– Да, Федька, я тоже заметил, – заговорил Тер-Ми-калёв. Он находился на переднем сиденье и за всю дорогу не произнёс ни слова.
– Чего заметил? – Груздиков вспыхнул. – Ты-то чего лезешь?
– А у нас все имеют право голоса, – осадил его Куче-ренков. – И если ты стал жидковат от обилия коньяка, то мы имеем право тебе указать на это. А вот у тебя нет права обижаться. Если ты мужик, то проглоти и сделай выводы. Ясно?
– Ясно…
– Вот и славненько… Теперь уж нам близко…
Дождь усилился, и «дворники» уже не справлялись с потоком воды, обрушившимся на лобовое стекло. Машина несколько раз застревала в рытвинах, но после натужного рёва двигателя всё-таки выбиралась из жидкой западни размытой деревенской трассы.
– Может, переждём? – предложил Сошников.
– Да уж приехали… Вон впереди маячат дома. Это уже Жуковка…
Автомобиль, преодолев гигантскую коричневую лужу, покрытую пузырящейся коричневой пеной, притормозил возле низенького строения сельского магазинчика с потрескавшейся серой стеной.
– Слышь, Кучер, дай-ка я, что ли, сигарет куплю, – попросил Тер-Микалёв. – А то ведь потом некогда будет, а курить захочется. Это уж как пить дать.
– Ладно, сбегай, – согласился Кучеренков, посмотрел на наручные часы и добавил: – Мне тоже возьми… Лёха, а ты вылезай и двигай в сберкассу. Вон тот домик, видишь?
– Может, переждать? – опять предложил Сошников. – Дождина такой! Насквозь промокну.
– Пошёл! – рявкнул Кучеренков, и его лицо сделалось злым. – После просохнем. Сейчас не до нежностей, мать вашу!.. На часы посмотри, мать твою! Сейчас уж закрывать будут! Да что с вами со всеми сегодня?! Делом заниматься не хотите? А коньяк в ресторанах жрать всегда готовы! А ну возьмите себя в руки.
– Кучер, не ори, – устало огрызнулся Груздиков.
– Лёха, – Кучеренков мотнул головой по направлению к сберкассе, – быстро! Заглянешь внутрь, как обычно, и выйдешь на крыльцо, если там тихо.
Тер-Микалёв и Сошников выбрались из «москвича». Армен тут же скрылся в магазине, а Сошников побежал через улицу, шлёпая по лужам и втягивая голову в плечи. В мутном дождливом воздухе было видно, как Алексей поскользнулся на единственной ступеньке перед входом в сберкассу и ударился плечом о дверной косяк.
– Похоже, ногу подвернул, – прокомментировал Ку-черенков.
– Ты только не стреляй его за это, – мрачно пошутил Груздиков. – А то одного хромоногого ты уже порешил.
– Не пори чушь, Груздь… Андрюха был серьёзно ранен. Не мог я его с пулевым отверстием к доктору тащить, понимаешь ты это?
– Понимаю, – кивнул Фёдор, не отрывая взгляда от дверей сберкассы, куда, прихрамывая, вошёл Сошников, – я всё понимаю: и пулю, и нож, и что угодно другое… Только вот ты меня больше никогда слабаком не называй. – Голос Груздикова зазвучал глухо и свирепо. – Я при пацанах промолчал, но это последний раз. Ты, Кучер, очень уж командовать полюбил. В следующий раз я с тобой иначе разговаривать буду, если ты ко мне так…
– Успокойся, у меня и в мыслях не было обидеть тебя. Просто встряхнуть хотел. – Сергей быстро посмотрел на Фёдора и протянул ему руку. – Без бля… Я ж по-настоящему только тебе доверяю…
Фёдор лениво пожал протянутую руку.
– Замётано…
– А вон и Сошка появился. – Кучеренков откинул рукой волосы со лба. – Вроде показывает, чтобы ехали туда… Где Армен-то? Чего он там застрял с этими сигаретами?
– Давай к сберкассе. – Груздиков шлёпнул Сергея по плечу. – Пока выгружаться будем, Армен подгребёт к нам.
Кучеренков согласился и надавил на педаль. Машина, переваливаясь на неровностях и всплёскивая грязной водой, подкатила к Сошникову.
– Там только баба одна сидит, – доложил он, просунув голову в окно «москвича», и добавил: – Молодая, хорошенькая. Если заартачится, жаль будет ей череп проламывать.
Кучеренков ничего не ответил и молча вышел из машины. За ним под дождь выпрыгнул и Груздиков.
– Мы с Груздем идём внутрь, – сказал Кучеренков, – а ты пока баллон с газом доставай. Справишься? Как нога?
– Справлюсь. Армен поможет.
Кучеренков и Груздиков достали из карманов чулки и, быстро натянув их на головы, бегом ворвались в сберкассу.
– А ну тихо! – скомандовал Фёдор и вытащил пистолет.
Сидевшая за деревянной стойкой молодая женщина оторопело уставилась на ствол оружия.
– Чего вам? – шёпотом спросила она и облизала губы.
– За деньгами пришли, красавица. – Кучеренков мрачно хохотнул. – Где сейф? Ключи есть?
– Да нет никаких денег, – испуганно отозвалась женщина. – Не привезли ничего…
– Это мы разом проверим. Ты встань-ка, повернись ко мне задом.
– Зачем?
– Живо! Руки тебе свяжу.
– Не надо, пожалуйста, не делайте мне ничего, – залепетала она.
Кучеренков оглянулся и выругался:
– Где Армен? Чтоб у него хер на лбу вырос! – И повернув к Груздикову свою обтянутую коричневым чулком голову, приказал: – Покарауль тут, я пацанов потороплю, а то не чешется никто.
Он решительно вернулся к двери и, столкнувшись там с Сошниковым, выглянул наружу. Через улицу, спотыкаясь, мчался Тер-Микалёв.
– Ты где застрял, падла хренова?
– Да они закрываться хотели, никак не продавали…
– «Не продавали»! Мать твою! Как на курорт приехали! Еле ноги переставляете! Иди туда, помоги Сошке, он ногу подвернул. Да не забудь чулок напялить… Я пока верёвку достану…
Он сел в машину и пошарил рукой под сиденьем, где, как ему казалось, лежал моток бельевой верёвки.
– Куда они его сунули, сволочи?
Кучеренков привстал и перегнулся через спинку кресла. Глаза его уловили какое-то движение за задним стеклом, почти непроглядным из-за струящейся воды. Он застыл на несколько мгновений, звериным чутьём уловив надвигавшуюся опасность.
– Чтоб вы…
Ещё не успев толком понять, что так обеспокоило его, Кучеренков повернул ключ в замке зажигания и завёл машину.
«А может, это лишь нервы?» – спросил он и заставил себя выглянуть из окна.
То, что он увидел, поставило точку всем его всколыхнувшимся сомнениям. Вдоль улицы по направлению к сберкассе бежало несколько человек. В мокром тумане различались очертания переваливающегося «уазика».
«Менты! Обложили, суки! Подловили!»
В следующее мгновение из-за угла сберкассы вынырнуло два человека с пистолетами в руках. Один из них что-то прокричал Кучеренкову, но у Сергея словно уши заложило: пропали все звуки, в голове остались только оглушительное биение сердца и шум вскипевшей крови. Он впился руками в руль и до упора вдавил педаль газа. «Москвич» прыжком сорвался с места, едва не сшиб кого-то в плаще, возникшего из плотной стены дождя, и помчался, подскакивая, из посёлка. На повороте он едва не опрокинулся, но вырулил и скрылся.
– Ушёл гад! – с досадой воскликнул милиционер в плаще.
Остальные милиционеры рассредоточились вдоль здания сберкассы, заняли позиции возле двери и окон.
– Кучер! – Из двери высунулся Груздиков. Он услышал надсадный рёв двигателя и ринулся к выходу, чтобы понять, что происходит. Его беспредельное возмущение поведением главаря банды смешалось с накатившим испугом. – Твою мать?! Ты куда сорвался, хрен собачий?!
Мгновением позже ловкие руки свалили Фёдора лицом в жидкую грязь и выхватили пистолет.
– Лежать!
И тут Груздикова будто прорвало. Он взвыл от обиды и злости.
– И ещё этот ваш дождь! Это сраный дождь! – ревел он, утопая щекой в луже.
Группа захвата стремительно ворвалась в помещение сберкассы и захватила Сошникова и Тер-Микалёва, не оказавших сопротивления.
Лёжа на полу, Армен смотрел широко раскрытыми глазами на окруживших его сотрудников милиции и никак не мог взять в толк, что происходит. «Повязали! – крутилось у него в голове. – Повязали, скоты! Но как? Как это случилось?! Откуда свалились на нас эти легавые?!» Он увидел, как один из милиционеров подошёл к кассирше и бережно обнял её за плечи.
– Как ты, Мила?
– В порядке.
Милиционер нагнулся над Тер-Микалёвым.
– Если бы её хоть пальцем тронули, я бы вас прямо здесь пристрелил! – И такой безудержной животной силой хлынуло от милиционера на Армена, что он похолодел.
– Да всё ведь нормально, Андрей, – успокоила оперативника женщина.
– Нормально, только вот Кучер смылся. – Андрей сильно ударил Тер-Микалёва ногой под рёбра.
– Андрей! Остановись! – воскликнула она.
– Раздавил бы их всех, как тараканов!
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. СЕНТЯБРЬ 1986
На тусклом телевизионном экране колыхалась взбудораженная толпа, в самой гуще которой виднелся улыбающийся человек в шляпе. Это был Михаил Сергеевич Горбачёв, в очередной раз совершавший незапланированную «вылазку в народ». Советские люди ещё не привыкли к тому, что руководитель государства мог вот так запросто остановить свой кортеж и выйти из машины, чтобы напрямую поговорить с простыми гражданами и услышать от них наболевшее. Все галдели, наседали, протягивали руки, стремясь потрогать Горбачёва.
