– Привет, Чарли! Как дела? Что-то ты похрипываешь – простыл? – добродушно спросил банкир.
– До того ли мне сейчас, – ответили в телефоне, закашлявшись. – Хозяйка требует принести бронзовые медальоны, которые у вас в сейфе, – придется теперь, видимо, всю ячейку в дом тащить.
– Гм! В таком случае рекомендую обратиться в Семьдесят первый полк и попросить охрану, – шутливо сказал банкир.
– Спасибо! Ты с этим отлично справишься. Хозяйка хочет, чтобы ты их сам принес. Ха-ха!
Таким образом, полчаса спустя банкир сидел в крытом автомобиле вместе с двумя здоровяками – банковскими охранниками – и большим стальным ящиком на пути в “дом дядюшки Джерри Тригга”, как он сказал водителю. Впрочем, настроение у него было отличное, и опасности города ничуть его не страшили. Когда автомобиль затормозил на обочине, он взлетел к двери, уже открытой вторым дворецким, и дождался, пока охранники внесут свою драгоценную ношу.
– Мистер Мартин, сэр, – сказал дворецкий, – просил передать, что его вызвали на встречу по делу “Саннисайд” и он не сможет с вами встретиться.
Протягивая дворецкому пальто и шляпу, Марстон небрежно кивнул двум молодым людям, направлявшимся через холл в глубину дома. За поворотом лестницы мелькнул белый фартук, свидетельствовавший о том, что ирландские служанки тоже где-то неподалеку.
– Как хорошо здесь пахнет! – отметил банкир, обнаружив новую причину радоваться своему визиту. Он заглянул в гостиную, но тут же ретировался и, прижав палец к губам, попросил охранников не шуметь. Миссис Тригг дремала в кресле, уронив вязание на пол. Кот мурлыкал, неподвижно застыв перед камином, и одна лишь тряпичная кукла казалась в этой комнате живой – ее большие глаза смотрели на него с укоризной.
Эта сцена тронула Марстона до глубины души. Воспоминание о такой же сцене из далекого детства внезапно захлестнуло его волной тепла и нежности. Он прокрался в комнату на цыпочках и тихо опустился в кресло, жестом приказав охранникам поставить свою ношу у двери и как можно тише ретироваться.
Старушка тревожно содрогнулась, вздохнула и открыла глаза. Она заметила его не сразу – сначала ее взгляд упал на старого кота, томно потягивавшегося в теплом сиянии камина. Все вокруг будто бы пробудилось вместе с ней. Вздрогнув от неожиданности, миссис Тригг наконец обратила взгляд к Марстону. Он встал и подошел к ней.
– Сидите, сидите! – вскричал банкир, с улыбкой протянув к ней руки, но она все-таки поднялась, опираясь на трость. Марстон убедил ее сесть обратно. Сжав его руку, миссис Тригг повернулась к окну. Наступило неловкое молчание, которое он не решался нарушить. Наконец явился второй дворецкий с чайными принадлежностями. Каждый день в одиннадцать утра миссис Джеремайя Тригг пила чай, а кот получал кусочек сыра. Рассуждая о кошках, миссис Тригг нередко заявляла, что верность ее питомцев объясняется ежедневным утренним лакомством.
Марстон ожидал оживленной беседы, но на деле визит получился весьма утомительным. Она тихо плакала над чашкой чаю – как плачет старая женщина, когда ее захватили самые дорогие сердцу воспоминания. Пару раз он попытался что-нибудь сказать, но попытки эти ни к чему не привели, так что Марстон смирился. Когда раздались шаги приближавшегося слуги, он испытал изрядное облегчение.
– Госпожа… госпожа сегодня в печали, размышляет. Вы понимаете, сэр, – шепнул второй дворецкий Марстону.
Марстон поднял на него взгляд, но слуга быстро отвел глаза. Марстон кивнул и, встав, отвел его в сторону.
– Я все понимаю, – сказал он. – Если бы только мир знал дядюшку Джерри, как знали его мы!
Слуга энергично закивал, едва сдерживая слезы.
– Она сама распишется или мне подождать кого-нибудь из секретарей? – спросил банкир, указав на стальной ящик.
– Думаю, она, ведь это те медальоны, что она просила. Она хочет сама их достать. Я спрошу, сэр.
Он подошел к старушке и зашептал ей на ухо. Та подняла голову и энергично кивнула, улыбнувшись сквозь слезы.
– Ах, Томас, вы все понимаете, не правда ли? – сказала она. – Я буду так счастлива, когда мы снова будем вместе! Ну-ну! Вечно мы, старики, мучаем молодежь!
Оторвав взгляд от огня, она дрожащей рукой поставила свою подпись.
Марстон распрощался так быстро, как только позволяли приличия. Слуга, открывший ему дверь, увидел, что с банковскими охранниками беседуют двое мужчин, и торопливо отступил в дом.
– Это ваши друзья, сэр? Мы должны быть очень осторожны – столько людей пытаются втереться госпоже в доверие!
– Об этих двоих можете не беспокоиться, – рассмеялся Марстон. В незнакомцах он узнал Уордена, управляющего Ассоциацией защиты банков, и юного Моберли Гримси. Когда он спустился на тротуар, дворецкий все еще разглядывал их в решетчатое окошко в двери.
– Что вас сюда принесло? Гримси, я думал, вы в отпуске, развлекаетесь с этим вашим бедокуром Годалем.
– Дом окружен, – ответил Уорден и со смехом направился вверх по ступеням, по пути подцепив банкира под руку и развернув его за собой. – Я специально вас дождался, хотел посмотреть, какое у вас будет лицо, когда небо упадет на землю. – С этими словами он позвонил в звонок и беззастенчиво заглянул внутрь. – Беги-беги, собака ты такая! – хмыкнул он и разбил дверное окошко тростью. – Скажите капитану Маккарти, что ему стоило бы пригнать сюда людей и оцепить улицу. Через пять минут тут весь город соберется! – крикнул он человеку на улице, который тут же бросился исполнять.
На глазах у потрясенного Марстона подъехал полицейский фургон, и из него посыпались патрульные. Перед домом уже начали собираться первые зеваки, привлеченные шумом битого стекла и внезапным скоплением полицейских сил.
Уорден сунул руку в проем окна и открыл дверь. Марстон, поежившись, последовал за ним, юный Гримси не отставал. В гостиной были лишь кот и тряпичная кукла. Старушка исчезла, стальной банковский ящик вместе с ней. Второго дворецкого тоже не было видно.
Банкир озирался в полнейшем изумлении.
Секунду Уорден и Гримси смотрели серьезно, но в конце концов не выдержали и расхохотались. Наконец колени у Марстона прекратили предательски подгибаться, и краска вернулась на лицо. Что бы тут ни произошло… Нет, если бы ящик со всем содержимым банковской ячейки пропал безвозвратно, управляющий Ассоциации защиты банков сейчас не хохотал бы так беззаботно.
– Проклятье! Хватит потешаться надо мной, как будто я сумасшедший! Объясните, что все это значит! – воскликнул потрясенный банкир.
– Идемте, – ответил Уорден, явно не желая ни торопиться, ни заниматься более важными делами, например поиском похищенного. Он взял Марстона за локоть, и вся троица поднялась на второй этаж. Спальня, находившаяся над гостиной, была абсолютно пуста. Та же картина открылась перед ними и на втором этаже, и на третьем, где располагались комнаты слуг. Даже в подвале. За исключением гостиной на первом этаже дом был совершенно пуст.
– Но как же миссис Тригг? Куда она делась? – воскликнул Марстон, когда наконец поверил своим глазам.
– Этого мы не знаем, – ответил Уорден. – Насколько мне известно, миссис Тригг не была в этом доме вот уже двадцать часов.
– Что значит “не была”, болван! С кем, позвольте, я тогда пил чай в этой самой комнате меньше десяти минут назад?
– Марстон, – сказал Уорден, – последние полчаса вас развлекала лучшая труппа, составленная из самых блестящих актеров, каких только видела обратная сторона решетки. Миссис Тригг покинула дом вчера, и пока она была на прогулке, всю мебель из этой комнаты перевезли в ее новое жилье – чуть севернее Пятьдесят второй улицы. Но при участии нечистого на руку второго дворецкого хитрейшая банда мошенников по сю сторону реки Иордан воссоздала эту комнату специально для вас. Полагаю, – добавил он, хитро поглядев на юного клерка, – что, если бы не Гримси и его приятель Годаль, вы обеднели бы на несколько сотен тысяч в ценных бумагах. Идемте! – воскликнул он со смехом и щелкнул пальцами прямо у Марстона над ухом – тот стоял будто зачарованный. – Если вам интересно, я покажу, что творится за кулисами.
Через черный ход они вышли в небольшой сад за домом. В углу вызывающе ругался и рычал в наручниках второй дворецкий – ключ ко всей махинации. В другом углу находились три женщины: две молоденькие девушки, изображавшие ирландских служанок, и старушка, которая так ловко провела Марстона чаем и слезами. Девушки были в шоке. Старушка же, удивительным образом загримированная в точную копию миссис Тригг, даже сейчас, потеряв лицо, гордо и бесстрашно смотрела им в глаза. В подвале скрутили двух молодых людей, выдававших себя за ее секретарей.
– Примите мои поздравления, мэм, – сказал Марстон, окончательно придя в себя. – Ваши таланты достойны лучшего применения – можете мне поверить!
– О талантах можете ей не рассказывать, – сказал Уорден. – Перед вами Мэри Мэннерли. Когда-то, в семидесятых, она была величайшей актрисой эмоционального плана. И боже мой! Пока не узнал, что она играет в этой комедии, я думал, она давно умерла. Эти прохвосты ради роли вытащили ее из дома престарелых.
