Он замялся. — Вас.
София опустила глаза, достала еще одну сигарету и закурила. Когда она подняла взгляд, в нем читалась неуверенность.
— Вероятно, вам придется покинуть Испанию раньше, чем вы планировали. Если Франко вступит в войну.
— Мы надеемся, что этого не произойдет.
— Все говорят, Англия даст Франко что угодно, лишь бы удержать его от войны. А что тогда будет с нами?
Гарри вздохнул:
— Полагаю, мое руководство скажет, мол, наш долг — делать все возможное, чтобы не допустить вступления Испании в войну, но… Гордиться нам особо нечем, я знаю.
Неожиданно София вновь улыбнулась:
— О, простите меня, у вас такой грустный вид. Вы так много для нас сделали, а я с вами спорю, простите.
— Ну что вы! Взять вам еще кофе?
— Нет, боюсь, мне пора возвращаться, — покачала она головой. — Мама и Пако ждут меня. Я должна купить продукты. Попытаюсь найти оливковое масло.
Гарри замялся. Он видел одно объявление в вечерней газете и решил, что спросит Софию, если этот вечер пройдет удачно.
— Вы любите театр? — выдал Гарри и смутился, потому что София мгновение смотрела на него озадаченно. — Простите, — торопливо извинился он, — просто завтра в театре «Зара» дают «Макбета». Вот я и подумал, вдруг вы захотите пойти? Мне интересно посмотреть эту пьесу на испанском.
София молчала, глядя на него большими карими глазами.
— Спасибо, сеньор, но, думаю, пожалуй, нет.
— Очень жаль, — сказал Гарри. — Я только хотел… стать вашим другом. У меня совсем нет друзей среди испанцев.
Она улыбнулась, но покачала головой:
— Сеньор, было приятно поговорить, но мы живем в очень разных мирах.
— Разве мы такие уж разные? Я слишком буржуазен?
— В «Заре» все будут разодеты в пух и прах. Мне нечего надеть. — София вздохнула и снова посмотрела на него. — Несколько лет назад я не позволила бы себе таких мыслей.
— Ну что ж… — улыбнулся Гарри.
— У меня есть одно годное платье.
— Прошу вас, приходите.
София с улыбкой ответила:
— Хорошо, сеньор Бретт, — и зарделась. — Только как друзья.
Всю прошлую неделю шли дожди, холодные, иногда переходившие в мокрый снег. На пути к каменоломне заключенные шлепали по липкой красной грязи, линия снега на горной гряде с каждым днем опускалась немного ниже.
То утро тоже выдалось сырым и стылым. Рабочие отряды стояли рядами у карьера, люди притопывали, чтобы согреться, а двое подрывников осторожно закладывали динамитные шашки в длинную щель, бегущую вдоль скалы высотой в двадцать футов. Сержант Молина, вернувшийся из отпуска, разговаривал с водителем армейского грузовика, который привез взрывчатку из Куэнки.
Берни думал об Августине. Несколько дней назад тот убыл в отпуск. Во время утренней переклички Берни видел, как парень шел через двор, закинув за плечо вещмешок; на секунду он встретился с ним взглядом, а потом быстро отвернулся. Ворота были открыты, и Августин быстро скрылся из виду — ушел по дороге в сторону Куэнки.
— Большой заряд, — пробормотал Пабло.
Приятель Берни, коммунист, теперь работал вместе с ним в каменоломне. Бывший горняк из Астурии, он все знал о взрывных работах.
— Нужно встать подальше: осколки полетят во все стороны, — заметил он.
— Надо было им тебя взять закладывать взрывчатку, amigo.
— Они побоятся, как бы я не заложил ее под их грузовик, мы делали так в Овьедо в тридцать шестом.
— Нам бы до нее добраться, да, Винсенте?
— Да.
Адвокат понуро сидел позади них на камне. В то утро он помогал Молине с бумажной работой — сержант, ленивый толстяк, продвинувшийся по службе вперед своих способностей, едва умел писать, и Винсенте стал для него настоящим Божьим даром, однако сейчас адвоката отправили ждать вместе с остальными заключенными, пока не установят заряды. Винсенте сидел, подперев голову руками. Состояние его ухудшилось, сопли из носа больше не текли, но теперь, похоже, гнойная зараза застряла в пазухах. Дышать через нос было невозможно, глотать больно.
— Все назад! Дальше! — скомандовал Молина.
Отряд попятился, а подрывники побежали к грузовику. Сержант и водитель вместе с ними укрылись за машиной.
Раздался взрыв, Берни сморщился, но никакие осколки камня не полетели по сторонам. Вместо этого рухнула вся скала — осыпалась, как смытый волной песочный замок. Ее скрыло облако пыли, все закашлялись. Стадо маленьких оленей, обитающих на Тьерра-Муэрта, кинулось вниз по склону холма, в ужасе совершая отчаянные скачки.
Когда пыль осела, за обрушившейся плитой им открылся вход в пещеру высотой четыре или пять футов. Было видно, что она, расширяясь, уходит вглубь горы. Подрывники подошли к ней, достали фонари и, пригнувшись, осторожно ступили внутрь. Мгновение стояла тишина, потом внезапно раздался крик, и двое мужчин выскочили наружу. Они в ужасе бросились к грузовику. Заключенные и охранники в изумлении следили за происходящим.
Подрывники приглушенными голосами наперебой заговорили с Молиной. Толстый сержант засмеялся:
– ¿Qué diceis? ¡No es posible! ¡Estáis loco! [55]
— Это правда! Правда! Идите посмотрите сами!
Молина сдвинул брови, очевидно не зная, на что решиться, затем повел подрывников туда, где стояли Берни и другие узники. Сержант кивнул Винсенте. Тот поднялся на нетвердых ногах.
— Эй, abogado, ты ведь человек ученый. Может, разберешь, о чем толкует этот дурак. — Сержант указал на ближайшего к нему военного, худого прыщавого юнца. — Расскажи ему, что ты видел.
Парень сглотнул и выпалил:
— В пещере… там картины! Люди охотятся на животных, оленей и даже слонов. Это безумие, но мы видели!
На лице Винсенте промелькнула искра интереса.
— Где?
— На стене, на стене!
— Несколько лет назад нечто подобное обнаружили во Франции. Доисторические рисунки пещерных людей.
Молодой солдат перекрестился:
— Мы будто взглянули на стены ада.
Глаза Молины загорелись.
— Это имеет ценность?
— Думаю, только для ученых, сержант.
— Можно нам посмотреть? — спросил Берни и добавил ради красного словца: — У меня диплом Кембриджского университета.
Молина немного подумал и кивнул. Берни с Винсенте пошли вслед за ним к пещере. Саперы держались позади. Сержант резко махнул рукой парню, который рассказал о находке:
— Покажи им.
Тот сглотнул, взял у своего напарника фонарь и передал Берни, после чего неохотно повел их назад к пещере. Заключенные с интересом следили за ними.
Пещера была узкая, и в ней висела пыль, отчего Винсенте зашелся кашлем. Через три фута от входа она расширялась и принимала округлую форму. Впереди в свете фонарей они увидели на стене фигуры: люди, тонкие как палки, преследовали огромных животных — слонов с густой шерстью и высокими куполообразными головами, носорогов, оленей. Нарисованные яркой красной и черной краской, они как будто скакали и плясали в свете фонарей. Одна сторона пещеры была полностью покрыта рисунками.
— Ух ты! — выдохнул Берни.
— Как
