Вдруг Сара повернулась к нему, обожгла злым взглядом, и Квирк испуганно отпрянул.
— Это в твоем духе, да? — сорвалось с ее побелевших губ. — Играешь с людьми, комплименты сыплешь, а сам ждешь реакции, чтобы позабавиться и скуку развеять. — Сара беззвучно заплакала — из закрытых глаз катились слезы, уголки рта скорбно опустились. Дверь кухни распахнулась, вошла Фиби и застыла, глядя на расстроенную мать и Квирка, который незаметно для Сары поднял брови и пожал плечами, дескать, ума не приложу, в чем дело. На лице девушки мелькнуло слабое подобие страха. Промешкав лишь секунду, она беззвучно выскользнула из кухни и так же беззвучно притворила за собой дверь.
Слезы второй за этот вечер женщины быстро отрезвили Квирка. Он предложил Саре носовой платок, но она, порывшись в кармане, достала свой.
— Вот, постоянно ношу с собой. На всякий случай… — Она хрипло засмеялась, высморкала нос, опершись на раковину, подняла голову к потолку и сдавленно застонала. — Господи, господи, стою на собственной кухне и реву. По кому, спрашивается? — Сара взглянула на него и покачала головой: — Ах, Квирк, ты невозможен!
Ободренный залитой слезами улыбкой, Квирк потянулся к ее щеке, но Сара отпрянула, а улыбка погасла.
— Ты опоздал, Квирк, — сдавленно проговорила она. — Опоздал на двадцать лет.
Сара спрятала платок в рукав, повесила фартук на ручку буфета и на секунду застыла, положив ладонь на фартук, словно на детскую головку. В ее опущенных долу глазах не было ни тепла, ни света. Квирк понял, что она сильнее его, куда сильнее. Он снова хотел ее коснуться, но Сара снова отпрянула, и его рука беспомощно скользнула вниз. Сара встряхнулась и вышла из кухни.
Целую минуту Квирк задумчиво смотрел в свой стакан. Почему с людьми всегда получается не так, как должно, и не так, как вполне могло бы? Квирк тяжело вздохнул. Душу терзало опасение, что он походя задел нечто слишком хрупкое для его грубых пальцев. Квирк решительно отставил стакан: бежать отсюда, немедленно, ни с кем не прощаясь. Он был на полпути к двери, когда она распахнулась настежь, и на кухню влетел Мэлэки.
— Что ты ей сказал? — рявкнул он.
Квирк замялся, с
