он, тряся снимком перед ней.
Она вжалась в спинку стула, словно пытаясь слиться с ней.
– Не узнаешь? Ладно… А этого?
Фан Му показывал ей каждую фотографию буквально на секунду. Он не давал Лю Лю времени их рассмотреть, не то что ответить на вопрос.
* * *
Наконец сестра Чжао с Бьян Пинем прорвались в допросную. Они с трудом поверили глазам, увидев, что творится внутри. Фан Му перебрал все снимки в папке. Фотографии и документы были рассыпаны по всей комнате. Сам он безотрывно таращился на перепуганную девочку, сидевшую перед ним, и его грудь ходила ходуном при каждом тяжелом вдохе.
Внезапно Фан Му закричал:
– Почему ты молчишь?
Он вскочил и потянулся к шее девочки.
И тут раздался гулкий шлепок – сестра Чжао отвесила ему пощечину. Фан Му замер на месте.
– Что ты творишь? – в ярости спросила она, хватая Лю Лю в объятия.
Лицо Фан Му скривилось, а грозный рев превратился в захлебывающиеся всхлипы.
Бьян Пинь, в ужасе глядя на эту сцену, положил руку Фан Му на плечо.
– Фан Му, успокойся…
Молодой человек резко отбросил его ладонь. По щекам у него лились слезы.
– Успокоиться? Да как я могу?! Все наши свидетели исчезли. Если она не откроет рот…
Он говорил так, будто обвинял Бьян Пиня.
– Но ты все равно не можешь так обращаться с бедной Лю Лю, – повысила голос сестра Чжао, крепко держа девочку в объятиях. – Малышка и без того настрадалась…
– Трое моих братьев погибли из-за меня! Трое! – Глаза Фан Му вылезли из орбит при этом вымученном крике. – Их нет! Ничего не осталось! Ни волоска! Вообще ничего!
Он замолчал, и в комнате повисла пугающая тишина. Сестра Чжао с Бьян Пинем, потрясенные, не сводили с Фан Му глаз. Оба не знали, что сказать.
Казалось, жизнь покинула Фан Му – он пошатнулся на месте и позволил усадить себя на стул. Из его ладони на пол упал комок бумаги. Бьян Пинь наклонился и подобрал его. Аккуратно расправив листок, он прочитал вслух:
– «Дядя Фан, кто-то дал моему отцу много денег. Мы уезжаем далеко-далеко. Едем прямо сейчас. Пожалуйста, скажите спасибо тем троим полицейским».
Когда он дочитал последние слова, Фан Му опять разрыдался.
Глава 22. Смерть полицейского
Информация, предоставленная Департаментом общественной безопасности Сюйцзиня:
Сегодня утром, в 5:30, более 200 рабочих собралось у ворот фабрики «Цзюань» для акции протеста против ее закрытия. К правительству предъявлялись требования сохранить рабочие места и выплатить сотрудникам компенсации.
Власти провинции потребовали от муниципального департамента мобилизовать все ресурсы, чтобы сохранить порядок и подавить протесты.
Полицейские, выделенные для охраны свидетелей в отеле, были привлечены к операции.
После того как Сю Тон изложил эти, довольно неопределенные и уж точно не дающие ответа на все вопросы, данные, он обменялся коротким взглядом с заместителем комиссара Ваном. Потом повернулся к Фан Му, Бьян Пиню и Сяо Вону. Они втроем сидели на диване у него в кабинете. Похоронная процессия и та выглядела бы более оживленной по сравнению с ними.
Того, что произошло, изменить было нельзя. Сказать тоже было нечего. Однако Фан Му продолжал винить начальство департамента.
Неловкое молчание затянулось, казалось, на несколько часов. Наконец заместитель комиссара Ван откашлялся и сказал:
– Мы доставили вам неприятности, но тут нет нашей вины. Полиция обязана подчиняться приказам… Мы приложим все усилия, чтобы в следующий раз лучше скоординировать наши действия.
Сю Тон быстро сообразил, что бюрократическая риторика вряд ли успокоит их гнев. Решив зайти с другой стороны, он вытащил из кармана сигареты и предложил каждому по очереди. Согласился только Сяо Вон. Бьян Пинь просто отмахнулся, а Фан Му уставился в стену, будто и не заметив протянутой к нему руки.
Смущенный Сю Тон закурил. Сделав несколько затяжек, он заговорил снова:
– Братья, хоть я и не понимаю до конца суть вашего дела, я полностью верю вашим словам. Но мы связаны долгом. Если власти провинции чего-то требуют, мы обязаны подчиняться. Никто не посмеет ослушаться, даже если в будущем это сулит проблемы.
Сю Тон подошел к Фан Му и присел перед ним на корточки. Он положил руку профайлеру на плечо и искренним тоном добавил:
– Брат, не вини нас. Мы же не сами решаем, что нам делать. Нами распоряжается начальство, а мы распоряжаемся своими подчиненными. Если начнем оспаривать приказы, это станет катастрофой. И я имею в виду не твою или мою карьеру. Если пойти по этой дорожке, мы разрушим вообще всё.
Сю Тон говорил прочувствованно, и от его слов морщины на лбу Бьян Пиня немного разгладились. Тот встал, дал знак Сяо Вону и Фан Му следовать за ним, и они поднялись тоже.
Уже возле дверей Фан Му вдруг оглянулся.
– У меня просьба. – Он перевел взгляд с Сю Тона на заместителя комиссара Вана и назад.
– Все что угодно, – хором ответили те.
– Я хочу увезти моих братьев домой.
* * *
Четыре ключевые свидетельницы исчезли, а Лю Лю по-прежнему отказывалась говорить. Снова расследование зашло в тупик. У них осталась одна-единственная зацепка: Чжин Йонгу и двое других нападавших – если только тех удастся отыскать, арестовать и допросить.
Два дня спустя мужчина, которому Фан Му направил в лицо шланг высокого давления, был арестован после обращения в госпиталь за медицинской помощью. Его левый глаз спасти не удалось, а зрение в правом упало до пяти процентов. Пока что его держали в больнице и допрашивать запрещали. Однако даже без его показаний у детективов было достаточно доказательств для предъявления обвинения.
Совсем другая ситуация сложилась с Лю Тяньшаном и его людьми. Целая деревня свидетельствовала в их пользу, подтверждая алиби. Срок их задержания подошел к концу; всех троих человек из деревни Лю пришлось отпустить на свободу – кого-то под залог, кого-то под подписку о невыезде. Без новых доказательств ни одного из них ни в чем нельзя было обвинить.
Однако Фан Му не собирался сдаваться. Он зашел слишком далеко и слишком много потерял, чтобы отказаться от дела сейчас. К счастью, в департаменте ему никак не препятствовали.
Последний крик троих храбрецов за мгновение до того, как они потонули в кипящей стали, до сих пор эхом отдавался у него в ушах. Каждый раз, когда усталость грозила свалить его с ног, этот жуткий звук становился громче и отчетливей, заставляя двигаться вперед. Ничего еще не кончилось. Он будет сражаться, чего бы это ни стоило.
Вот только теперь Фан Му остался на
