- Сашке бутылка, а мне?
- Ты же не пьешь. Но я могу тебя поцеловать. Страстно. Хочешь?
- Да иди ты, - рассмеялась Настя. - Ладно, пока. Она спрятала телефон в карман и собралась было идти дальше вверх по лестнице, но вдруг почувствовала, что ноги отказывают. Нет у нее сил, не может она больше никуда идти. Сейчас она сядет здесь, на холодном камне, достанет сигареты и будет сидеть до завтрашнего утра. Нет, до послезавтрашнего. И отсюда - прямо на самолет.
- Леш, - жалобно сказала она, - у меня что-то ноги не идут. Слабость какая-то.
Он крепко обнял Настю, прижал к себе.
- Это сейчас пройдет, - шепнул он ей в ухо, - ты просто переволновалась. Вчера перелет, сегодня столько волнений, а ты уже не девочка.
- Эй! - донесся откуда-то сверху голос Саши. - Вы там не заблудились?!
- Сейчас идем! - громко ответил Чистяков. - Аська покурить остановилась! Сейчас, две минуты!
Настя стояла, привалившись к мужу и стараясь унять дрожь в ногах.
- Все пройдет, - мерно нашептывал ей Алексей, - все пройдет, все будет хорошо. Мы поднимемся к замку, потом спустимся, пойдем в гостиницу, это совсем близко. Ты примешь душ, ляжешь спать, как следует выспишься, а завтра мы пойдем в Термы, потом в бани, потом будем есть вкусное мясо и вкусные пирожные, и много гулять, и пить много хорошего вина, и все у нас будет просто отлично.
- Спасибо тебе, Лешик.
- За что?
- За завтрашний день. Ты же мог потребовать, чтобы мы завтра улетели.
- Но ведь я тебе обещал два дня. Асенька, я, конечно, человек со странностями, но я не садист.
Постепенно ноги пришли в себя, одумались и согласились идти, и Настя с Лешей потихоньку двинулись по лестнице вверх.
***
Владимир Ренков, которого Лиля Стасова знала под именем Кирилла, познакомился с Верой в казино. Он находился в Баден-Бадене третью неделю, играл постоянно и по-крупному, здорово проигрался, причем в запале проиграл не только свои деньги, но и чужие, взял в долг, но и это проиграл, одним словом, положение у него было аховым. Вот тут и попалась на его пути Вера Лозинцева. Первое знакомство, назавтра встреча за кружкой пива. Ренков был готов на все, чтобы не попасть в зубы кредиторам, и Вера это неведомым образом почуяла. Она сказала, что есть человек, который готов хорошо заплатить за выполнение поручения в России, но поручение сложное, опасное и не совсем обычное. Ренков, разумеется, согласился встретиться с этим человеком и переговорить.
Для переговоров пришлось ехать в Страсбург. Когда Владимир узнал, что от него требуется, он даже не испугался. Чужая смерть его не страшила, а в собственной удачливости он был уверен. Люди, не уверенные в том, что судьба, к ним благосклонна, не играют в рулетку. Человек в Страсбурге назвал ему сумму гонорара, не очень большую, но вполне достаточную, чтобы покрыть долг. Ренков согласился.
Однако, поразмыслив немного, он пришел к выводу, что на самом деле заказчиком является не человек из Страсбурга, а сама Вера. Очень все это было по-женски, очень напоминало месть, растянутую во времени, а не разовую акцию. Ему было очень страшно в тот момент, когда он делал то, за что ему обещали заплатить, и он говорил себе, что никогда больше не сядет за игорный стол, чтобы снова не оказаться в этом кошмаре и снова не платить такую безумную цену за собственную глупость. Он клялся себе… Однако уже через час Ренков почувствовал, что ему стало легче и что он вполне мог бы сделать это еще раз. Во второй раз наверняка будет проще, а уж в третий… Зато это принесет ему хороший доход, и можно будет играть.
Поручение, он выполнил в ноябре и уже через десять дней был в Страсбурге, получил свой гонорар наличными, после чего снова появился в Баден-Бадене. Веру он нашел в казино. Понаблюдал за ней с полчаса и понял, что она ищет очередного исполнителя. Значит, он не ошибся.
- Я не люблю иметь дело с посредниками, - заявил он, угощая ее виски в баре казино. - Я готов стать вашим помощником на постоянной основе. Вам нужен человек в России, а мне нужны деньги. Ваши пять тысяч евро за каждое поручение меня вполне устраивают.
Вера побелела:
- Какие пять тысяч?
- Ну, не притворяйтесь, - усмехнулся Ренков, - те пять тысяч, которые мне заплатил ваш приятель из Страсбурга. Это ведь было ваше поручение, а не его, верно?
- Пять тысяч? - снова переспросила она. - Ах, подонок!
Оказалось, Воркуль говорил ей, что платит исполнителям не пять тысяч, а десять. Лозинцева верила, снимала деньги со счета и отдавала ему. Ей казалось, что десять тысяч евро - вполне разумная плата за такого рода работу. Все-таки не метлой махать. Ей и в голову не приходило, что на самом деле можно платить и в два раза меньше. Ни один из тех людей, которых она находила в казино, не возвращался в Баден-Баден, и с точки зрения психологии это можно было понять. Ни к чему ворошить тягостные воспоминания о том, как продался и загубил чужую жизнь из-за собственной глупости. Игроки совершали преступление, получали деньги у Воркуля в Страсбурге и уносили ноги из этих краев, подальше от кошмара. Ни один из них больше не встречался с Верой, и ей не от кого было узнать, сколько на самом деле стоят их услуги.
- Кстати, ваш приятель из Страсбурга предупредил меня, что я не должен больше никогда появляться здесь. Якобы в целях безопасности.
- А вы, стало быть, не послушались его? - усмехнулась Вера, которая уже почти пришла в себя от потрясения.
- Я понял, что он вас обманывает. Значит, он обманывает и меня.
Она приподняла красиво очерченные брови.
- Каким образом вы это поняли?
- Он был с женщиной. С молодой девушкой, очень красивой. Он с ней живет. В том смысле, что она живет у него.
- Откуда вы знаете? Вы были у него дома?
- Нет, но я слышал, как они говорили между собой. Так разговаривают люди, которые живут вместе. И между прочим, речь шла о том, что сейчас у него денег нет, но очень скоро он получит пять тысяч. Я всего лишь сложил два и три.
Одним словом, они договорились. Вера попросила время на размышление, съездила несколько раз в Страсбург, убедилась, что Ренков не солгал, и приняла его предложение. А он в ответ предложил свой план.
Она не стала устраивать скандал Воркулю, она вообще ничего ему не сказала и делала вид, что все по-прежнему. Только вот нужный человек, которого можно было бы нанять, что-то никак не находится…
- У нее было жесткое условие: жертвы должны быть совершеннолетними. Вера, конечно, абсолютно сумасшедшая, но трогать детей она не позволяла. А жаль, - Ренков гнусно хмыкнул, - с детьми было бы проще. Мороки меньше.
- Среди фотографий, которые вы отправили Лозинцевой, есть фотография Елизаветы Стасовой, которой еще нет восемнадцати, - заметил Сергей Зарубин. - Как вы это объясните?
- Стратегический запас, - фыркнул Ренков. - Её я не тронул бы до дня рождения.
***
Аля очень удивилась, когда Назар сказал, что ей пора бы пригласить его в гости.
- Зачем? - не поняла она. - Что ты задумал, Наджар?
- Ты непоследовательна, Элка, - строго сказал он. - Не ты ли мне жаловалась на племянницу, которая без конца шпыняет тебя некими позорными случками с молодым любовником? Не ты ли жаловалась, что она считает каждую копейку, которую ты тратишь?
- Я, - согласилась Элеонора. - И что с того? Какая связь с тем, чтобы ты пришел в гости?
- Да ты пойми, она же боится, что ты начнешь тратить их деньги на своего молодого любовника. У нее тривиальные представления о том, что если женщина старше своего мужчины, то она обязательно должна тратить на него деньги, иначе зачем бы он стал с ней спать. И ты никогда не докажешь ей, что это не всегда происходит именно так. И не надо ей ничего доказывать. Надо просто ее успокоить. Я приду, нарядный, с цветами, с шампанским, она поймет, что я твой любовник, и выбросит эту дурь из головы. Она у тебя, конечно, хамка, но хотя бы двумя поводами для ее хамства будет меньше. Зачем мириться с ситуацией, которая тебя напрягает, зачем терпеть, когда можно попытаться ее исправить?
Аля по привычке засомневалась было в его правоте, но быстро вспомнила, как следовала его советам и потом долго удивлялась.
- Хорошо. Приходи. Когда?
- Давай завтра. Назови время, когда никого, кроме тебя и Дины, не будет дома.
- С двенадцати до двух - гарантирую. У Славика тренировка, он после школы даже домой не зайдет, Андрюша будет на работе. А Динка только-только встанет, она спит допоздна.
- Договорились, завтра жди меня с двенадцати до двух. И не беги открывать дверь, когда я приду. Пусть племянница откроет.
Аля очень волновалась. Она привыкла к хамству и грубости Дины и считала нужным по-родственному терпеть их, но если она начнет вести себя так же в отношении Назара… Не закончится ли его визит скандалом и взаимными оскорблениями?
