что это единственное подходящее для нее место.
— Я… я попробую.
— Вы не попробуете, а сделайте. В свою очередь, я сообщу вам то, что мне известно о Констанс; это превзойдет ваши самые смелые мечты. А возможно ли опубликовать материал — судить вам. Все зависит от вашего благоразумия.
У Фелдера застучало сердце.
— Спасибо.
— Вам спасибо. Хорошего вам дня, доктор Фелдер. Мы еще увидимся — когда Констанс устроят в больницу Маунт-Мёрси.
Фелдер проводил гостя до порога и закрыл за ним дверь. Как странно — этот человек как будто тоже из девятнадцатого века… Внезапно доктор задумался: кто же из них двоих на самом деле организовал эту столь тщательно подготовленную встречу — и кто получил желаемую информацию?
Саванна, штат Джорджия
Джадсон Эстерхази расположился в библиотеке своего дома на Уитфилд-сквер. Был неожиданно прохладный майский вечер; догорающий в камине огонь наполнял комнату запахом березовых поленьев.
Прежде чем сделать глоток отличного солодового виски из своих запасов, он подержал торфянистую жидкость во рту. Впрочем, отчего-то казалось, что напиток исполнен горечи — так же как и чувства самого Джадсона.
Пендергаст убил Слэйда. Говорили, правда, о самоубийстве, но Джадсон не верил. Нет, это определенно подстроил Пендергаст — не важно, каким образом, какой именно хитростью. Для старика последние десять лет были неимоверно тяжелы, однако можно не сомневаться, что предсмертные минуты он провел в невыразимых душевных муках. Джадсону доводилось видеть, как Пендергаст манипулирует людьми, и он прекрасно знал, что агент воспользовался психическим состоянием Слэйда. Настоящее убийство — и даже хуже того.
Стакан в руке дрогнул, виски расплескалось; Джадсон резко опустил стакан на стол. По крайней мере Слэйд его не выдал — это Эстерхази знал наверняка. Старик любил его как сына и даже в своем безумии до последнего хранил тайну. Есть вещи посильнее безумия.
Когда-то он тоже любил Слэйда, но чувство это умерло двенадцать лет назад, когда он слишком хорошо узнал другую сторону его натуры. Слэйд напомнил Джадсону его родного отца — человека беспощадного. Быть может, такова судьба всех отцов — или тех, кто нам их заменяет: в них разочаровываются, их бросают, и чем старше и умнее становишься, тем они кажутся меньше ростом.
Эстерхази покачал головой. Какая ошибка… ужасная, трагическая. Теперь это кажется иронией судьбы: Хелен поделилась с ним своим открытием, сделанным благодаря своему интересу к Одюбону; в тот миг им обоим оно показалось настоящим чудом. «Мы создадим волшебное средство, Джадсон, — сказала она. — Ты сотрудничаешь со многими фармацевтическими компаниями, наверняка ты знаешь подходящую».
Он и в самом деле прекрасно знал отличную фирму: «Лонжитьюд фармасьютиклз», которой управлял его университетский научный руководитель, Чарльз Слэйд, сменивший профессорскую мантию на деловой костюм. Джадсон находился под обаянием притягательной личности Слэйда, и они поддерживали контакт. Слэйд идеально подходил для разработки такого чудо-препарата; человек творческий, независимо мыслящий, он не страшился риска и притом умел хранить тайны.
А теперь его больше нет, и все из-за Пендергаста, который начал ворошить прошлое, теребить старые раны, и стал — прямо или косвенно — причиной нескольких смертей.
Джадсон рассеянно отпил виски, не чувствуя вкуса. На столике рядом с бутылкой лежал рекламный проспект. Эстерхази пролистал его, и гнев сменился злобным удовлетворением. Проспект заманчиво расписывал прелести охотничьих угодий Килхурн в горах Шотландии: огромное поместье в Кампианских горах, расположенное на открытой всем ветрам возвышенности, одно из самых уединенных и живописных мест в Шотландии. Отличная охота на куропаток, ловля лосося, охота скрадом на оленя. Принимают там только избранных и гордятся тем, что место это тихое и малоизвестное. Клиента по его желанию сопровождает егерь. Джадсон, разумеется, обойдется без егеря.
Много лет назад Эстерхази целую неделю провел в охотничьих угодьях Килхурн, раскинувшихся на сорок тысяч акров — некогда они принадлежали графам Атоллским. Ему хорошо запомнился суровый пустынный ландшафт, глубокие озера, спрятанные в складках гор, быстрые ручьи с форелью и лососем, открытые ветрам вересковые пустоши и лесистые долины. В таком месте человек может пропасть бесследно; даже кости его сгинут — ветры и дожди ничего от них не оставят.
Неторопливо отхлебнув виски, уже нагревшегося от его ладони, Джадсон немного успокоился. Ничего не потеряно. Впервые за долгое время дела оборачиваются к лучшему. Эстерхази отложил проспект и взял в руки письмо, написанное старомодным каллиграфическим почерком на кремовой шероховатой бумаге.
24 апреля
Нью-Йорк
Дорогой Джадсон!
Искренне благодарен тебе за любезное приглашение. Я принимаю его с радостью. Вероятно, ты прав: события последних месяцев дались нам нелегко. С удовольствием побываю в Килхурне через столько лет. Двухнедельный отдых пойдет мне на пользу, а твое общество всегда доставляло мне удовольствие.
Отвечаю на твой вопрос: я намерен взять «Перде», вертикальную двустволку «Холланд и холланд» калибра.410 и еще «Холланд и холланд» калибра.300 со скользящим затвором — на оленя.
С наилучшими пожеланиями,
А. Пендергаст.
Джон Донн, «Прощание, возбраняющее печаль». — Здесь и далее примеч. пер.
Редьярд Киплинг, «Око Аллаха».
Джон Бартлетт — автор вышедшего в 1855 году популярного сборника цитат и крылатых фраз.
Время поглощает все (лат.).
Эл Шарптон — известный американский политический деятель, правозащитник.
В. Шекспир. «Король Лир», акт IV, сцена 1 (перевод О. Сороки).
Уильям Вордсворт, «Решительность и независимость».
Стражное отделение больницы предназначено для лиц, находящихся под стражей.
Вольтер. «Философский словарь», статья «Кромвель».
Водоворот в Норвежском море.
Невменяемый (лат.).
