у тебя есть, но только один. Единственный. Мне нужна Митци. Нужно, чтобы она ушла со мной.
Декер покачал головой.
— Не вижу, как такое возможно осуществить. Она все еще без сознания в больнице, окружена охраной.
Егоршин вытащил пистолет.
— Тогда тебе нужно хорошенько подумать, если только ты не хочешь, чтобы я застрелил кого-то из твоих друзей. Кстати, кого именно? Выбирай, я разрешаю.
Не дождавшись ответа, он указал на Марса:
— Тебя. Вставай.
— Стой, — бросил Декер. — Тебе нужен я. Меня и устраняй.
— Нет, мистер Декер. Ты мне нужен, чтобы решить мою проблему.
Он махнул стволом на Марса:
— А ты давай поднимайся. Иначе стрельну в тебя сидячего.
Марс выпучил глаза и покачал головой.
— Блин, пахнет разрывом намертво, «номер эрсорок три», мать его.
— А ну вставай! — рявкнул Егоршин. — Кому говорят!
— Ослаб со страху, помощь нужна. Или не видишь, что я связан по рукам и ногам?
Егоршин посмотрел на своих подручных и нетерпеливо кивнул. Те подошли к Марсу, наклонились, и каждый сбоку ухватил его под руку.
Поднять Марса оказалось не так-то просто, но они справились. В ту секунду, когда его подошвы коснулись пола, он мощным ударом головы сбил того, что справа, и в резком развороте двинул плечом под подбородок второго — тот отлетел к стене и ударился об нее затылком; глаза закатились, и он сполз на пол.
Не остался сидеть и Декер — со связанными за спиной руками он пружинисто оттолкнулся и прыгнул на замешкавшегося Егоршина с такой силой, что сбил его с ног. Тот отлетел назад, ударился о раковину и кульбитом врезался в оконное стекло, скрывшись где-то снаружи в фонтане осколков.
Оставшийся подручный прицелился в Декера и уже нажимал на курок, когда на кухне грохнул выстрел.
Пошатнувшись, подручный в изумлении посмотрел себе на грудь, где расплывалось красное пятно.
Декер и Марс уставились на Джеймисон. Каким-то образом та умудрилась перекатиться вперед, ухватить связанными руками оружие одного из упавших, навести его и выстрелить — и все это за считаные секунды.
Раненый упал на колени, а затем повалился вперед.
Джеймисон обшарила одного из подручных, нашла у него складной нож и с его помощью освободила от пут себя, а затем Декера и Марса.
Декер ухватил чей-то пистолет и бросился к входной двери, слыша, как снаружи заводится мотор. От двери ему оставалось лишь пальнуть по задним фарам машины, которая, впрочем, через несколько секунд скрылась.
Джеймисон выхватила из кармана сотовый, набрала Богарта и сообщила ему о происшедшем.
— Сейчас посылает сюда команду, — сообщила она, закончив разговор. — И объявляет розыск.
Декер все еще смотрел в заоконную темень.
— Не думаю, что этого будет достаточно.
Марс стиснул Алекс в объятиях.
— Ну девчонка, ну молодец! Ловко! И стрельба просто великолепная!
— Спасибо. А что ты там сказал насчет «сорок три»?
Декер повернулся к ней:
— Разрыв намертво, «номер эрсорок три». Любимая комбинация в техасской универовской команде, когда за нее играл Мелвин. Правый тэкл помогает правому гарду [35], отбивая тэкла защиты, а затем вместе с тайт-эндом [36] запечатывает дефенсив-энда [37], пока принявший пас уводит корнербека [38]. Тем временем тайт-энд отлипает от дефенсив-энда и принимается за главного сэйфти [39]. Таким образом Мелвину оставалось только проскочить через брешь и выйти один на один с лайнбекером [40].
— Которым был, язви его, Декер из «Бакайз», наших заклятых соперников, — расплылся в улыбке Марс.
Декер с огорченной миной сказал:
— В том решающем матче он сделал три тачдауна, и все три путем проскока через мою задницу.
— Ничего, ты делал все что мог. А вы, ребята, держались железно. Сколько раз меня самого затыкали в начале игры. Но когда жизнь подкидывает кислые лимоны, то знаешь, что надо делать?
Джеймисон состроила гримаску:
— Лимонад, что же еще. Всем известно.
Марс категорично мотнул головой:
— А вот и нет, Алекс. Делать тачдауны.
— Ах вон оно что! Ты этими словечками сказал Декеру, что собираешься делать? Убрать этих двоих. Чтобы он тоже включался?
— Молодец, поймала.
— Надо бы мне, наверное, тоже начать смотреть футбол: вдруг когда-нибудь пригодится в противостоянии вам двоим.
— Жизнь иной раз вытворяет такие финты, что наперед и не догадываешься, — сказал Марс.
— Никогда не знаешь наверняка, — машинально повторил Декер, снова вглядываясь в темень за окном.
Декер протянул очередную салфетку, а сам оперся на спинку стула.
Сидя на больничной койке, Митци Гардинер промокнула глаза. Она наконец пришла в себя; при этом врачи сказали, что можно рассчитывать на полную поправку.
Декер частично рассказал ей о том, что произошло. Не стал умалчивать и о смерти ее мужа наряду с его участием в шпионской деятельности.
— Я всегда недоумевала, почему такой парень, как Брэд, клюнул на такую, как я, — шмыгнув носом, призналась она.
— Не надо себя недооценивать.
— Мне просто не верится, что этот Билл Пейтон был русским шпионом… как там его?
— Егоршин. Такие вот дела на поверку.
Раскрывать тайну отцовства Декер не стал, считая в душе, что Мерил Хокинс заслуживает зваться отцом. К тому же не было уверенности, что Митци в ее хрупком состоянии сумеет справиться с такой правдой.
— Да. — Скомкав салфетку, она бросила ее в ведерко рядом с кроватью и робко посмотрела на Декера. — Но это, наверное, еще не все?
— Да, не все.
— Ты здесь… для чего-то другого?
— Да.
— Как Рэйчел? Что с ней?
— Ей предъявлено обвинение, но она, вероятно, сможет заключить сделку со следствием. Поскольку Егоршин до сих пор не пойман, ее жизнь в опасности. Она может получить статус свидетеля под защитой, когда расскажет ФБР все, что знает.
— Так ведь он может прийти и за мной?
— Не думаю. У него к тебе, похоже, симпатия.
— Он действительно нам помогал. Помню, добывал обезболивающее для мамы. Хотя я его знала как Билла Пейтона. До сих пор не могу поверить, что он был… иностранным агентом.
— Да. Но к твоему отцу он не был так добр.
— Он мне о нем кое-что рассказывал. Не очень лицеприятное.
— Все это было выдумкой. Он сам мне в этом признался. Ему просто хотелось перетянуть тебя на свою сторону. Вот и все.
— А я ему верила. И помогла упечь своего отца в тюрьму.
— Ты знала, что ему грозят обвинения в убийстве?
Она покачала головой.
— Даже близко. Понятия не имела. Вообще не знала, что происходит на самом деле. Была все время в прострации.
— Тебя, вероятно, предпочитали держать в неведении, так как не полагались на твою
