Сначала она не сообразила, что именно видит. Сцена, разворачивающаяся у бензоколонки, выглядела… неправильно. Совсем неправильно. Потом до нее дошло. Линн отчаянно закричала и, спотыкаясь, бросилась к двери, уронив сумочку, так что всё ее содержимое высыпалось на пол.
Серебристый «фольксваген-гольф» припарковался вплотную за ее автомобилем, мотор его работал, но водительская дверца была распахнута. Пассажирская дверца ее машины также была открыта, заслоняя того, кто наклонился внутрь. Когда Линн распахнула тяжелую дверь конторы, мужчина выпрямился, и его черные волосы упали на глаза. Он прижимал к себе сумку с Дэвиной. Бросив взгляд в ее сторону, он побежал к «фольксвагену». Крик Дэвины пронзил воздух, как клинок.
Он зашвырнул сумку с малышкой на пассажирское сиденье своей машины, а сам проворно вскочил за руль. Линн едва не поймала его. Но он резко ударил по газам, и автомобиль рванул с места, так что шины завизжали по бетону.
Не чувствуя боли в незажившем шве, Линн кинулась на серебристый «фольксваген», когда тот, заложив дикий вираж, вылетал с заправочной площадки. Но ее пальцы лишь скользнули в отчаянии по гладкому борту, и, потеряв равновесие, она тяжко упала на колени
— Нет! — закричала она, колотя кулаками по земле. — Не-ет!
Она попыталась встать, чтобы побежать к своей машине и пуститься в погоню. Но ноги ее не слушались, и она свалилась на землю, содрогаясь в бессильной муке.
Ликование переполняло Макфэдьена, когда он мчался по шоссе А-92 от холбитской автозаправки. Он это сделал! Ребенок у него! Он мельком глянул на девочку — как она там. Дикие вопли прекратились, как только он выехал на скоростной участок шоссе. Он слышал когда-то, что младенцам нравится езда в автомобиле. Этой точно нравилось. Голубые глаза ребенка смотрели на него спокойно и равнодушно. В конце скоростного участка он свернул на проселок, чтобы избежать встречи с дорожной полицией. Вскоре он остановится и пристегнет корзинку, как положено. Он не хотел, чтобы с ребенком что-нибудь случилось. Наказать он хочет не его, а Алекса Джилби. И чем дольше младенец будет жив и здоров, тем горше будут его страдания. Он подержит ребенка заложником ровно столько, сколько ему понадобится.
Все получилось до смешного легко. Право, люди должны бы лучше заботиться о своих детях. Просто удивительно, как большинство из них не попадает в чужие руки.
Теперь-то все его выслушают, думал он. Он заберет ребенка к себе домой и запрет двери. Осада… вот что это будет. Представители СМИ ломанутся толпой, и тут-то он объяснит, почему был вынужден прибегнуть к таким крайним мерам. Когда они услышат, как файфская полиция защищает убийц его матери, все поймут, что на самом деле он не злодей, что его просто довели до крайности! А если это все-таки не сработает… Что ж, ему остается разыграть свою последнюю карту. Он бросил взгляд на дремлющего ребенка.
Лоусон еще пожалеет, что не прислушался к нему.
42
Алекс свернул с шоссе у Кинросса. Он проехал сквозь этот тихий городок и направился дальше, к озеру Лох-Ливен. Когда Карен Пири проговорилась, что Лоусон отправился на рыбалку, она произнесла было «Лох» и осеклась. Но в Файфе есть только один «Лох», где можно серьезно порыбачить. Мысль Алекса, разбуженная недавней догадкой, работала без остановки. Он твердо знал, что никто из них не убивал Рози, и он не мог себе представить, чтобы Рози отправилась в метель бродить одна, рискуя стать легкой добычей для чужака. Он всегда склонялся к мысли, что она была убита своим таинственным дружком. А если вы планируете соблазнить девушку, вы не поведете ее ни в гараж, ни в сарай. Вы поведете ее туда, где живете. Тут-то и всплыла в памяти случайная фраза из недавнего разговора. И прежде немыслимая версия стала единственно возможной.
Мощная громада горы Бишоп, похожая на спящего динозавра, замаячила справа, перекрывая путь сигналу на мобильный телефон. Не подозревая, что делается дома, Алекс продолжал свою миссию. Он точно знал, что ищет. Он только не знал, где сможет это найти.
Он ехал медленно, сворачивая на дороги, ведущие к каждой ферме, на каждый проселок, который шел к озеру. Над серо-стальной водой стелилась легкая дымка тумана, приглушая звуки и придавая его поиску что-то пугающе-сказочное. Алекс заезжал в каждый проход, выходил из машины и вглядывался в окрестности, боясь пропустить то, за чем охотился. В высокой росистой траве ноги промокли по щиколотку, и он пожалел, что не обулся в сапоги. Но он ведь не хотел насторожить Линн: она сразу догадалась бы, что он отправляется не на работу, а куда-то еще.
Он, не торопясь, методично двигался вдоль берега озера. Почти час он кружил вокруг маленькой площадки для автоприцепов, но того, что он искал, там не было. Его это не слишком удивило. Он и не рассчитывал найти объект своих поисков там, где до него легко может добраться любой турист.
Примерно в то время, когда его обезумевшая от горя жена давала первые показания полиции, Алекс пил кофе в придорожном кафе и мазал маслом домашние лепешки, пытаясь согреться после своего похода вокруг озера. У него и мысли не возникало, что дома неладно.
Первый полицейский, прибывший на место похищения, увидел невменяемую женщину с грязными руками и коленями, которая бессвязно бормотала что-то вперемешку с отчаянными рыданиями. Растерянный служащий автозаправки с беспомощным видом стоял рядом, в то время как раздосадованные водители прибывали и уезжали, поняв, что их обслуживать не собираются.
— Давайте мне сюда Джимми Лоусона. Сейчас же, — кричала Линн на полицейского, пока служащий автозаправки объяснял тому, что произошло.
Полицейский попытался, игнорируя ее требования, вызвать по рации экстренную помощь. Тогда она схватила его за куртку и, брызгая слюной, отчаянно потребовала вызвать заместителя начальника криминальной полиции графства. Офицер попытался вырваться, предлагая вызвать мужа, друзей, кого угодно.
Линн презрительно оттолкнула его и рванулась обратно в контору бензоколонки. Из кучи высыпавшихся из сумочки вещей она выхватила мобильник и стала звонить Алексу. Но раздражающий голос службы связи твердил, что абонент недоступен.
— Зараза! — взвыла Линн. Тыча непослушными пальцами мимо кнопок, она с грехом пополам набрала номер своего домашнего телефона.
Когда Верд ответил, она зарыдала в голос:
— Том, он забрал Дэвину. Этот ублюдок забрал мою дочь.
— Что? Кто ее забрал?
— Не знаю. Думаю, Макфэдьен. Он украл моего ребенка. — И слезы хлынули у Линн из глаз, душа ее.
— Где ты?
— На автозаправке в Холбите. Я всего лишь остановилась заправиться. На минутку отошла… — Линн, давясь рыданиями, уронила телефон. Она сползла вниз и прислонилась к витрине со сладостями. Обхватив голову руками, она рыдала и не могла остановиться. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем услышала над собой мягкий успокаивающий женский голос. Она подняла глаза и уставилась в лицо незнакомки.
— Я — инспектор полиции Кэти Макинтайр, — сказала женщина. — Можете рассказать мне, что произошло?
— Его зовут Грэм Макфэдьен. Он живет в Сент-Монансе, — сказала Линн. — Он украл моего ребенка.
— Вы знакомы с этим человеком? — спросила инспектор Макинтайр.
— Нет. Не знаю. Но он мстит моему мужу: Он думает, что Алекс убил его мать. Конечно, он ошибается. Он псих. Он уже убил двоих. Не дайте ему убить моего ребенка. — Речь Линн звучала сбивчиво, мысли путались. Она попыталась сделать глубокий вдох и зашлась икотой. — Я знаю, что вам кажется, я с ума сошла, но это не так. Вам нужно связаться с заместителем начальника полиции графства Джеймсом Лоусоном. Он в курсе.
Макинтайр колебалась. Это было бы превышением должностных полномочий, и она это понимала. Но все, что ей удалось устроить до сих пор, — это передать по рации всем патрульным машинам и дорожным постам, чтобы высматривали серебристый «фольксваген», с темноволосым мужчиной за рулем. Может быть, звонок Лоусону и правда поможет в этой унизительной ситуации.
