расставлены агенты охраны, но не предполагала, что президентская семья будет раздавать конфеты.
Она сказала Мин:
– Пойди возьми себе угощение, а я сейчас вернусь. – Сама Чун-Ча постаралась смешаться с толпой в дальней части зала.
Мин судорожно заозиралась в поисках Чун-Ча. Костюм лягушки прикрывал ей уши, и она плохо расслышала, что ей было сказано, поэтому, когда Чунг-Ча исчезла, девочка начала паниковать. Однако поток других детей увлек ее с собой, получать сладости от Кэссионов.
Оказавшись в очереди, Мин перепугалась до полусмерти. Чун-Ча нигде не было видно, а вокруг толпились чужие дети с родителями.
Она подняла голову и внезапно поняла, что стоит прямо перед Томми Кэссионом, одетым, как он и собирался, Росомахой. Она уставилась на него, а он на нее.
– Симпатичная лягушка, – сказал Томми, протягивая ей пригоршню сладостей.
В растерянном мозгу Мин всплыла какая-то мысль. Она пробормотала:
– Меня зовут Мин. Мне десять лет. Ты поможешь мне?
Томми как-то странно на нее посмотрел и ссыпал конфеты в ее ведерко в форме тыквы.
Потом Мин сказала что-то еще, уже не на английском. Она вернулась к корейскому.
– Ты в порядке? – спросил Томми.
– Меня зовут Мин. Мне десять лет. Ты поможешь мне?
Томми хотел ответить, но чья-то рука уже отодвинула Мин в сторону, чтобы другие дети тоже могли подойти за конфетами.
Мин оглядела зал и с облегчением вздохнула, увидев, что Чун-Ча торопится к ней. Прежде чем девочка успела что-нибудь сказать, Чун-Ча присела на корточки и обняла ее.
– Все в порядке, Мин. Я здесь. Все хорошо.
Чун-Ча вывела ее на улицу, и они пошли прочь от толпы. Свернули в переулок, где стояла сложенная из кирпичей цветочная клумба. Чун-Ча усадила Мин на край клумбы; она позаботилась о том, чтобы никто из ее команды их не видел. Они не знали, что Мин будет одета лягушкой. Чун-Ча собиралась исполнить свою миссию, но Мин должна была остаться в живых. Нет, она не умрет. Только не от руки Чун-Ча.
– Мин, послушай меня очень внимательно, хорошо?
Мин кивнула, лягушачья голова качнулась вверх-вниз.
– Мне надо будет ненадолго отойти.
Мин уже хотела вскочить, но Чун-Ча ее придержала:
– Совсем ненадолго.
Из переулка она посмотрела на другую сторону улицы, где находилось городское управление полиции.
– Ты видишь вон тот дом? – Чун-Ча указала на него рукой.
Мин посмотрела туда и кивнула.
– Я хочу, чтобы ты взяла мои часы. – Она сняла их с запястья и протянула Мин. – Когда вот эта маленькая черточка будет вот здесь, ты пойдешь в тот дом и скажешь им то, что мы с тобой учили. Ты помнишь? На английском. Сможешь это сделать для меня?
– Меня зовут Мин. Мне десять лет. Ты поможешь мне?
– Очень хорошо, Мин. Прекрасно. Теперь еще раз: когда эта черточка дойдет вот досюда, ты встанешь и пойдешь.
Чун-Ча показывала время через час.
– Но где ты будешь, Чун-Ча?
– У меня есть кое-какие дела. Но я знаю, что те люди присмотрят за тобой, пока я не вернусь. Они хорошие, Мин. Они тебе помогут.
– Но ты же вернешься, правда? – сказала перепуганная Мин.
– Я вернусь, – ответила Чун-Ча, заставляя себя улыбнуться. А потом подумала: «Прошу, прости меня за эту ложь, Мин. И пожалуйста, не забывай меня. Я просто хочу, чтобы у тебя была счастливая жизнь».
Мин потянулась к ней и крепко обняла. Чун-Ча ответила на объятие, с трудом сдерживая слезы.
– Я люблю тебя, Чун-Ча.
– И я люблю тебя, Мин.
* * *
Пятнадцать минут спустя Чун-Ча присоединилась к своей команде возле городской ратуши. Все они были в костюмах.
Син-Сан подошел к ней:
– Готова, товарищ?
– Конечно.
– А Мин?
– Она в коттедже. Выпила свое молоко… и заснула.
Син-Сан улыбнулся:
– Тогда давайте совершим наш подвиг. Во славу страны, Чун-Ча.
– Во славу, – повторила она.
* * *
На главной улице уже собирались участники парада. Там были грузовики с надстроенными платформами, школьный оркестр, десятки костюмированных зомби и множество других персонажей.
Из переулка появился длинный китайский дракон. Из-под его извивающегося хвоста выглядывал строй ног в кедах, шагавших к ратуше.
* * *
– Мы готовы отправляться на прием к мэру, Сэм? – Элеонор Кэссион смотрела на начальника своей охраны.
Он сказал пару слов в рацию и показал ей большой палец.
– Можем идти, мэм. Через боковой вход. Поворачиваем налево, проходим две минуты, и вверх по парадной лестнице.
Он и его люди встали по обеим сторонам от Кэссионов, уже направлявшихся к дверям.
Сэм дал знак Роби и Рил. Они кивнули и пристроились за Кэссионами.
На Клэр был парик с длинными светлыми волосами, повязка на голове и джинсы-скинни. Она повернулась посмотреть на Роби, который не стал наряжаться.
– Можете угадать, кто я?
Роби покачал головой; Рил, тоже не пожелавшая переодеваться Малефисентой, с любопытством разглядывала девочку.
– Стиви Никс. Она была солисткой в какой-то группе, давным-давно.
– Какая-то группа – это «Флитвуд Мак», – сказала Рил.
– Ага, они. Похоже, они были довольно популярны.
– Вроде бы ты собиралась изображать телеведущую из далеких нулевых, – напомнил Роби.
– Собиралась, но никого не вспомнила. Тогда мама рассказала про эту Стиви, и у нее оказался светлый парик.
– Мама молодец, – сказала Рил.
Местная полиция и агенты секретной службы окружили Кэссионов и повели по улице в направлении городской ратуши. Солнце уже садилось, небо затягивали облака. Ветер крепчал, вот-вот мог начаться дождь, и организаторам парада оставалось только надеяться, что осадки обойдут остров стороной.
Они уже подходили к городской ратуше, когда Роби заметил это. Китайский дракон маршировал прямо перед дверями здания. Он обратил внимание на множество ног, торчавших из-под его брюха.
Роби поглядел на Рил, тоже заметившую дракона.
– Лучше перебдеть, – пробормотал он, Рил кивнула.
Роби сказал пару слов в рацию, и мгновение спустя Кэссионов торопливо завели в ратушу. Несколько полицейских подбежали к китайскому дракону и стали стаскивать с него «кожу».
Под ней Роби увидел изумленные лица.
Подростки. Американские подростки.
Роби улыбнулся Рил:
– Ладно, меня можно официально записать в параноики.
– Думаешь? – сказала она.
Они вошли в ратушу, и Роби обратился к Сэму:
– С драконом вышла ложная тревога. Прошу прощения, и за тот случай с выхлопом тоже.
– Ничего страшного, – ответил Сэм, хоть и слегка раздраженный.
К ним подошла Элеонор:
– Что случилось?
– Ложная тревога, мэм, – сказал Сэм. – Мы можем продолжать по расписанию и…
Закончить он не успел – пуля пробила ему голову, забрызгав кровью всех вокруг.
Роби схватил Элеонор и оттолкнул назад, пока Рил, резко развернувшись, стреляла в направлении, откуда выпустили
