Брэдли заполз на пузе в палатку, на матрасы. – Но нам можно всю ночь не спать, если захотим. Ты сам сказал.
– Верно. Только из двора не выходить.
– Знаю, знаю.
Как мы когда-то, подумал Райлан, как они со Спенсером, Миком и Нейтом удрали для ночного похода в лес. Жуть до чего сами себя напугали. А Спенсер споткнулся, голень себе ободрал, и кровь поначалу текла ручьем.
Хорошее было время.
– Ночевка в палатке, – пропел Монро через забор.
– В древней. Если будут шуметь, открывай окно и швыряй в них чем попало.
На правах друга и соседа Монро перепрыгнул через заборчик, потом нагнулся и перенес Финеаса.
Все стояли, рассматривая палатку.
– Ночью будут летучие мыши летать, – пояснил Финеас. – Но вас они не тронут. Они за ночными бабочками гоняются.
– Летучие мыши? – повторил Брэдли.
– Ты же любишь Бэтмена. Если повезет, увидишь их сегодня. Можно мне баскетбольный мячик кинуть?
– Конечно.
В ответ на слова Райлана мальчик подошел к мячу, взял его, отступил, бросил.
Мяч, не коснувшись щита, упал в корзину – чистое попадание.
– Каждый раз так.
Райлан только головой покачал.
– Научился мальчик. Ты уже продумал свои истории с привидениями? – спросил Монро у Брэдли. – Есть у меня одна отличная.
– Привидения – это, вероятно, люди, застрявшие на миг в пространственно-временном контине… как он называется?
– В континууме, – подсказал Монро.
– В континууме.
Снова чистое попадание.
– Как в «Звездном пути»?
– Мне нравится «Звездный путь». – Финеас оглянулся на Брэдли и снова чисто положил мяч в корзину. – Они смело идут туда, где еще никто не бывал. Вот так и я буду. А больше всех мне нравится Спок.
– Потрясающе! – Райлан не удержался от смеха.
Сэди басовито гавкнула.
– Кажется, девушки вернулись. – Райлан посмотрел на часы. – Пива хочешь?
– Можно.
– Имбирного эля, Финеас?
– Да, спасибо, я его люблю. Эль – он вроде пива, но имбирный эль – это другое.
Снова чистое попадание.
Райлан лишь снова головой покачал.
– Мы потом будем пиццу. Присоединяйся, если хочешь.
– Пицца – это всегда хорошо. Спрошу у начальника, но идея мне нравится. Так случилось, что у нас есть сырье для мороженого-санде.
– Со взбитыми сливками? – взволнованно спросил Брэдли.
Монро фыркнул:
– Мальчик, санде не бывает без взбитых сливок. Тогда это просто мороженое.
– Стоит запомнить.
Райлан пошел в дом принести напитки и посмотреть, как там дамы.
На его глазах Эдриен и Мария затаскивали груду пакетов из магазина.
– Вау. Похоже, у вас успех.
Еще он заметил, что Эдриен не бледна, не дрожит и глаза у нее не остекленели.
– Пап, посмотри, какие у меня новые сандалии! – Мария, балансируя на одной ноге, подняла другую, показывая ярко-лиловую сандалию с розовыми и белыми цветочками на лямке. – А еще у меня есть белые, и шлепанцы синие с бабочкой, и лиловые с цветами, и тапочки еще, и потом у меня будут кроссовки из тех, что Эдриен делает, и она мне такие даст.
– Вау еще раз. Если я не обсчитался, это шесть пар обуви?
Эдриен поставила два внесенных пакета.
– И что ты этим хочешь сказать?
– А еще мне платья купили, и шорты, и топы, и скорты…
Дочь продолжала щебетать, а Райлан подумал, что он – взрослый мужчина, знающий, что скорты – это юбка-шорты.
– Я все примерила, и все сидит идеально! А еще мы обедали в бистро, и мне принесли газировку в бокале. А потом мы на маникюр с педикюром ходили. У меня на ногах лиловые, под цвет новых сандалий, а на руках розовые.
– Вижу, вижу. Красиво.
– Я сейчас всю свою новую обувь отнесу наверх и уберу. – Она обернулась и крепко обняла Эдриен. – Мне так понравилось с тобой покупки делать! Никогда еще мне так хорошо не было.
– И мне тоже.
Мария бросилась вверх по лестнице, у нее в руках болтались два пакета с покупками.
– В машине еще два пакета. Я их сама заберу, потому что знаю, что в каком.
– Погоди, еще два? Она же вот такого роста. Сколько еще одежек такого размера влезают в шесть сумок?
– Скажи спасибо, что я еще выкроила время ей уши проколоть.
– А? Что? Как?
– Так что ты у меня в долгу, – сказала она и вышла к машине. Он бросился за ней:
– Ей же всего шесть!
– Через пару месяцев будет семь, как она мне твердо напомнила, когда мы встретили возле салона ее подружку, которой только что прокололи. – Эдриен взяла два пакета, передала их Райлану. – Тебя еще ждет битва.
Он не хотел об этом даже думать. Но не мог не сосчитать, сколько еще пакетов осталось в машине.
– А эти твои?
– Все, кроме вот этого. – Она вытащила еще один. – В котором, по милому настоянию твоей дочери, лежат купальные костюмы, спортивные топы и шлепанцы для тебя и Брэдли. Отчасти это было сделано из чистого альтруизма, – продолжала она. – От другой части, составляющей львиную долю целого, чтобы вы нас на пляже не позорили своим видом.
Эдриен закрыла дверцу машины.
– Меня предупредили, что вы с Брэдли носите несочетаемую одежду, вплоть до того, что надеваете красные трусы с лиловыми майками. Нам после этого знания даже кусок в горло не лез за обедом, но мы преодолели себя из жалости к вам.
– В общем, тебе все понравилось.
– Тишу загнать в магазин за чем-нибудь, кроме абсолютно необходимого, можно только кнутом. Майя ездить за покупками любит, но Мо – богиня шопинга. Я просто замираю в благоговении.
– Пока ты стоишь в благоговении, хочешь вина выпить?
– Надо следовать учению богини и убрать свои покупки. Но можно сперва выпить бокал вина.
– Можно и больше. – Он переложил сумки в одну руку, чтобы взять те, которые она держала. – К Брэдли тут приятели пришли, будут ночевать во дворе в палатке.
– Во дворе? В палатке? Зачем?
– Вам, девчонкам, не понять. – Он покачал головой и повел Эдриен обратно в дом. – К ужину приедут Тиша, Монро и дети. Мы заказали пиццу, и ходит слух про мороженое-санде. Оставайся.
– Вино, пицца, мороженое – против салата с тайской лапшой, который я собиралась себе сделать. Ты победил.
– Пицца всегда побеждает. – Он остановился в дверях, все еще держа Эдриен за руку. – Оставайся тогда. Переночуй.
Он ясно видел, что она этого приглашения не ожидала. Он, надо сказать, тоже. Но оно ощущалось как естественное, как правильное.
– Не знаю. Дети в доме…
– Мы скоро собираемся вместе на море, – напомнил он. – И они уже знают, что я тебя целовал в губы. Так сказал Финеас, который все видит, все слышит и все знает. И они
