– Я этого не говорил.
– И не надо.
– Эверглейдс больше подходит для сокрытия трупов, правда?
Билли медленно обернулся и всмотрелся в мое лицо внимательными карими глазами.
– Я его не убивал.
– Клэйтона Саскинда?
– Представьте, что кто-то разрыл могилу вашего деда, отрезал ему голову и продал. Что вы испытаете?
– Разозлюсь. Но не до такой же степени…
– Говорю вам: я его не убивал. Это произошло в последнюю луну, после Танца Зеленой кукурузы[4]. Я поместил того человека в каменную хижину, чтобы он пропотел, избавился от демонов. Лечил его огнем и дымом. Дал черного напитка наших предков, чтобы он узрел сотворенное им зло.
– Он отравился?
– Нет, получил озарение. Той ночью с ним говорили духи. Когда над горизонтом показалось солнце, он сказал, что отправляется в Аризону, что его призвали туда преподавать… в университете.
Я даже не знал, что на это ответить, и потому смолчал. Тут Макс залаяла на ящерицу, и я произнес:
– Странно, что вы шли по реке мимо места преступления и не заметили девушку. Она лежала прямо на берегу.
– Зато вот это заметил, – указал он на нить в пакетике.
– Легко было проглядеть.
– То, что не является частью природы, сильно выделяется. – Он медленно перевел взгляд с ветвей на землю. – Вот это, например. – Перешагнув через заросли карликовых пальм, он опустился на колено. – Вряд ли на это хватит места в пакетике.
Макс семенила следом за мной, нюхая воздух и глухо рыча. Так домашнее животное реагировало на что-то неправильное, непонятное, злое.
– Нет, Макс! – крикнул я, хватая собаку, пока та не принялась обнюхивать длинную, покрытую кровью ветку. Присмотревшись, я увидел прилипший к ней волосок.
Билли сидел на корточках и, глядя на ветку, думал о чем-то.
– Ее изнасиловали?
– Да.
– Похоже, насильнику секса оказалось мало.
– Этому типу вообще был не секс интересен. Он хотел показать силу, унизить жертву.
Билли поднялся и обыскал территорию, останавливаясь через каждые несколько шагов и переворачивая листик или веточку кончиком лука.
– Вот еще кое-что.
Под кучей сухих пальмовых листьев нашелся кусок серого скотча.
В груди сильно сдавило, ладони покрылись потом. Я потыкал в кусок скотча кончиком ручки, заметил прилипший к нему темный волос.
У берега воняло дохлой рыбой и пахло жимолостью. У воды лежал недоеденный сом – должно быть, аллигатор сорвал его с рыбацкой лески.
– Здесь, – указал я на место, где нашел девушку. – Она лежала здесь, на спине.
Билли осматривался, переворачивая то тут, то там жухлый лист или сломанную веточку. Его взгляд метался по сторонам, как у хищной птицы.
– Я подошел к реке с того берега, выше по течению, у Дикенсен-Пойнт. К этому берегу подплыл через сотню ярдов ниже по течению. Потом оставил каноэ на песчаной отмели и шел по мелководью, пока не наткнулся на вас.
Глядя на восток, Макс глухо зарычала.
Джо Билли улыбнулся и заметил:
– Я все больше уважаю вашу маленькую собачку.
– Это еще почему?
– Она знает: скоро что-то случится.
Минуты через три приехал детектив Слейтер – вместе со свитой на двух цивильных машинах – и еще два «Круизера» помощников шерифа, в облаке пыли и с включенными мигалками. Служители закона высыпали из машин под лай Макс.
Детектив Лесли Мур сегодня собрала волосы в пучок на затылке. Следом за ней шел напарник, детектив Дэн Грант. Слейтер не торопился покидать машину: разговаривая по сотовому, он неотрывно глядел на меня. Ждал, пока его отряд окружит нас с Билли, и только потом соизволил выйти.
– Ну, что у нас тут? – спросил Слейтер. – О’Брайен и охотник на крокодилов?
Билли на колкость внимания не обратил. Тогда Слейтер продолжил:
– Значит, у нас тут человек, вооруженный луком со стрелой и охотничьим ножом. На кого охотитесь?
– На артефакты. Наконечники копий и стрел, – ответил Билли.
– Здесь вы артефактов не найдете, если только жертву поразили не стрелой.
– Детектив, – вмешался я, – мы обнаружили кое-что, что вы упустили во время предыдущего осмотра. На полпути отсюда к дороге, примерно в четверти мили, найдете женскую туфельку, окровавленную ветку и кусок скотча. К липкой ленте пристал волос. Я покажу, где мы все это нашли.
Про синюю нить и землю из туфельки я сообщать не собирался.
Слейтер тем временем обратился к Билли:
– Я бы хотел взглянуть на стрелу. – Индеец протянул ему стрелу, и детектив, сняв очки, присмотрелся к ней. – Тут что-то застряло между древком и наконечником. Надо будет сделать анализ ДНК.
– Это если у вас в базе есть ДНК гремучника, – предупредил я. – Анализ ничего не даст. Мистер Билли спас мою собаку, застрелив гремучую змею.
– То есть он застрелил гремучника стрелой из лука? Не каждый день такое увидишь. – Слейтер снова надел очки. – В общем, стрела отправляется в лабораторию, ножик – тоже.
Билли отстегнул нож от пояса и вместе со стрелой вручил детективу.
– Как вас зовут? – спросил тот.
– Джо Билли.
– Документы есть, мистер Билли?
– Хотите видеть мое водительское удостоверение?
– Для начала было бы неплохо.
– У меня его нет.
– По закону без удостоверения водить нельзя.
– А я здесь и не вожу.
– Вы что же, с мистером О’Брайеном по очереди друг друга подвозите?
Билли невозмутимо посмотрел на детектива и перевел взгляд на реку.
– Живете поблизости, мистер Билли?
– Бо́льшую часть жизни.
– Где именно?
– В рыбацком поселке Хэнгин-Мосс.
Слейтер глянул на мой джип.
– Хэнгин-Мосс – это вверх по реке, довольно далеко отсюда. Как вы сюда добрались?
– На каноэ.
– Где оно?
– Вон за теми деревьями. – Билли указал на ивовую рощу близ берега.
– Проверь, – велел Слейтер помощнику шерифа.
Тот кивнул и побежал к реке.
– Как там анализ моей ДНК? – напомнил я.
– Отрицательный, – сказала детектив Мур. Не обращая внимания на грозный взгляд Слейтера, она продолжила: – Где улики, о которых вы говорили?
– В десяти минутах ходьбы отсюда.
– Митчелл, – обратилась Мур к Слейтеру, – хочешь, я проверю?
– Лучше вам обоим сходить посмотреть, – сказал я, перебив Слейтера. – Чем больше глаз, тем меньше шансов что-то упустить.
У Слейтера задергалось левое веко. Детектив уже хотел сказать что-то, но тут вернулся помощник шерифа:
– Там каноэ на приколе.
Помощник шерифа окружил желтой лентой участок между кустарником и соснами. Детектив Грант снял на цифровую камеру улики и само место. Затем туфельку, скотч, окровавленную ветку, листья и образец почвы упаковали.
Я стоял в сторонке, придерживая Макс и наблюдая за работой детективов: Мур и Грант действовали четко и организованно. Слейтер за пятнадцать минут успел выкурить три сигареты и раза четыре глянуть на часы.
Затем они подошли к нам. Мур сняла перчатки и погладила Макс.
– Милый песик.
– Спасибо. Ее зовут Макс.
Слейтер тем временем закурил очередную сигарету и глубоко затянулся.
– Не будем трепаться и перейдем сразу к делу. Мистер О’Брайен, вы в этом деле подозреваемый, а теперь еще и мистер Билли. Его мы заберем для допроса. С вами, мистер О’Брайен, мы еще не закончили.
– А вы горазды интерпретировать факты, – заметил я. – Не забывайте: это я вам позвонил. Теперь у вас на руках настоящие улики. Посмотрим, как вы с ними поработаете, детектив.
Слейтер обратился к Билли:
– Если о вас ничего не известно, то вы – загадка. Решать загадки – по моей части.
– Мистер Билли, – сказала детектив Мур, – мы будем очень признательны, если вы проедете с нами в участок и ответите на ряд вопросов. Если же у вас нет личного транспорта, мы подбросим вас до дома или до каноэ.
Билли поглядел на реку и ничего не ответил.
Севший на верхушку сосны краснохвостый канюк смотрел, как уводят индейца. Затем птица перелетела к кипарисовой роще.
Даже рядом с Макс я вдруг ощутил себя одиноким, оторванным от происходящего. Над рекой разнесся гудок поезда; тоскливый звук, этакий гимн одиночеству, проникал в самую душу. Недели через две дело убитой девушки перейдет в разряд «глухарей», его забудут – все, кроме меня. Я не мог просто так оставить обещания, данные жертве и моей жене.
Дурное предчувствие и искренние душевные порывы часто не сочетаются. Как не сочетаются добро и зло. Инстинкты говорили мне одно, а сердце – совершенно другое. Я не просил для себя такого, однако порой выбирать не нам.
Девушке, найденной мной, тоже выбирать не пришлось.
– Идем, Макс. Нам сказали, что ее звали Анджела. Попробуем узнать имя убийцы.
Утром в понедельник я проснулся еще до рассвета. Сел на ступеньках веранды и потуже зашнуровал кроссовки. Солнце показалось над верхушками деревьев, точно свет маяка в тумане над морем.
Пройдя быстрым шагом где-то с милю, я остановился перевести дух. Целую минуту смотрел на молчаливую реку Сент-Джонс. В воздухе гуляли запахи влажного мха, апельсинового цвета и жимолости. У раскрывающегося цветка желтого жасмина зависла колибри; птичья грудка в лучах рассвета блестела, будто влажный рубин.
