Взял револьвер. Начищенный. Блестящий. Из нержавеющей стали. Красавчик! Сбоку над рукоятью поблескивает эмблема. Над спусковым крючком выгравировано «Airweight».
Мрадо вспомнил, как тогда, на трамплине, его заставили сдать оружие. Начиная с сегодняшнего дня: пусть только попробуют — мало не покажется.
Спрятал ствол за пазухой.
Завязал шнурки. Потуже.
Готов к главному в своей жизни путчу — на сто миллионов крон по розничной цене.
Игра таки стоит свеч.
Ненад уже ждал внизу в новой машине. Старую продал, слишком навороченная — внимание привлекала. Взял красный «Мерседес-CLS 55 AMG» с аэродинамическим пакетом, обтекаемые линии.
Ненад в льняном костюме. В кармане пиджака платок. Зализон. Богатый прикид соответствовал торжественности дня. Кокаиновый барон и король продажных пилоток всегда верен своему стилю.
Салон «мерса» — сама элегантность.
Поехали Южной трассой. Потом свернули на восток. К холодильным складам.
Весело обсуждали акцию. То-то у Радо будет реакция. Нечего было сливать их по беспределу!
Допрыгался, мистер Р. Отныне рулят М & Н.
Еще чуть-чуть, и сербская власть переменится. Через несколько часов Стокгольмом будут править новые наркобароны. Да не Стокгольмом — Швецией. Европой!
На площади Гульмарсплан тормознули. Там их должен был ждать Боббан. Ратко сказал, что не сможет пособить. Мрадо в недоумении. Ты на чьей стороне, Ратко?
Боббан стоял на автобусной остановке у входа в метро, как договаривались. Приехал на «Вольво-ХС90». Одет как всегда — в черную джинсовую куртку. Зимой и летом одним цветом, подумал Мрадо.
Все в сборе: три пацана против Радована.
Нет, не так. Три профи против зачуханного и сторчавшегося араба, Абдула.
Кроме того, есть еще свой среди чужих. Стурепланский мажор с понятиями.
Кавалькадой выдвинулись к Вестбергу.
В салоне у Ненада вовсю долбило техно, какое обычно ставят в качалках. Ненад барабанил по рулю в такт музыке.
Сила.
Легкая прогулка.
Отличный день.
Вестбергскую промзону видно издалека. Хранилища. Складские базы. Холодильники. Из предприятий: завод металлоизделий, замшелые айтишные фирмочки, мусорозавод да автомастерская.
Мрадо вспомнил Кристера Линдберга. Кондового шведа, пущенного по миру за налоговые недоимки сербского видеопроката. Местный контингент — из той же серии.
А Линдберга не жаль. Год служи, а десять тужи, и все в том же роде. Сам впрягался.
Поехали в сторону холодильных складов. Огромный комплекс. Больше семидесяти ангаров на любой вкус и размер: одни по двести квадратов с гаком, другие — меньше пяти. Мясо, овощи, фрукты, норковые меха — любой из этих товаров лучше держать в прохладе. Ходили слухи, что Каролинский медицинский институт складирует здесь человеческие органы.
Ангары из белого листового железа. Плоские крыши. Тоска смертная. Снаружи вымпелы: «Добро пожаловать на Вестбергскую промышленно-складскую зону!»
Тачку бросили у забора, окружавшего эстакады. Ненад отдал ключи Мрадо. Позаботился о дубликате. Если одного завалят, на тачке уйдет другой.
Направились к шестой эстакаде.
Знали, где искать.
Боббан вкатился на территорию на своем вольвешнике. Припарковался у пятой эстакады. Замысел: одна тачка должна быть под рукой, другая — подальше. Как варианты на случай замеса.
Вдобавок накануне ночью Ненад пригнал сюда арендованный «фольксваген» — сейчас он стоял у флагштоков с парадной стороны складов. Третий вариант отхода.
Боббан остался в тачке. Разведать как да что.
Мрадо позвонили, телефон бесшумно завибрировал в кармане.
Голос Боббана: «Вижу его. Курит на шестой эстакаде. Швед. Коричневая водолазка».
— Благодарю. — Мрадо нажал красную кнопку.
Походу, Абдулкарим оставил на шухере всего одного бойца. Недотепа.
Мрадо рысью кинулся к эстакаде. Метров за двадцать заметил фигуру. Пошел шагом. Чтобы не вспугнуть.
Стоявший на шухере заметил его, но поздно.
Мрадо, точно спецназовец, полоснул его по горлу.
Чувак даже вскрикнуть не успел — захлебнулся кровью.
Как бы не наследить.
Мрадо стащил мертвое тело с эстакады. Спрятал под ней.
Боббан вышел из машины. Запрыгнул на эстакаду.
Труп может спокойно пролежать под выступом несколько дней, никто и не заметит.
Боббан встал на стреме. Посматривал в ту сторону, откуда пришел Мрадо.
Мрадо потрогал револьвер. Прохладная рукоятка, шершавые насечки.
Ненад уже стоял рядом с Боббаном.
Ждал.
Прозрачный воздух. Вдалеке заворчали моторы — на территорию въехали две фуры. Вокруг ни души.
Главный вопрос: оставил ли ЮВе незапертым вход в холодильный зал № 51, как обещал? Второстепенный вопрос: готов ли Абдул с подельниками встретить непрошеных гостей?
Мрадо взялся за ручку двери. Вход был заточен под приемку продуктов. Открывался на манер люка.
Ненад вынул ствол.
58Сумки наполнялись быстро.
В голове у Хорхе винегрет. Смесь страха, триумфа, растерянности.
С души воротит.
На том ролике сняли сестру Юхана.
Избили, изнасиловали. Порвали на куски. Убили?
Как подсел в тачку к Юхану, сразу призадумался: на кого же он похож? Сперва не воткнул. Теперь, спустя полчаса, воткнул, да еще как.
Ay que sorpresa.
Сестра ЮВе — проститутка. У сербов.
Что тут скажешь?
Поддоны вкатывали на тележке. Всего десять штук. Ни поднять, ни развернуть. Вот бы где сноровку дальнобойщика.
Абдулкарим тащился. Фахди потел. ЮВе как-то потух, непохоже на него. А чилиец вообще не понимал, что с ним такое.
Араб велел Петтеру встать на шухере. В случае чего — сразу звонить. А то от копов совсем житья не стало.
В ангаре белые стены, высокий потолок, под ним стальные балки для подъемников. Араб выругался: надо было снять ангар с краном. Полы железные. Запах фруктов. Эхо.
Внутри прохладно.
Два входа: через один они вошли, другой — с противоположной стороны.
Четыре поддона без кокса. Те, что стоят ближе к входу в контейнер. Запас прочности на случай проверки — таможня, сто пудов, взяла бы капусту с краю.
Занялись другой капустой, с «сюрпризом».
Хорхе с ЮВе хватали кочаны. Потрошили. Вынимали пакетики с белым порошком.
Абдулкарим стоял и наблюдал. Взвешивал и считал каждый пакетик. Чтобы все сошлось до грамма.
Фахди набивал пакетиками баулы, рядком выставленные у стены.
Хорхе успел заценить товар. Вскрыл пакетик. Сунул палец. Потер пальцем по десне — классика жанра. Ништяк! Девяностопроцентный ништяк!
ЮВе доволен. Сделка срослась.
Через четверть часа. Осталось три поддона.
Тринадцать баулов с пакетами. Сверху заложены старыми одеялами.
Почти всё. Через несколько минут надо загрузить половину баулов в машину к ЮВе и Хорхе, половину — в тачку, на которой подъехал Абдулкарим с Петтером и Фахди.
Абдулкарим, точно в аптеке, записывает вес каждого пакета. Складывает. В каждом бауле должно быть по шесть килограмм двести пятьдесят грамм кокса. Баулы надо развезти по разным стокгольмским нычкам. Не хранить яйца в одной корзине.
Вдруг: что это? Дверь в ангар открылась.
Хорхе обернулся. Кто там? В руке «недорезанный» кочан.
Петтер, что ли?
Нет.
Амбалы.
Копы?
Походу, да.
Нет.
На голове маски. Оба в костюмах. «Бешеные псы»?
В руках стволы.
Абдул завыл. Хорхе выхватил пистолет. ЮВе юркнул за ящики. Фахди тоже схватился за пушку. Выстрелил. Поздно. Его опередил один из амбалов, настоящий терминатор, с миниатюрным револьвером. Из дула пошел дымок. Фахди рухнул. Хорхе удивился — где кровь-то? Второй амбал, с платочком в нагрудном кармане, прикрикнул:
— А ну, легли мордой в пол! Бегом, бля, а то завалю!
ЮВе повиновался. Абдулкарим остался стоять, как стоял. Орал благим матом. Сыпал проклятиями. Призывал Аллаха. Его преданный «санчепанс» валялся на полу. Выступила кровь. Струйкой полилась из головы. Тот, с платочком, сказал протяжным голосом:
— Хлебало завали. И ляг на пол, — Взял араба на мушку.
Амбал, вальнувший Фахди, сказал:
— А ты, жопа чилийская, особого приглашения ждешь? На пол!
Хорхе лег. Положил ствол. ЮВе едва виднелся из-за поддонов. Абдул тоже лег. Обхватив руками голову.
Какой знакомый голос у этого, с платочком.
Да и у того, который завалил Фахди. Хорхе где-то уже слышал этот голос.
59ЮВе сидел спиной к поддонам. Мерзлый пол. Неудобно. Ненад, когда заматывал руки скотчем, малость перетянул.
А так ничего — выпутаться можно: ЮВе загодя попросил Ненада, чтоб тот не переусердствовал. Кому ж охота до утра торчать в морозильнике?
И так наломали дров.
Блин, не было уговора мочить Фахди. ЮВе понятия не имел, что за напарник у Ненада, но накосячил этот амбал будь здоров. Конкретней некуда.
