Лемуан в оцепенении оставался на своем месте, инстинктивно пытаясь найти объяснение разыгравшейся драме. Могли ли суданцы располагать в Эфиопии достаточно мощной агентурной сетью, чтобы уничтожить человека, едва он спустился с трапа самолета? Или, может быть, еще кто-то был заинтересован в его молчании?
Он рассуждал практически помимо воли. Он автоматически вновь прокручивал эпизоды сцены, какими их запечатлела его сетчатка. Он задавал себе вопросы, классифицировал данные…
…Когда в его сознании возник отчетливый ответ, он резко встал, широкими шагами вышел из бара, направился к лифту. Опущенная в карман рука сжимала ключ от номера.
На четвертом этаже он быстро направился к номеру 432, тщательно запер за собой дверь на ключ, прошел на террасу. Парк, на который она выходила, был совершенно пустынен. Те, кто мог находиться здесь еще несколько минут назад,— клиенты или кто-нибудь из персонала гостиницы — очевидно, бросились к фасаду, прослышав об убийстве.
Фредерик вскарабкался на бетонное ограждение, ухватился за перегородку, разделяющую две террасы, замер на мгновение над пустотой и мягко спрыгнул на террасу у номера 434.
Через несколько секунд он уже проник в комнату Османа Загари и сразу же приступил к обыску.
Впрочем, все это было довольно просто и не заняло много времени. Весь багаж суданца составляло только то, что он успел приобрести в Асмэре. Две рубашки, сменное белье. Костюм был на нем. В шкафу пара военных ботинок, в которых он уехал из Хартума…
Фредерик заглянул под кровать, осмотрел ванную комнату, но тщетно. С закрытыми глазами он заново переживал самые значительные события дня. Прибытие в Аддис-Абебу, регистрация в гостинице, подъем багажа в номера, затем казнь Загари, безуспешный обыск трупа человеком в широкополой шляпе, жест разочарования.
Он заново начал обыск комнаты и ванной, зашел в туалет и задумался, поставив ногу на крышку унитаза. Затем Фредерик встал на крышку, чтобы лучше осмотреть заслонку, прикрывавшую вентиляционную систему. Он вынул из кармана плоский несессер, с которым никогда не расставался, впрочем как и с бумажником, выбрал мощную отвертку…
Менее чем через две минуты он достал из тайника чемодан Османа Загари.
Лемуан не поленился установить заслонку на прежнее место и завернуть винты, прошел в комнату, положил чемодан на кровать и принялся за замок. Он уже собирался приподнять крышку, но услышал легкий шум, скрежет ключа в замочной скважине.
Кто-то намеревался проникнуть в комнату суданца.
Фредерик поспешно затолкнул чемодан под кровать, в два прыжка оказался в ванной и прижался к чуть приоткрытой двери.
В номер 434 украдкой проник человек. Бесшумно продвигаясь по ковру, он на мгновение попал в поле зрения Фредерика. Человек был среднего роста, хорошо сложен. В руке у него был револьвер, но он стал к Лемуану боком, так, что француз не мог видеть его лица.
Он методично обыскал стенные и платяной шкафы. Затем, конечно, лег на живот, чтобы заглянуть под кровать, довольно заворчал, потянул чемодан на себя, положил его на постель. Приподнял крышку, поспешно осмотрел содержимое, закрыл чемодан, взял его в левую руку, замер на мгновение, прислушиваясь к окружающим звукам, потом с пистолетом в правой руке направился к двери.
Лемуан бы дорого заплатил, лишь бы не пришлось вмешиваться, но он не мог позволить увести чемодан у себя из-под носа. Он легонько потянул на себя дверь ванной комнаты и бросился на посетителя в ту самую секунду, когда тот выходил в маленькую прихожую, отделяющую комнату от двери в коридор.
Хотя он действовал быстро и бесшумно, похититель успел обернуться. Он выронил чемодан, приняв на себя всю тяжесть обрушившегося на него тела, но повернулся на три четверти, выполнив простейший прием дзюдо, как бы сопровождая движение нападающего, который, будучи не в состоянии остановить свой порыв, с глухим звуком больно врезался в нижнюю дверную панель.
Во время столкновения взломщик, проникший в комнату Османа Загари, уронил не только чемодан, но и револьвер. Он нагнулся к оружию, но Фредерик, оттолкнувшись от двери, бросился ему в ноги. Револьвер, оказавшийся было в руках налетчика, отлетел на ковер к кровати. Не сомневаясь в своих навыках ведения рукопашного боя, бандит двинулся навстречу Фредерику. В течение нескольких минут борьба шла по всем правилам, каждый из противников стремился уйти от захвата, от парализующего приема.
Взломщик оказался достойным соперником. Он без устали атаковал, неутомимо пытаясь провести новый прием, не смущаясь неудачей, Фредерик даже испытал некоторое беспокойство. В конце концов он предпочел выйти из схватки, нарочито участив дыхание, демонстрируя тем самым накопившуюся усталость. Якобы задыхаясь, он отступил на шаг. Вместо того чтобы броситься вперед, соперник с победным рычанием протянул руку, чтобы поднять валявшийся рядом револьвер.
Пальцы уже победно коснулись рукоятки, но в этот момент носок левого ботинка Лемуана с фантастической силой и точностью достал его подбородок. Со стоном изумления и боли взломщик отлетел назад. Он даже не успел упасть: молниеносный крюк справа в печень на сей раз в прямом смысле отправил его на ковер, можно было открывать счет.
Фредерик распрямился. Следовало признать, что сейчас драка стала для него гораздо более серьезным испытанием, чем десять лет назад. В конечном счете, может быть, его правильно назначили заместителем директора, пусть новый титул — лишь эфемерный маршальский жезл.
Посетителю номера 434 еще долго предстояло считать звезды. Фредерик мог рассмотреть его поближе. Трудно было определить происхождение этого человека в хорошо скроенном, но скромном костюме. Ему вряд ли было более тридцати лет. Темная, даже очень темная кожа, но отнюдь не негроидные и не семитские черты лица. И на эфиопа он был не похож. Фредерик подумал, что перед ним меланезиец или мальгаш, а возможно, индус.
Он лежал, скорчившись на ковре, в той позе, в какой потерял сознание, свернувшись вокруг собственной печени. Лемуан не мог решить, как поступить с нокаутированным соперником. Человек успел его рассмотреть, в этом сомневаться не приходится. Но в любом случае, если Османа Загари обнаружили и опознали в момент прибытия в Аддис-Абебу, тем более не мог остаться незамеченным сопровождавший его европеец. Раз так, то вовсе не обязательно прибегать к крайней мере. Француз, ненавидевший бессмысленные расправы, ограничился тем, что поднял револьвер, положил его в карман, а несчастного оставил наедине с собственными кошмарами.
Оказавшись на террасе, он забросил чемодан в соседнюю комнату, перелез через барьер, закрыл за собой окно и, положив бесценный трофей на кровать, начал с того, на чем остановился.
Открыв чемодан, он обнаружил рваную и грязную бубу, форменные брюки и рубашку Османа Загари. Под одеждой лежали тяжелый кожаный пояс с карманами и патронташем, а также кольт в кобуре.
Фредерик устоял перед искушением обыскать пояс и убрал все на место. В его сознании отчетливо прозвучал сигнал тревоги. Он имел возможность оценить неслыханную дерзость убийц, хладнокровно застреливших экс-капитана суданской армии у дверей главной столичной гостиницы. Но Загари убили, не только стремясь завладеть его поясом. Безусловно, человек с надвинутой на глаза шляпой убедился, что пояса нет на трупе, но в то же самое время другой член «коммандос» уже находился в гостинице, направляясь к номеру 434.
Следовательно, перед неизвестными врагами Османа Загари стояло две задачи: завладеть поясом и устранить его владельца. Выполнена пока лишь одна часть поставленной задачи, в недалеком будущем следовало ожидать новой попытки, как только временный обитатель соседнего номера придет в себя.
С чемоданом в руке Фредерик подошел к двери своей комнаты, осторожно выглянул в безлюдный коридор, в несколько шагов прошел его до конца и, даже не обратив внимания на лифт, быстро спустился на первый этаж. Если над ним действительно сгустились тучи, то ожидать его должны были в холле, поскольку в ячейке под номером 432 ключ отсутствовал.
Он толкнул служебную дверь и столкнулся с целой толпой горничных и этажных, все разговоры умолкли, словно по волшебству. Он вежливо поздоровался по-английски, извинился, открыл следующую дверь и оказался в коридоре, в глубине которого увидел служебный выход. Менее чем через две минуты он уже шел по улице вдоль тыльной стены «Гион Империаль». Чуть больше времени ушло на поиски такси, но в конце концов в торжественных сумерках Аддис-Абебы он звонил в дверь Кассегрена.
Бернар только что вернулся. Они с Одеттой устроили гостю настоящий праздник, так как по счастливой случайности Фредерик приехал в час аперитива.
— Боюсь, что у вас будут из-за меня трудности,— объяснил, улыбаясь, Фредерик.— Наши контакты должны остаться в строжайшем секрете. Мое присутствие ни в коем случае не должно подвергать вас опасности и привлекать к вам внимание. Не могли бы вы подыскать мне укромное место на случай, если в «Гион Империаль» я буду уж слишком на виду?
