это одобрили. Так что оставайся.
– Тебе просто нужен помощник с этими туристами на заднем дворе.
Он улыбнулся, привлек ее к себе.
– Есть такой фактор. Не самый важный, но есть.
– Думаю, что смогу тебе помочь, раз уж мне дают пиццу и мороженое.
Зная, что они сейчас делают большой шаг, следующий шаг, Райлан поцеловал ее в губы.
Во дворе рядом со своей студией Эдриен отрабатывала программу йоги с небольшими весами. Она рассчитывала сделать ее пятнадцатиминутной и потому поставила таймер. Концепция этой новой программы строилась полностью на йоге (может быть, она тут чуть заехала на территорию матери), на все пятнадцать минут, с четырьмя различными подходами.
Она чувствовала, что это хорошее дополнение к стриминговым программам. И приятно, что все это можно сделать на открытом воздухе, добавив в позе дерева нагрузку на плечи
Стеклянные двери были открыты, чтобы Сэди могла бродить в дом и из дому в свое удовольствие.
Когда запищал таймер, Эдриен была на коврике, стояла в мостике, добавив веса на грудь.
– Черт, слишком долго.
Она встала, положила веса, чтобы посмотреть график на планшете и внести изменения.
Включив таймер на очередные пятнадцать минут, она начала программу сначала.
На этот раз гудок таймера застал ее сидящей на коврике по-турецки, руки по бокам, ладонями вверх. Эдриен свела их в молитвенном жесте и наклонила голову.
– Поймала темп. Теперь получится.
Она выгнула спину и стала смотреть на клочок белого облака, ползущего поперек по-летнему синего неба.
Подошла Сэди, вытянулась рядом.
Эдриен слышала пение птиц, дыхание ветерка. Пахло травой, розмарином и гелиотропом из стоящего рядом вазона.
Вот если бы всегда было так, подумала она. Красиво, тихо, тепло, светло. Или как в тот вечер, который она провела у Райлана, – шум, веселье, дети бегают, друзья беседуют, Монро пощипывает банджо и все в мире правильно.
Но не останется так, и в мире не все в порядке.
Она знала, что Рейчел нашла еще четырех женщин – три живы, четвертая убита на парковке больницы, в которой она работала.
И это снова меняет процентное отношение, подумала она. В математике она не собиралась сомневаться.
Еще она знала, что Рейчел планирует на следующий день побеседовать с Никки Беннетт. Эта женщина должна появиться у себя на работе, и Рейчел туда пойдет, задаст ей вопросы и потребует ответов.
Если таковые есть.
Но они должны быть. Должно наступить время, когда все в мире опять станет хорошо.
Потому что Эдриен хотела иметь возможность растянуться на траве под синим небом со своей собакой и не думать о том, что человек, которого она ни разу в жизни не видела, замышляет причинить ей зло.
И не думать, почему.
– И знаешь что? – сказала она, поглаживая Сэди. – Мама на той неделе приедет. А я не против, вот на самом деле. Просто еще одно дело: я должна закончить программу до того, как она появится и предложит изменения.
Эдриен вздохнула.
– Потому что наверняка предложения ее будут по-настоящему дельными. А я грущу, потому что завтра Райлан едет в Нью-Йорк. Послезавтра вернется, но я все равно грущу. Ты можешь припомнить случай, чтобы я грустила о мужчине? Нет, не можешь.
Она пошевелилась, придвинулась к собаке.
– Значит, сейчас я перестану грустить и начну продумывать комплекс для абдоминальных мышц.
Она встала, чтобы убрать веса, потом заглянула в планшет, чтобы выбрать напиток. Но когда она стала ставить таймер, Сэди гавкнула – дружелюбно, и устремилась в обход дома.
Пойдя за ней, Эдриен увидела, как из своих машин выходят Тиша и Майя.
– Ну ничего себе сюрприз!
Майя развела руками широко в стороны:
– Нас освободили от детей!
– Да я вижу.
– Мама взяла Коллина и Финеаса – как было условлено. Потом она настояла, чтобы внучка при ней тоже осталась. Меня убедили, и я ребенка ей сбросила.
– А я с Тэдом тоже так поступила – сейчас очередь Монро, и я ему написала, что придется ему две смены отработать.
– И мы сюда пришли тебя отрывать от работы, чтобы ты болталась с нами, – договорила Майя, выходя во двор.
– Это можно. Я уже почти всю работу сделала.
– Скатывай коврик, девушка, – велела ей Тиша. – Давай нальем чего-нибудь холодного.
– Хорошо бы это были «маргариты». – Майя закрыла глаза и вздохнула. – Вот чтобы мы весь день сидели и пили холодные пенные «маргариты» в бокале непрозрачного стекла, с лаймом и солью на краю. Помнишь, Тиша, как мы пили «маргариты»?
– Помню и ценю. Следующим летом, когда наши буфера снова станут нашими, весь день будем пить холодные пенные «маргариты».
– Я сегодня утром сделала лимонад, – задумчиво сказала Эдриен. – Наверное, добавлю себе в него текилы.
– Не дразни нас. Лимонад. А печенье есть? – спросила Тиша.
– Нет, прости. Но у меня есть…
– Не говори слово «хумус». – Майя подняла палец. – Не произноси «сырые овощи». Нам не хочется тебя бить.
– Найду что-нибудь другое. На передней веранде или на задней?
– Тут вполне хорошо. Поднимемся на веранду. – Майя сцепила руки с Тишей. – Чтобы тебе закуску не-хумус не пришлось таскать далеко.
Отложив все дела, Эдриен открыла дверь из кухни на веранду.
Тиша принесла бокалы, Майя кувшин, а Эдриен тем временем соорудила закуски, соответствующие указанным стандартам. Это было гуакамоле, картофельные чипсы, крекеры с зеленью и свежий сыр гауда, а также охлажденный виноград и ягоды.
– Отлично. – Майя села, закинула светло-соломенные волосы за спину и довольно застонала. – Как давно мы не собирались, девчонки, вот так вот своей компанией. Надо придумать, как это делать почаще. Раз в месяц. Без детей и мужиков.
– Девичий клуб вместо книжного. – Тиша зачерпнула гуакамоле. – Жуть до чего люблю своих детишек, но…
– Не говори, сестра. – Майя чокнулась своим бокалом с Тишей. – Пара часов или больше, когда никто меня не зовет, никого не надо вытирать, пеленать, кормить. И ни ты, ни я не должны этого делать в одиночку, как пришлось моей матери. Да господи, как Райлану приходится.
Майя посмотрела на Эдриен и улыбнулась:
– А я слыхала, ты возила королеву моды на шопинг. Как прошло?
– Она меня уговорила купить – для меня – вдвое больше, чем я собиралась и чем мне нужно. Я все думала: я девяносто процентов моей жизни провожу в спортивной форме. Мне эти чудесные модные вещи не нужны. А она что-то сказала насчет того, что, когда одежда улучшает твой вид, она и самочувствие тебе улучшает. А когда ты лучше себя чувствуешь, ты с людьми лучше обращаешься. Так что я все эти штучки должна
