— Он заботился о вас ничуть не хуже, чем любой другой отец заботится о своих детях, — сказала Мэри. — И он любил вас ровно настолько, насколько способен был любить вообще. Так он давал вам понять, что к чему. Что касается меня… Я сделала в своей жизни немало ошибок. И самой главной из них, безусловно, была та, что я не сказала вам о том, что я ваша мать.
— Как же вы поступите теперь? — спросил я. — Снова исчезнете?
— А это уже зависит от вас, — сказала она. — Я оставила визитку с моим адресом и телефоном на тумбочке. Было бы хорошо нам познакомиться друг с другом, пусть даже под конец моей жизни. Но, впрочем, если вы не захотите общаться со мной, я пойму вас.
Я кивнул.
— И есть еще одна вещь, которую вы должны знать, — продолжила Мэри.
Я попытался улыбнуться — безуспешно.
— Только, пожалуйста, не говорите мне, что у меня есть братья, — неловко пошутил я.
Мэри покачала головой.
— Деньги Анджело должны быть разделены между его детьми, — сообщила она. — Всеми его детьми. Но вам он оставляет кое-что еще. Нечто такое, что, как он думал, вам будет приятно получить. То, что вы любили так же, как и он.
— И что же это? — с трудом выдавил я.
— Бар, в котором вы росли, — ответила Мэри. — Это был дом, живший в ваших воспоминаниях. И теперь он принадлежит вам.
Я уставился на нее. Потрясения последних минут лишили меня дара речи.
— Я рада, что мы наконец получили возможность встретиться, — сказала Мэри. — Ваша жизнь удалась. Ни одни родители не могли бы так гордиться своим ребенком, как мы.
Я вышел в коридор и позволил двери беззвучно закрыться за моей спиной. Нужно было предоставить моей матери несколько минут для того, чтобы она могла без помех проститься с мужчиной, которого до сих пор любила всей душой.
Лето, 1996Когда ты и впрямь захочешь любви, ты узнаешь, что она ждет тебя.
Оскар Уайльд. «De Profundis»
Я стоял перед кроватью и смотрел на Анджело сверху вниз. Потом протянул руку, накрыл ладонью его неподвижную кисть. Казалось, что в ней не осталось жизни, лишь едва ощутимо пульсировала кровь в венах. Я на много лет отвернулся от него, позволив его ненависти к сделанному мною выбору питать мой гнев. Но все же, когда он совсем постарел и стало ясно, что приближается его последний день, я вернулся к нему. Я не желал, чтобы Анджело умер в одиночестве; во мне все еще была жива та любовь, что связывала нас на протяжении многих давно прошедших лет.
Я посмотрел на его тумбочку и с удивлением увидел четки, лежавшие, как свернувшаяся змея, рядом с кувшином, полным воды. Я взял четки и выдвинул маленький ящик. Рядом с несколькими больничными бумагами и пачкой бумажных салфеток лежал старый потрепанный бумажник. Я взял его и включил ночник на стене. Внутри не оказалось ни денег, ни кредитных карточек, ни какого-нибудь удостоверения личности. Это был идеальный пример бумажника гангстера — ни намека на какого-то определенного человека или место. Я открыл пластиковую вкладку для фотографий. Внутри оказалось три маленьких снимка-только женщины. Первую я знал — это была Изабелла. Вторая — молодая Мэри в черном костюме и белой шляпке, улыбающаяся в ярком свете давно минувшего летнего дня. Я перевернул очередную вкладку, чтобы увидеть последнюю фотографию. Это оказался портрет моей жены, Джанет. Я долго смотрел на ее милое улыбающееся лицо и вдруг вспомнил одну вещь, которую Анджело сказал мне, когда мы обедали с ним за неделю до того, как его положили в больницу. «Каждый гангстер рано или поздно допускает ошибку, которая обходится ему гораздо дороже, чем выигрыш, который он рассчитывал получить в результате своего поступка, — сказал он мне. — Я допустил такую ошибку с тобой. Это случилось той ночью, в комнате над баром. Случилось то, чего не должно было случиться».
Я закрыл бумажник и положил его на место. Потом вернулся к Анджело, наклонился над ним и поцеловал в лоб. Мои губы явственно ощутили холод его плоти. Я взял его руки в свои и так и остался, склонившись к его щеке, ощущая своей шеей тепло его дыхания.
Я пришел увидеть, как он умирает.
Его звали Анджело Вестьери.
Он был моим отцом.
Белый шум — не содержащий форматированной информации шум, в котором интенсивность звуковых волн разных частот примерно одинакова. Обычно воспринимается на слух как шипение. (Здесь и далее — примечания переводчика.)
Я люблю тебя, милая (ит.).
Какой красивый малыш (ит.).
Даго — презрительное прозвище в США итальянца, испанца, португальца; мик — ирландца.
Пуддж — толстяк; коротышка.
Гофер (американская сумчатая крыса) — зверек семейства сусликовых.
«Черная шляпа» — злодей, негодяй. Выражение пришло из кинофильмов-вестернов, где злодеи часто носили ковбойские шляпы черного цвета, а «хорошие парни» — белого.
Никель — монета в пять центов (амер.).
Попай — персонаж комиксов и, позднее, мультфильмов, смешной пучеглазый морячок, обладавший способностью превращаться в суперсилача каждый раз, когда он съедал банку консервированного шпината.
Гэппер — наркоман (жаре.).
Прощай (ит.).
Триады — разветвленная сеть этнических китайских преступных группировок, осуществляющих свою деятельность по всему миру.
Джулия Чайлд (1912–2004) — составительница известных поваренных книг.
Вне-внебродвейский театр — общее название экспериментальных авангардистских театров, возникших в конце 1950-х гг. в Нью-Йорке в противовес процессу коммерциализации внебродвейских театров. Многие актеры используют эти театры, чтобы показать себя, и поэтому выступают там бесплатно. Уровень спектаклей самый различный — от плохо поставленных до очень талантливых, которые впоследствии переносятся на Бродвей и имеют коммерческий успех.
Рутбир — газированный напиток из корнеплодов с добавлением сахара, мускатного масла, аниса, экстракта американского лавра и др.
Факт трепетного почитания гангстерами своих супруг ставится под сомнение другим американским автором, Д. Рейнольдсом: «Мужская любвеобильность считается в среде гангстеров основным признаком мужественности, и сексуальность любого „умника“, если он не имеет любовницы, а то и двух, вполне может быть поставлена под сомнение. Жены, по всеобщему мнению, должны понимать и принимать такое положение; это считается важной составляющей этикета».
Прозвище гангстера Бласт можно перевести как «взрывной», «стрелок», а также «наркоман».
Дик Трейси — персонаж газетных комиксов, появившихся в 30-х годах XX в., а позднее — кино- и телесериалов, знаменитый детектив, вечный борец в войне добра против зла.
«Убийство, инкорпорейтед» — банда профессиональных киллеров мафии США, существовавшая в 1930-х годах.
Джон Кью — средний американец, рядовой гражданин США.
В США выпускались монеты достоинством в пять центов, где на одной стороне был изображен бизон, а на другой — профиль индейца.
Мировая серия — чемпионат США по бейсболу среди обладателей кубков Американской и Национальной лиг с участием канадских команд.
Рут, Джордж Герман (Малыш) — легендарный бейсболист-рекордсмен. Был кумиром болельщиков, считавших его сверхчеловеком, получил прозвище Король Удара. Герих, Лу (Железный Конь) — бейсболист. Прозвище получил за свою выносливость: за 14 сезонов не пропустил ни одной игры (2130 игр).
«Неприкасаемые» — группа агентов ФБР, возглавляемая специальным агентом Э. Нессом, которая сыграла решающую роль в разгроме преступной группировки Аль Капоне. Своей работой в конце 1920-х гг. ее участники в немалой степени способствовали созданию образа неподкупного федерального агента.
Джинджер Роджерс (1911–1995) и Фред Астер (1899–1987) — всемирно знаменитые американские танцоры, величайшие мастера музыкального жанра в кино.
