Ознакомительная версия.
Йошима поднес цифровую камеру и сделал несколько снимков предполагаемой раны. Вид спереди, сбоку. Какой ракурс ни возьми – сплошной ужас.
– Так, Джейн, – продолжала Маура, – а теперь взглянем на плоскость разреза. – Она взяла голову и перевернула ее макушкой вниз. – Вот так и держи.
Джейн увидела разрезанную плоть, открытую трахею и, тут же отвернувшись, продолжала держать голову, уже не глядя на нее.
Маура снова прильнула к увеличителю и принялась рассматривать поверхность разреза.
– На щитовидном хряще заметна бороздчатость. Думаю, от зазубренного лезвия. Сделай-ка и тут несколько снимков.
И снова защелкала фотокамера, когда Йошима взялся делать новые снимки. «На пленке останутся и мои руки, – подумала Джейн, – пойдут в одну кучу с другими уликами. Вместе с ее головой».
– Вы говорили… вы говорили, на стену брызнула артериальная кровь, – сказал Фрост.
Маура кивнула:
– В спальне.
– Она была еще жива.
– Да.
– И на это… обезглавливание… ушло всего лишь несколько секунд?
– Острым ножом да умелой рукой убийца, конечно, управился бы и за несколько секунд. Только с позвоночником ему, верно, пришлось повозиться.
– Значит, она все понимала, так? И чувствовала.
– Сильно сомневаюсь.
– Когда человеку отрезают голову, он находится в сознании секунды две-три, не больше. Сам слышал в шоу Арта Белла[6]. Он как-то позвал к себе на программу врача, и они обсуждали тему гильотинирования. Так вот, судя по некоторым наблюдениям, человек еще остается жив, когда его голова падает в корзину. Ему даже кажется, что это он сам туда падает.
– Может, и так, только…
– Тот врач сказал, что Мария Шотландская[7] даже пыталась разговаривать после того, как ей отрубили голову. У нее все еще шевелились губы.
– Черт возьми, Фрост! – воскликнула Джейн. – Мне и так достаточно ужасов!
– Но ведь такое возможно? То, что эта бедняга чувствовала, как ей отрезают голову?
– Весьма сомнительно, – сказала Маура. – И я говорю это не для того, чтобы успокоить вас. – Она перевернула лежащую на столе голову набок. – Пощупайте череп. Вот здесь.
Фрост в ужасе уставился на доктора Айлз:
– Нет-нет, и так верю. Не стоит.
– Да ладно вам. Наденьте перчатки и пощупайте височные кости. Тут прощупывается рана на коже. Я не заметила, пока мы не смыли кровь. Пощупайте и скажите, что чувствуете.
Фросту это было явно не по душе, но он все же нацепил одну перчатку и робко провел пальцами по черепу.
– Тут это… ага… какая-то впадина на кости.
– Вдавленный перелом черепа. На снимке он виден. – Маура подошла к просмотровому столу и показала на снимок свода черепа. – Боковой снимок показывает трещины, которые веером расходятся от точки, куда был нанесен удар. Они образуют паутину на височной кости. На самом деле подобный тип переломов мы так и называем. Мозаикой или паутиной. Это место особенно уязвимое – как раз под ним проходит средняя менингиальная артерия. Когда она разрывается, происходит кровоизлияние – кровь заполняет черепную полость. Когда вскроем череп, мы увидим, так это или нет. – Она посмотрела на Фроста. – В нашем случае по голове был нанесен сильнейший удар. Так что, думаю, жертва была без сознания, когда ее начали резать.
– Но пока живая.
– Да. Определенно живая.
– Однако сказать наверняка, была ли она без сознания, вы не можете.
– На конечностях у нее нет никаких повреждений, полученных при самообороне. Никаких физических следов того, что она пыталась защищаться. Вряд ли кто-нибудь позволит перерезать себе горло без малейшего сопротивления. Думаю, этим ударом ее попросту оглушили. И прикосновения лезвия она, по-моему, даже не почувствовала. – Маура задумалась, потом спокойно прибавила: – По крайней мере, надеюсь. – Она подошла к телу с правой стороны, взяла отсеченную руку и поднесла с резаного конца к увеличителю. – На хрящевой поверхности, в месте отчленения локтевого сустава, следы орудия видно лучше, – заметила она. – Похоже, орудовали одним и тем же лезвием. Очень острым, с зазубренным краем.
Маура приложила отчлененную руку к суставу, как будто собирая манекен, и осмотрела результат. На лице у нее не было ни тени ужаса – только сосредоточенность. С таким выражением обычно рассматривают какую-нибудь деталь или шарнир, но не рассеченную плоть. Не руку женщины, которая с ее помощью откидывала волосы со лба, махала кому-нибудь вслед и танцевала.
И как только Мауре это удается? Как она может приходить сюда каждое утро, зная, что ее ждет? День за днем брать в руки скальпель и рассекать на части трагедию чьей-то внезапно оборвавшейся жизни. «Я и сама имею дело с этими трагедиями, – подумала Джейн. – Но мне не приходится разглядывать вскрытые черепа или копаться во внутренностях».
Маура обогнула стол, подойдя к телу с левой стороны. И без всяких колебаний взяла отсеченную кисть. Охлажденная, отмытая от крови, она, казалось, была из воска, а не из плоти – как будто ее принесли на киносъемочную площадку из реквизиторской. Маура навела на нее увеличитель и принялась рассматривать поверхность разреза с рваными краями. Некоторое время она молчала, а потом у нее на лбу обозначилась складка.
Маура положила кисть и взяла левую культю, чтобы осмотреть ее со стороны запястья. Складка у нее на лбу сделалась глубже. Она снова взяла кисть и приложила ее к запястью, чтобы проверить, совпадают ли резаные поверхности: кисть – к запястью, края восковой кожи – к краям восковой кожи.
Затем она вдруг отложила все это в сторону и посмотрела на Йошиму.
– Не мог бы ты достать снимки запястья и кисти?
– Снимки черепа больше не нужны?
– Вернемся к ним позже. Сейчас мне надо посмотреть левую кисть и запястье.
Йошима убрал первую серию рентгеновских снимков и выложил новую. На светящейся поверхности просмотрового стола стали видны кости кисти и фаланги пальцев – столбики, похожие на тонкие стебельки бамбука. Маура стянула перчатки, подошла к просмотровому столу и впилась взглядом в изображения. Хотя она не сказала ни слова, по ее молчанию Риццоли поняла: здесь явно что-то не так.
Маура повернулась к Джейн.
– Вы полностью обыскали дом убитой?
– Да, конечно.
– Все углы? Каждый шкаф, каждый ящик?
– Там почти ничего не было. Она ведь въехала туда несколько месяцев назад.
– И в холодильнике смотрели? В морозилке?
– Криминалисты залезали и туда. А что?
– Подойди-ка и взгляни вот на этот снимок.
Джейн сняла запачканные перчатки, подошла к просмотровому столу и глянула на снимки. Но не увидела ничего такого, что могло бы объяснить внезапную настороженность Мауры, – ничего такого, что не соответствовало бы тому, что она видела на столе.
– На что мне нужно смотреть?
– Видишь вот это изображение кисти? Эти маленькие косточки, вот здесь, называются запястными. Они образуют основание кисти перед разветвлением фаланг пальцев.
Маура взяла руку Джейн и перевернула вверх ладонью, где остался шрам, который теперь всегда будет напоминать ей, Джейн, о том, что сделал с ней другой убийца. След насилия, оставленный на ее руке Уорреном Хойтом. Но Маура ничего не сказала по поводу шрама – вместо этого она указала на мясистое основание ладони Джейн, возле запястья.
– Здесь расположены кости запястья. На снимке они выглядят как восемь камушков. Эти маленькие костяшки скреплены связками, мышцами и соединительными тканями. Они-то и придают рукам гибкость и позволяют им выполнять самую разную работу – и лепить, и играть на пианино.
– Так-так. Ну и что?
– Вот эта костяшка, в первом ряду… – Маура показала на снимке ближайшую к запястью кость, – она называется ладьевидной. Под ней, как видишь, находится сустав, и здесь, на снимке, отчетливо виден осколок другой кости. Это часть шиловидного отростка. Вместе с кистью убийца отсек и часть кости верхней конечности.
– Я все равно пока ничего не понимаю.
– А теперь взгляни на снимок культи верхней конечности. – Маура показала на другую пленку. – Это периферические окончания двух костей предплечья. Тонкая кость – локтевая, внутренний мыщелок плечевой кости. А толстая, со стороны большого пальца кисти, – лучевая. Ну а это – шиловидный отросток, о котором я говорила вначале. Понимаешь, о чем я?
Джейн нахмурилась:
– Целехонькая. На этом снимке культи кость видна вся целиком.
– Верно. Не просто целая, но и соединенная с концом другой кости. С шиловидным отростком.
Внезапно Джейн почувствовала, что в этом ледяном помещении у нее окоченело лицо.
– О боже, – тихо проговорила она. – Кажется, дело совсем плохо.
– Да, плохо.
Повернувшись, Джейн снова подошла к столу. И посмотрела на отчлененную кисть, лежавшую рядом с культей верхней конечности, с которой, как она думала – вернее, они все думали, – та когда-то была соединена.
– Поверхности разреза не совпадают, – заметила Маура. – Да и на снимке это отчетливо видно.
Ознакомительная версия.
