— Да у тебя точно крыша поехала! — воскликнула Клер. Ее голос был тверд, но страх явно читался в ее глазах. — Что общего между мной и Тони Кастелло?
— Он был готов сообщить имя того, кто убил Джорджа Калливуда. Перед этим он написал письмо убийце, шантажируя его тем, что сообщит его имя полиции. Он требовал денег за молчание…
— Но ведь именно он был телохранителем Калливуда!
— Вот-вот! Но он и был тем единственным человеком, кто видел убийцу, который, кстати, дал ему приличную сумму денег. Но Тони, окончательно потеряв голову от жадности, потребовал нереального. Так вот, чтобы умерить его аппетит, к нему и послали человека. Да еще такую красавицу, как вы… Дальнейшее нетрудно предугадать. Приговор ты привела в исполнение немедленно, учитывая, что я вот-вот должен приехать, дабы повидать Тони.
— Да-а, вам бы детективы писать! То-то бы прославились. К тому же и работа поспокойнее. И каков же мотив всех остальных убийств?
— Всему свой час, беби. Придет черед и этого…
— Ну, это вряд ли! У тебя просто времени не хватит, Бакстер! — Я узнал голос доктора Кука. Медленно повернув голову, я увидел, что он стоит в дверном проеме, целясь в меня из револьвера тридцать восьмого калибра.
При любом моем движении он был готов засадить в меня пулю, не колеблясь.
— Боже мой! Милейший доктор, так вы примчались сразу же, как только узнали, что по госпиталю разгуливает никому не известный новый врач? Похвальное служебное рвение!
— Все мы можем ошибаться, — сказал он. — Мне почему-то казалось, что вы просто неотесанный болван.
— Признаю, меня всегда несколько недооценивали. Впрочем, мое самолюбие от этого не страдало. Я всегда извлекал из этого пользу. Кстати, вы зря подпортили мою машину. Работа грязная, а времени на то, чтобы вымыть руки у вас уже не оставалось. От рождения я очень наблюдательный человек и моментально заметил, что руки у вас недостаточно чистые для человека вашей профессии. Хирург с грязными руками… Подумать страшно!
— Досадная оплошность, — поморщился Кук. — Но ты примчался на удивление быстро. Вот тогда я и заподозрил, что ты не такой уж балбес, каким умело прикидываешься.
— Благодарю за комплимент, — расшаркался я и повернулся к Клер: — Так это ты стреляла в доме Германа?
— Знание этого уже не принесет тебе никакой пользы, — небрежно произнес доктор слова, напомнившие мне какой-то фильм из жизни гангстеров — Твоя песенка спета… — Револьвер смотрел мне точно в лоб. Я каждой клеточкой чувствовал, что через секунду прогремит выстрел.
— Брось оружие! — рявкнули за спиной Кука. — И лапки вверх!
Револьвер глухо стукнул об пол. Я, если честно сказать, боялся, что он все же выстрелит, но доктор Кук оказался трусом, и потому сдался сразу.
Чего не скажешь о Клер! Она проявила завидную реакцию, выхватив пистолет «беретта» из-под подушки. Но и я оказался на высоте, так как ожидал нечто подобное. Мой выстрел прозвучал на долю секунды раньше, и ее мозги, вкупе с осколками черепа, разлетелись по всему помещению.
Это было уж слишком для обычного полицейского. Его тут же начало тошнить, едва он грохнулся на колени.
Кук подскочил к телу Клер и зарыдал, приговаривая: — Боже мой, что же я теперь буду делать. О, Клер, дорогая…
Подойдя к копу, я молча вытащил у него из-за пояса наручники, которые незамедлительно защелкнул на запястьях безутешного в своем горе Кука.
— Ты освобождена под залог! — заявил я Глории, победоносно скаля зубы в широкой улыбке.
Она с нежностью смотрела на меня. Я понимал, что ей как никогда хотелось поцеловать меня. Что же касается меня, так мне хотелось и кое-чего побольше.
Она с комфортом устроилась в своем любимом кресле в гостиной виллы на улице Сан-Педро. Лейтенант Мэрфи, уступив моим настойчивым просьбам, дал согласие выпустить Глорию под мою персональную ответственность. Я налил себе щедрую порцию виски и, сидя напротив нее, поднял бокал в шутливом салюте. Мне очень нравилась Глория, волновал запах ее духов. Но траурная черная одежда возвращала меня на грешную землю, напоминая, что она жена моего покойного друга. Это обстоятельство непреодолимым препятствием стояло между нами.
— Никогда бы не подумала… Доктор Кук… Клер…
— Что поделаешь, дорогая… — развел я руками.
— Ты прав, Ник! — она смотрела на меня блестящими глазами.
— Знаешь, Глория, есть замечательная китайская пословица, которая гласит: «Идя в толпе, вы можете коснуться локтем убийцы, совершенно не догадываясь об этом».
— Какая жуткая пословица!
— Восток — дело тонкое! И не такая уж она страшная, как это кажется на первый взгляд. Просто никогда не надо об этом забывать…
— О чем ты? — Глория весело рассмеялась.
— Все о том же! Едва ступив на землю этого города, я заимел шанс тут же отправиться на тот свет. И надо же, какое совпадение — попадаю в госпиталь, где трудится наш уважаемый доктор Кук, босс мафии, занимающейся распространением наркотиков. Вот это называется везение так везение!
— Доктор Кук? Босс мафии?
— А то! И правой его рукой была Клер. Садистка, для которой высшим наслаждением было проливать человеческую кровь. Меня в дрожь бросает, когда я вспоминаю, что она сотворила с Тони Кастелло… Вскрытие установило, что она отрезала ему руки, когда он находился еще в сознании. Вот это действительно ужас!
— Даже не верится, она была такой красивой, — совсем по-женски проговорила Глория, глядя поверх моей головы.
— Верно, очень красивая. В компании лесбиянок она чувствовала себя как рыба в воде.
— Лесбиянок? О чем ты говоришь?! — воскликнула Глория.
— О женских оргиях. В них участвовали Мара, Мелисса Нельсон, Лиза Гордон и Вилли Шутник, который, как ни странно, оказался женщиной. Эти оргии обычно происходили здесь, на вилле, в твое отсутствие, разумеется. Джордж тоже принимал в них участие. У него появился стойкий комплекс неполноценности из-за импотенции: он получал извращенное удовлетворение, участвуя в любовных играх этих ненормальных женщин.
— Джордж? — Глория вскочила. — Никогда не поверю в это! — Она вскочила и от возбуждения забегала по гостиной. Остановившись напротив моего кресла, она запальчиво произнесла: — Как ты мог? Жалкий болтун! А еще друг Джорджа!..
— Садись! — жестко приказал я. — И, пожалуйста, прекрати этот балаган! Тебе бы в мелодраматических фильмах сниматься. По собственному сценарию. Актриса ты хоть куда.
Мой тон заставил ее побледнеть.
— Ты окончательно спятил! Вначале чернишь Джорджа, а теперь вот и за меня принялся.
— Где уж мне, моя радость! А ведь ты до сих пор не оставила мысли отравить меня.
— Я тебя не понимаю… — Глория побледнела еще больше.
— Неужели? — фальшиво удивился я. — Я тоже долго не понимал, пока до меня не дошло, что в этой истории ты являешься ключевой фигурой. Ты самая жуткая и отвратительная… — я замолчал, так как не мог подобрать подходящее сравнение.
На удивление спокойным тоном она поинтересовалась:
— Как я понимаю, ты меня в чем-то подозреваешь?
— Правильно понимаешь. Ты — безжалостная убийца, взбесившаяся на сексуальной почве фурия и неизлечимая наркоманка.
Она лишь безмятежно улыбнулась, выслушав мои обвинения.
Это настолько разозлило меня, что я, вскочив, залепил ей увесистую оплеуху.
— Ах ты, мерзавка! Несчастный Джордж попал в твои грязные лапы. Ведь именно с его помощью ты вербовала извращенных проституток, которых впоследствии безжалостно убивала, стоило им надоесть тебе. Ты совершенно обезумела от все увеличивающихся доз наркотиков. Ты и Джорджа приучила к этой дряни. А когда он начал упрекать тебя, ты испугалась, что он может настучать на тебя, так как ненавидел за тот групповой разврат, которым ты занималась у него на глазах. Ты спала с этим дебилом Германом и даже подарила ему дом. Спала с негром Сэмом… Короче говоря, ты безоглядно трахалась со всеми, кто попадал под руку, причем без различия пола. И все это толью для того, чтобы удовлетворить свои гнусные эротические неврозы.
Поначалу ты угрожала Джорджу по телефону. Потом, видя, что он не из пугливых, перешла к активным действиям, окружив мужа верными людьми. Верными, но только тебе: Сэм, Герман, Красавчик Китаеза, Вилли Шутник… Ничего себе букет! И все они плясали под твою дудку! Как же, ведь именно ты им платила! Лишь Кастелло взбрыкнул и заартачился. Но надо отдать тебе должное, ты его быстро успокоила, подослав к нему свою интимную подружку, эту маразматичку в белом халате, Клер Пирсон.
— Но ведь Джорджа убили, когда я была в Голливуде. Так что стопроцентное алиби у меня в кармане…
— Вот как? И, разумеется, десятки людей могут это подтвердить. О’кей. А что ты скажешь на это? — Я поднялся и, выйдя из гостиной, вскоре вернулся, неся другую Глорию. Она была связана по рукам и ногам, а рот заклеен липким пластырем.
