он всё равно ходил в парк и встречал нескольких мастеров, руки-то чесались.
– Даже если бы ты был сильно-сильно занят, всё равно нельзя забывать о своём деле! – сказал Пэн.
Чен посмотрел на него, ему показалось, что Пэн стал ещё толще и чернее. Чен странно себя чувствовал: Пэн не был старым, но так хорошо разбирался в кунг-фу, почему? Говорил интересными фразами, правда, Чен в них не верил. Чен думал про себя, что взгляды его друзей со виеменем не изменились. Сам Чен был предпринимателем, ему не было дела до пекинских мастеров.
– Чен, – перебил Гуань, – за последние годы ты сильно разбогател, поднялся в наших глазах… Скажи нам, как ты это сделал?
Похоже, Гуань забыл, что когда-то одолжил Сюеи Чену книгу «Конец света».
– Дорогой Гуань, давайте выпьем за тебя. – Чен налил полный стакан другу Гуаню, потом налил себе столько же, а про себя подумал, что нельзя игнорировать заслугу Гуаня, но не хотел говорить об этом напрямую. Они выпили залпом. – Гуань, я просто делаю свою работу – печатаю книги. Я с рождения занимаюсь книгопечатанием, кроме этого, ничего и не умею. – Они опять выпили залпом.
– Гуань, как здоровье? – Чен специально перевёл тему.
– Нормально, нормально. Мы же всю жизнь занимаемся кунг-фу, ты подумай, разве может какая-нибудь болячка к нам пристать? – ответил Гуань.
Чен знал, что друг Гуань кичился тем, что изучил медицину в семи канонических книгах. Сам Чен всю жизнь тренировал боевое искусство цюань-шу, также был знаком с другими видами искусства. Мастер никогда не упоминал о медицине в семи канонических книгах, он только говорил о том, что люди старшего поколения могут делать акупунктурный массаж. Неужели знания мастеров были поверхностны, а способности скромны?
Гуань и Чен мерялись силой, Гуань повсюду говорил, что боится покалечить Сюеи Чена, поэтому не дрался в полную силу. В народном ушу много абстрактных вещей. Ещё больше тщеславия у тренирующихся. Никто из них никогда по-настоящему не приветствует друг друга, но при этом придают огромное значение сказанному, слишком манерны и не уважают друг друга.
Несколько лет тому назад Гуань и Чен пили до глубокой ночи, в пьяном угаре они поехали в парк состязаться под полной луной. Гуань только встал в начальную позу, сразу ударил Сюеи Чена по лицу, потом они не разговаривали несколько недель. Неужели за прошедшее время его боевые умения стали лучше? Честно говоря, тренировки уже давно исчезли из его жизни, а сам Гуань и не сильно беспокоился об этом.
– Мастер, – краснея спросил Бай Бяу, – чем занимается твой сын в последнее время?
Эта тема обрадовала Сюеи Чена.
– Сын молодец, ха-ха, он только что закончил среднюю школу, дома учит английский язык, готовится ехать в Канаду.
Но на самом деле Чен разговаривал с сыном лишь по телефону.
– Он, наверное, очень хорошо учится?
– Нормально, ничего выдающегося, – Чен чувствовал себя тяжело, произнося эти слова.
–… Мастер, это недавно выпущенный полицейский кинжал, – Бай Бяу достал из сумки зелёный нож, который выглядел очень необычно. Кинжал достали из ножен, он переливался на свету. – Мы дарим этот кинжал твоему сыну на память, – сказал он со светящимися глазами.
– Оу… Разве можно дарить полицейские ножи? К тому же, зачем школьнику нужен нож? – не сдержал эмоции Сюеи Чен от восторга.
– Мастер, я сам взял этот нож в городе на складе полиции, заведующий складом – мой одногруппник, поэтому я не втихаря его взял, это называется «даже духи не знали и демоны не почуяли», ха-ха!
Гуань взял нож со словами:
– Нам, мастерам кунг-фу, разве нужна эта штука? Даже если трое возьмут ножи, они побоятся приблизиться к нам! – он швырнул нож на подоконник. – Давайте выпьем!
Чен только и успевал поднимать стакан, Бай Бяу искоса посмотрел на Гуаня и отвернулся к окну. Чен знал, что Бай Бяу – боец сецназа и не любит парковых пижонов, которые много строят из себя. Несколько лет назад Бай Бяу не раз пытался сразиться с Гуанем, но Чен всё время его отговаривал.
Сюеи Чену казалось, что в словах Гуаня есть подтекст, как будто он всё время намекает на что-то. Чен знал, что его заслуги в боевом искусстве не велики, он изучал его не основательно, также он знал, что Гуань с самого детства любил с ним состязаться, но, кажется, Гуань сейчас говорил совсем не об этом. У него в глубине души был один секрет, который постоянно раздражал его, ай, ну что же это? Не иначе как то, что он взял книгу «Конец света» у друга Гуаня и теперь был у него в долгу! Он совсем не искренне поднял стакан:
– Дорогой Гуань, мы все выросли благодаря твоему примеру, тренировались кунг-фу, стоя у тебя за спиной почти всю жизнь. – Гуань просто смотрел на Чена и хлопал глазами. – Мы всегда почитали тебя. Братья, давайте выпьем!
– Чен, – Гуань неожиданно стал вежливым. – Хи-хи, да мы же братья, чего скрывать? Говорят, ты разбогател…
– Гуань, да какие там деньги, чуть-чуть, мне ещё далеко до богача, – сказал Чен, – глядя на Гуаня. – У меня не зверский аппетит, да и возраст не щадит людей.
– Уже больше ста миллионов юаней? – спросил Гуань, заглянув прямо в глаза.
– Нет, ты что! Около десяти миллионов, – сказал Чен, обратив внимание на официантку, которая наливала чай.
– Очень скромно! – посмеялся Гуань. – У нас в нашем маленьком городе в два миллиона человек ушёл один миллион экземпляров этой книги, одна книга – один юань, сразу заработал один миллион, а если навар с одной книги – десять юаней, то ты заработал десять миллионов!
Услышав эти слова, Сюеи Чен испугался тому, насколько тщательно люди следят за его жизнью, знают всё в деталях. Им понадобилась всего одна минута, чтобы разложить его богатство по частям.
– Да кто так считает? Миллион экземпляров? Тогда бы я уже побил мировой рекорд, ха-ха, брат, если в целой стране смогут продать миллион книг – это уже считается успехом! Ты только начнёшь торговать, сразу найдутся люди, которые будут выпускать пиратские версии твоей книги, ха-ха! – сказал Чен.
– Мастер Гуань, я выпью за тебя, – подошёл к нему Бай Бяу.
Чен понял, что имел в виду Гуань, но он не хотел продолжать разговор, просто ему вдруг стало грустно. Во времена культурной революции «красная гвардия» произвела обыск в доме Гуаня, конфисковала вещи, принадлежавшие его семье. «Гвардия» выставила их на улицу на всеобщее обозрение, чтобы показать роскошь: антикварные вещи, старинные монеты, сто табакерок. После этого его семья обеднела, в прошлом
