психологию.
Учитель Чжоу горько усмехнулся и вышел из кабинета.
Фан Му уже собирался последовать за ним, но в последний момент развернулся и обратился к Ян Чжисену:
– Вы не психологию хотите прославить. Вы хотите прославить себя.
* * *
Никто не сомневался в величии психологии как дисциплины и науки. Но в руках человека со злыми намерениями даже величайшая и достойнейшая из наук могла превратиться в инструмент насилия. По пути обратно в департамент Фан Му внезапно вспомнил про Сун Пу.
Сун Пу заживо сжег в бункере профессора Цяо. Правда заключалась в том, что и это была своего рода психодрама – направленная на Фан Му с намерением повторить травмирующий сценарий. Большинство терапевтов использовали психодраму, чтобы лечить пациентов, а Сун Пу – чтобы причинить боль.
В этом он был очень похож на господина Ж.
Господин Ж. явно был хорошо знаком с психотерапевтическими методиками: например, он знал, что элементы психодрамы должны удовлетворять эмоциональным запросам пациента. Но он переделал терапевтический ритуал, финальную стадию психодрамы, превратив ее в групповое убийство с целью заставить кого-то замолчать. Господин Ж. должен был знать, что это не только не поможет Чжан Десяню и другим исцелиться от психологической травмы, а наоборот, причинит еще больший вред.
Пальцы Фан Му крепко вцепились в руль. Каждая секунда на счету. Нужно отыскать этого господина Ж. как можно скорее.
* * *
Но Фан Му и члены следственной группы не единственные думали так.
Как только агрессивные визитеры покинули его офис, Ян Чжисен обмяк в своем кресле, как сдутый резиновый мяч. Уверенное собранное выражение на его лице сменилось отчаянным страхом.
Похоже, учитель Чжоу не просто пугал его – кто-то действительно добрался до материалов Проекта трансформации поведения. И Фан Му мог быть прав в том, что этот человек работает под самым его носом.
Немного посидев, Ян Чжисен вскочил на ноги. Обеими руками взял со стола свою бесценную чашку, допил одним глотком давно остывший чай и нажал кнопку, открывающую проход в его потайную комнату.
Он знал, что должен найти злоумышленника. И быстро. Нельзя, чтобы какая-нибудь неожиданность помешала его предстоящей поездке за границу.
* * *
В большом конференц-зале сидели всего трое человек – Чжен Линь, Бьян Пинь и Фан Му, отчего тот казался пустынным. В воздухе витал табачный дым, а пепельницы на столе были переполнены. На лицах всех троих, несмотря на дымовую завесу, отчетливо читалось разочарование.
– Итак, мы снова зашли в тупик. – Фан Му затушил свою сигарету и подождал, что ответит начальство.
Бьян Пинь повернулся к Чжен Линю.
– Что думаешь, старина Чжен?
Тот нахмурил брови и стряхнул пепел в пепельницу.
– Запросим ордер на обыск в доме у Ян Чжисена.
Фан Му покачал головой.
– Бесполезно. Ян Чжисен прав: он может сделать так, что мы ничего не найдем. Да и вообще, если он достаточно умен – а это так и есть, то, скорее всего, уже предпринял все необходимые меры.
– И что нам остается делать? – взорвался Чжен Линь. – Доктор Ян наверняка наш господин Ж.! Кто еще так хорошо разбирается в психодраме? Скорее всего, он испугался, что кто-то похитил данные по его бесценному проекту, как он там называется, и начал убивать участников по одному, чтобы заткнуть им рты.
Бьян Пинь глянул на Фан Му.
– Знаешь, мне кажется, старина Чжен дело говорит.
– Тогда зачем он устраивал психодрамы и лечил этих людей? – спросил Фан Му.
Не зная, что ответить, Чжен Линь повернулся к Бьян Пиню.
С полминуты тот не отрывал глаз от стола. В конференц-зале стало так тихо, что можно было слышать, как булавка упадет на пол.
– Ну, может, он хотел заслужить доверие бывших подопытных, чтобы они добровольно исполнили его план и перебили волонтеров… А он таким образом подстраховался бы, потому что ни Чжан Десянь, ни остальные уже не пошли бы в полицию, чтобы их не приговорили к смертной казни.
Фан Му покачал головой.
– Нет, Ян Чжисен не стал бы этого делать. Судя по тому, что рассказал Чжоу Чженбань, полными сведениями о проекте владели только Ян Чжисен и он сам. И Ян Чжисену не было никакого смысла разглашать…
– То есть у него был мотив избавиться от Чжоу Чженбаня! – перебил его Чжен Линь. – Будучи уверен в том, что второй, кто знает об эксперименте, мертв и никаких секретов уже не выдаст, Ян Чжисен смог бы в будущем без опаски опубликовать результаты своего так называемого исследования, а потом расслабиться и наслаждаться славой!
– Но зачем ему убивать Люо Цзяхая?
– Люо Цзяхай не такой, как другие. У нас нет достаточных доказательств, чтобы надолго задержать Чжан Десяня или Цу Рюй, но против Люо Цзяхая их пруд пруди! И Ян Чжисен не мог быть уверен, что в тюрьме Люо Цзяхай не расколется.
Версия Чжен Линя казалась логичной, но Фан Му стоял на своем. Заметив, что напряжение нарастает, Бьян Пинь поспешил вмешаться.
– Не будем радоваться прежде времени. Люо Цзяхай утверждал, что господин Ж. – эксперт в психологии, и у него была возможность следить за Ян Чжисеном и Чжоу Чженбанем. Даже если господин Ж. – не Ян Чжисен, это может быть кто-то из сотрудников Института психологии. Поскольку Ян Чжисен нам никаких наводок не дал, мы вполне можем сами расширить охват расследования.
Чжен Линь сжал руки в кулаки, и суставы его пальцев захрустели.
– Так или иначе, я не допущу, чтобы Лю Ксу погиб напрасно. Фан Му! – Он поднял голову. – Внимательно следи за Чжоу Чженбанем. Глаз с него не спускай. Если Ян Чжисен действительно господин Ж., то рано или поздно он попробует добраться до Чжоу Чженбаня. И даже если нет, господин Ж. предпримет еще попытку.
– Слушаюсь, господин. – Фан Му поднялся, собираясь уходить.
– Куда ты? – спросил Бьян Пинь.
– В госпиталь. Нанесу визит нашему приятелю Тан Чжи.
* * *
Прогнозы врачей насчет выздоровления Тан Чжи были не особенно радужными. До сих пор он так и не пришел в создание. Из-за статуса одновременно подозреваемого и потенциальной жертвы, полицейские круглосуточно охраняли его палату. Кроме ближайших родственников, медицинского персонала и членов следственной группы, к нему никого не пускали.
Фан Му присел в кресло возле его кровати и долго всматривался в безжизненное лицо. В отличие от большинства людей в коме, Тан Чжи не набрал вес – наоборот, он выглядел предельно истощенным и мало походил на себя. Врач сказал, что он медленно угасает.
Очень скоро его не надо будет убивать, чтобы закрыть ему рот. Фан Му задумался, не будет ли это для него лучшим исходом –
