Официальный запрос, который Старр отправил по инстанциям, наконец-то был одобрен, и детективы получили в свое распоряжение записи камер видеонаблюдения, размещенных в Портобелло и окрестностях, но надежды на них было мало — их объективы зафиксировали только утреннее движение на дорогах. Искать среди сотен машин ту, на которой приехал поджигатель, было бессмысленно, поскольку ни о цвете, ни о марке никаких сведений в полиции не имелось.
Старр, однако, что-то почувствовал. По тому, как он то и дело поглядывал на Шивон, было ясно — он догадался, что она о чем-то умалчивает. Дважды в течение часа он спрашивал, чем именно она занимается, и это тоже было неспроста.
— Я работаю с пленками из дома Риордана, — каждый раз отвечала ему Шивон.
В ее словах не было ни грана правды. Последнюю порцию расшифровок с дисков печатал Гудир, замученный и даже как будто спавший с лица. То и дело Шивон замечала, что он бессмысленно глядит в пространство, словно замечтавшись о каком-то другом, лучшем мире, где юных полицейских констеблей сразу производят в инспекторы уголовного розыска, а не заставляют заниматься тупой, однообразной работой. Ей, впрочем, было не до него: Шивон ждала, когда с ней свяжется Стоун, которому она отправила сообщение на мобильник. В том, что разговор с инспектором даст какие-то положительные результаты, Шивон сильно сомневалась — Стоун и Старр держались друг с другом словно лучшие друзья, поэтому не исключено было: все, что она скажет одному, в конце концов станет известно другому. Кроме того, Шивон до сих пор не рассказала Дереку о том, что Андропов и его водитель присутствовали на вечере в Поэтической библиотеке.
Одно было хорошо: журналисты больше не дежурили перед участком и не лезли к каждому выходящему сотруднику со своими идиотскими вопросами. В последний раз о деле Федорова — Риордана упоминалось на предпоследней странице «Ивнинг ньюс» — набранный мелким шрифтом абзац состоял едва ли из десятка строк. Дерек Старр все утро совещался о чем-то с Макреем, и нельзя было исключить, что уже к вечеру каждое дело будет выделено в отдельное производство. Соответственно, будет расформирована и «усиленная» следственная бригада, а дело Риордана — по территориальной принадлежности — отправится в Лит.
Если только она ничего не предпримет.
Ей потребовалось еще с четверть часа, чтобы принять решение. Старр все еще торчал в кабинете Макрея, поэтому Шивон подхватила со стула свою куртку и подошла к столу, за которым работал Гудир.
— Ты куда-то едешь? — жалобно спросил он.
— Мы едем, — поправила Шивон, и Гудир засиял, словно новенький пенни.
Поездка на другой конец города заняла у них меньше десяти минут. Российское консульство разместилось на великолепной Джорджиан-террас — прямо напротив кафедрального собора Шотландской епископальной церкви. Улица здесь была настолько широкой, что на разделительной полосе удалось выкроить дополнительное пространство для парковки. Когда они подъехали, оттуда, как по заказу, вырулила какая-то машина, освободив для них удобное место.
Пока Гудир опускал монеты в счетчик, Шивон внимательно рассматривала соседний автомобиль. Этот массивный «мерседес» старой модели с тонированными задними стеклами был очень похож на тот, на котором Андропов приезжал в муниципалитет, а Стахов — в морг. Номерной знак на «мерседесе» не был дипломатическим, поэтому Шивон сразу позвонила в участок и попросила проверить машину по базам дорожной полиции. Вскоре она уже знала, что «мерседес» зарегистрирован на имя некоего Бориса Аксенова, проживающего в Краммонде. Шивон записала адрес в блокнот и дала отбой.
— Думаете, нам позволят его допросить? — спросил Гудир.
Шивон пожала плечами:
— Поживем — увидим.
С этими словами она перешла улицу, поднялась на каменное крыльцо, ведущее к дверям консульства, и нажала звонок.
Дверь отворила молодая женщина с дежурной улыбкой на лице.
— Здравствуйте. Чем могу служить? — спросила она.
Шивон уже держала наготове служебное удостоверение.
— Сержант уголовного розыска Кларк, полиция Эдинбурга. Мне необходимо видеть мистера Аксенова, — сказала она.
Улыбка на лице женщины была по-прежнему любезной.
— Мистера Аксенова? — переспросила она.
— Вашего водителя, — деловито уточнила Шивон, кивком головы показывая себе за спину. — Его машина стоит вон там.
— К сожалению, мистера Аксенова сейчас нет, — сообщила секретарша, продолжая улыбаться.
— Вы уверены?
Шивон нахмурилась.
— Разумеется.
— В таком случае мне нужен мистер Стахов.
— Его тоже, к сожалению, в настоящий момент нет.
— Когда же он вернется?
— Думаю, несколько позднее.
Шивон заглянула через плечо секретарши. Вестибюль в здании консульства был большим, но каким-то обшарпанным: краска на стенах кое-где облупилась, обои выцвели. Затоптанная лестница вела наверх, но площадка второго этажа от дверей не просматривалась.
— А мистер Аксенов?
— Я не знаю.
— Значит, он повез не мистера Стахова?
Улыбка на лице секретарши стала чуть более напряженной.
— К сожалению, ничем не могу вам помочь.
— Аксенов возит мистера Андропова?
Рука женщины легла на ручку двери. Шивон не сомневалась: больше всего секретарше хочется захлопнуть ее прямо у них перед носом.
— Ничем не могу вам помочь, — повторила она.
— Является ли мистер Аксенов сотрудником консульства? — спросила Шивон, но секретарша не ответила. Вместо этого она потянула за ручку, и дверь стала закрываться — медленно, но неуклонно.
— Мы еще вернемся, — успела сказать Шивон, прежде чем дверь захлопнулась.
— Мне показалась, эта женщина испугалась, — заметил Гудир, и Шивон согласно кивнула.
— Жаль, что все закончилось так быстро, — посетовал он. — Я заплатил за полчаса стоянки.
— Включи эти деньги в накладные расходы.
Повернувшись на каблуках, Шивон пошла назад к своей машине. Возле «мерседеса» она, однако, замедлила шаг и посмотрела на часы, и только потом села за руль.
— Куда теперь? — спросил Гудир. — Обратно в участок?
— Нет. — Шивон покачала головой. — Местные парковщики — крутые ребята, а у «мерса» время стоянки истекает ровно через семь минут.
— Вы хотите сказать, что кто-то должен прийти, чтобы опустить в счетчик несколько монет? — спросил Гудир, но она снова покачала головой.
— Здесь так делать нельзя. Чтобы не нарваться на штраф, Аксенову придется убрать машину.
Она повернула ключ в зажигании, запуская двигатель.
— Я слышал, что сотрудники посольств не платят штрафы за неправильную парковку, — сказал Гудир.
— Так и есть, но только если на их машинах стоят дипломатические номера. — Шивон выехала со стоянки, но почти сразу остановилась у тротуара. — И сдается мне, — добавила она, — что нам стоит подождать несколько минут… Как ты думаешь?
— Согласен и на несколько часов, лишь бы не возвращаться к этим дурацким расшифровкам, — признался Гудир. — В них нет ровным счетом ничего полезного!
Шивон усмехнулась.
— Что, детективная работа начинает терять свой романтический ореол?
— Еще немного, и я сам попрошусь обратно в патрульные. — Гудир потянулся, потом отвел плечи назад, разминая затекшие мускулы. — Что слышно об инспекторе Ребусе?
— Его снова вызывали в участок в Лите.
— Зачем? Чтобы предъявить обвинение?
— К счастью, только затем, чтобы сообщить: на месте преступления не обнаружено никаких улик.
— Разве на бахиле не нашли никаких отпечатков?
— Если и нашли, то они, по-видимому, не принадлежат Ребусу.
— А кому? Я хотел сказать — может быть, у них появился какой-то другой подозреваемый?
— Господи, Тодд, я не знаю!.. Спроси лучше у своей Сони.
Несколько секунд оба молчали, потом Шивон с силой выдохнула воздух.
— Извини, ладно?..
— Это мне следовало извиниться, — возразил он. — Не смог удержаться, чтобы не полюбопытствовать…
— Нет, дело во мне… У меня тоже могут быть неприятности.
— Какие?
— В тот вечер… За Кафферти следили ребята из НОПа, и Джон попросил меня позвонить им, чтобы… чтобы отправить их в другое место.
Глаза Гудира удивленно расширились.
— Ни хрена себе… — пробормотал он.
— Не выражайся, — машинально одернула его Шивон.
— Если Кафферти был под наблюдением, а инспектор Ребус… Это может скверно для него кончиться.
Шивон пожала плечами:
— Кафферти был под наблюдением… — вполголоса повторил Гудир, качая головой.
Шивон хотела спросить, что его так удивило, но как раз в этот момент ее внимание привлекло движение на улице. Из консульства вышел какой-то человек.
