купил тебе одежду. Буду ждать в кафетерии внизу.
* * *
В столь ранний час в кафетерии было пусто. Фан Му быстро собрал себе завтрак, выбрал столик, присел и стал ждать, отпивая маленькими глотками апельсиновый сок и потирая ноющие виски. При воспоминании о вчерашнем вечере он невольно усмехнулся. Конечно, надо было отвезти ее в департамент. Фан Му не видел ни единой причины, по которой ее не следовало предать правосудию. Вне зависимости от ее пола, вне зависимости от обстоятельств она совершила преступление. А долг полицейского – бороться с преступностью. Вчера он готов был исполнить этот долг, но потом передумал. И не совсем понимал почему.
Хотя догадаться было нетрудно. Когда девушка заплакала, он немедленно вспомнил Ляо Яфан: вдруг и она ходит где-то в обносках? Голодает? Жмется в темном углу, несчастная и напуганная, сжимая в руке осколок, как эта девочка? И ждет, как она, момента, чтобы нанести удар?
Фан Му знал, что напрашивается на неприятности, но, даже будь у него возможность вернуть время обратно, по-другому он не поступил бы. Вероятно, его старинный приятель Тай Вей был прав: что-то внутри него мешало ему быть настоящим полицейским.
Он сидел, погруженный в раздумья, когда девушка вошла в кафетерий.
В новенькой футболке, джинсах и кедах она ничем не отличалась от городских студенток колледжа. Глазами обвела немногочисленных людей за столиками и, хотя искала Фан Му, стремительно покраснела и опустила голову, как только их взгляды встретились. Затем быстро отвернулась и схватила поднос. Набрав себе еды на завтрак, на секунду застыла на месте. Ей понадобилось немало храбрости, чтобы в конце концов подойти к Фан Му и сесть за стол.
Она ничего не сказала. Даже не подняла головы. Просто села и молча начала есть. Фан Му закурил и стал вглядываться в лицо девушки сквозь завитки дыма. Она была не старше 25 лет. После душа кожа ее выглядела безупречной, но руки покрывали незажившие порезы, синяки и въевшаяся грязь. Ощутив на себе его взгляд, девушка опять покраснела и стала торопливо заталкивать еду в рот. Но даже в этот момент она нисколько не походила на незадачливую грабительницу, с которой Фан Му столкнулся вчера.
Закончив есть, девушка застыла в неловкой позе, словно на нее напал столбняк. Она сидела неподвижно, глядя на Фан Му. Под столом ее пальцы нервно теребили край одежды.
Он посмотрел на ее пустую тарелку.
– Все еще голодна?
Девушка не ответила, только покачала головой.
Он затушил сигарету и встал.
– Возвращайся в комнату и отдыхай. Обед подают тут же, в кафетерии; просто запиши на счет номера двести двадцать шесть.
Он уже развернулся, чтобы уходить, когда услышал ее шепот:
– Почему вы помогаете мне?
– Хм… – Мгновение он не знал, что ей ответить. Потом наконец сказал: – Я – офицер полиции.
– Но тогда вы должны были меня арестовать. – Длинные волосы закрывали ее лицо; за черными прядями таился недоверчивый взгляд. – Ждете от меня чего-то взамен?
Фан Му нахмурил брови и снова опустился за стол напротив нее, закуривая новую сигарету.
– Как тебя зовут?
– Вам правда надо знать? – фыркнула она в ответ.
– Не обязательно. – Он невольно улыбнулся. – Но так было бы вежливей. Нужно же как-то к тебе обращаться… – Он сделал паузу, по-прежнему улыбаясь. – Вряд ли мне стоит называть тебя маленькой госпожой грабительницей, правда?
Грабительница… От этого слова бледное лицо девушки залилось краской. Закусив нижнюю губу, она сказала тихонько:
– Ми Нан.
– Ну, Ми Нан, – обратился к ней Фан Му, слегка понизив голос, – и почему же ты грабишь людей? Вообще это меня не очень волнует, но раз уж молоденькая девушка прибегает к грабежу, у нее должны быть серьезные неприятности.
Ми Нан отвела взгляд, и из-под ее дрогнувших ресниц вдруг полились слезы.
– Следов от уколов у тебя на руках нет, поэтому тебе не нужны деньги на дозу, – сказал он, вглядываясь в девушку, пока она пыталась унять плач. – Ты спокойно проспала до утра в номере отеля, поэтому и о какой-то неотложной ситуации речи не идет…
– Все гораздо проще, – прошептала она хрипло. – Я голодала.
Фан Му замер, потрясенный, вытаращившись на нее.
– Говор у тебя не местный. Откуда ты?
– Вас это не касается. – Она снова начала всхлипывать.
Со вздохом Фан Му вытащил несколько салфеток из подставки на столе и протянул ей. Ми Нан схватила их и с силой вытерла лицо. Слезы постепенно начали отступать.
– С севера, из Харбина, – пробормотала она наконец.
– Хм… я отвезу тебя обратно, как только разберусь со своими делами здесь, – сказал Фан Му, а потом добавил, уже мягче: – Несколько дней тебе надо отдохнуть.
– Ни за что, – резко возразила Ми Нан. – Мне некуда возвращаться.
– Что? – удивился он. – У тебя нет дома?
– Все равно что нет. Как только я там появлюсь, меня сразу отошлют назад в колледж. – Она пустым взглядом уставилась на свой стакан и закончила: – А из колледжа очень скоро выгонят.
– Выгонят? За что? – Фан Му не сумел скрыть растерянности.
Ми Нан горько рассмеялась, а потом посмотрела прямо ему в глаза. Ее взгляд мог показаться агрессивным, не будь в нем столько отчаяния.
– Я беременна.
Фан Му немедленно затушил сигарету. Когда он заговорил, его голос от потрясения звучал глухо:
– И какой у тебя план?
Судя по всему, так далеко она не заглядывала. Долгое время девушка сидела в молчании, прежде чем прошептала:
– Понятия не имею.
Фан Му не знал, что ей отвечать. Задумавшись, он налил Ми Нан стакан воды.
– А кто отец?
Она не ответила; ее взгляд был прикован к стакану на столе.
– Тоже студент? – спросил Фан Му.
– Нет. Мы познакомились в интернете. Примерно полгода болтали с ним в онлайне. – Она сглотнула, собираясь с силами. – Потом он приехал ко мне в колледж, и мы… – Снова сделала паузу, поджав губы. – Два месяца назад я узнала, что беременна, до смерти перепугалась и бросилась к нему. Но ему было наплевать. Потом он заставил меня…
– Заставил сделать что? – Фан Му нахмурился, бессознательно сжав кулаки.
– Он хотел, чтобы я спала с его приятелями. – Ми Нан закусила нижнюю губу. – Я отказалась, и тогда он избил меня и забрал все мои вещи. Как только подвернулась возможность, я сбежала от него.
– Дай мне твой домашний адрес, – сказал Фан Му, борясь с собой, чтобы сохранять спокойствие. Он с трудом подавлял гнев, и от этого его следующие слова прозвучали напряженно: – Об остальном я позабочусь.
– Нет-нет-нет! – Всем телом она скорчилась от страха. – Я не хочу
