– Да уж, мне повезло, – беспомощно промолвил суперинтендант, глядя на начальника полиции.
– Это правда, Шерингэм? – тихо спросил Джон.
– Про Скотта-Дэвиса? Истинная правда.
– Ах, – простонала Этель, – подумать только, чего избежала Эльза!
Я заметил, что Шерингэм бросил на нее очень любопытный взгляд, однако не сумел интерпретировать его значение.
– Послушайте, Шерингэм, – возразил полковник, – может быть, все обстоит именно так, как вы рассказали – то есть даже скорее всего, – но ведь на основании всего этого еще нельзя установить отцовство. Бывают, знаете ли, и совпадения.
– Тогда последуйте моему примеру, спросите саму девушку.
– Старый Мортон, – пробормотал суперинтендант. – Вполне возможно… Однако доказательств-то никаких?
– Ни малейших, – жизнерадостно подтвердил Шерингэм. – И я ни на миг не думал, что это и вправду он. Изобразить несчастный случай, вытереть с ружья отпечатки пальцев, да все в целом… Нет, какой там старый Мортон! Если хотите, подкину вам куда более интересную возможность.
– Будьте любезны, сэр. Я все гадал, когда же вы сообщите нам, кто это сделал на самом деле.
– О, вот этого-то как раз я вам и не обещал, – непринужденно улыбнулся Шерингэм. – Но раз уж мы говорим о возможностях, как насчет миссис Фитцуильям? Из намеков миссис де Равель, которые она, возможно, изложила вам в более развернутом виде, я заключил, что меж ней и Скоттом-Дэвисом имелись свои счеты. Ничто не мешало миссис Фитцуильям потихоньку вернуться по тропинке вслед за Пинкертоном, спрятаться в кустах, пока он на полянке кричит «Эй», застрелить Скотта-Дэвиса, когда тот проходил мимо, и незаметно подняться наверх по тропинке. Как вам такой вариант?
– Право, сэр, вы же не думаете, что это она!
– Не думаю. Ни на минуту. Но она могла это сделать. Как и мистер Хиллъярд, как и мистер Мортон, как и любой из четверых уже признавшихся… Однако ни вы, ни кто-либо еще не сможет доказать, что это сделал кто-либо из них. Вот в каком вы положении, суперинтендант.
По-моему, суперинтендант пробормотал, что и впрямь начинает это понимать.
– Шерингэм, – промолвил полковник, – так к чему вы это все? Вы же не для того нас созвали, чтобы рассказать, кто этого не делал.
– Вы уверены, полковник? Тогда вы знаете меня лучше, чем я сам, потому что я-то полагал, что устроил нашу беседу именно с этой целью.
– Ну, в смысле, вы-то сами как думаете? Я же вижу, что вы уже пришли к какому-то мнению.
– Пришел. К вполне определенному. Если вы и впрямь хотите его услышать.
– Очень.
– Что ж, тогда слушайте. Дело слишком расплывчато. Как я уже показал, у нас есть семь человек, каждый из которых мог совершить убийство, и против каждого можно выдвинуть равно убедительное обвинение. Нелепо, правда? При настоящих убийствах такого просто не бывает. Чтобы один из этих семи и в самом деле убил Скотта-Дэвиса, а у каждого из шестерых остальных была такая великолепная возможность – для совпадения как-то уже чересчур. Чем больше я обо всем этом думаю, тем сильнее убеждаюсь, что у нас тут вовсе не убийство. Нынешние вечерние посиделки, устроенные мной не столько даже для вас, сколько для себя самого, убедили меня окончательно. Скотт-Дэвис встретил смерть в результате самого банального и прозаического несчастного случая.
– Хм-хм. Вы и вправду так думаете?
– Да, думаю. И более того, уверен, что в пользу версии несчастного случая можно набрать куда больше аргументов, чем против любого из семерых названных мной подозреваемых. Теперь мы знаем, что Скотт-Дэвис сам принес винтовку в лес, верно? Сдается мне, что именно незнание этого факта и заставило вообще заподозрить убийство. Знай вы об этом с самого начала, сомневаюсь, что вы бы всерьез задумывались о такой вероятности. Конечно, тут можно возразить, что один из семерых все-таки мог найти винтовку и припрятать для собственных целей – как я сейчас и продемонстрировал, пытаясь убедительнее обрисовать версии с убийством. Однако ровно с той же вероятностью Скотт-Дэвис сам оставил ее внизу, намереваясь, по всей видимости, после представления немного прогуляться по лесу до чая. Он ведь, понимаете, знал, что в гараже она ему не нужна, зато понадобится позже – так зачем тащить ее вверх по холму к дому, а потом снова вниз?
Кроме того, на ней обнаружены отпечатки пальцев. В большом количестве. И очень убедительные. Не такие, какие остаются, когда оружие вытерли, чтобы удалить отпечатки пальцев второго лица, а потом всунули в руку убитому. Весомый довод, а? Я бы сказал – почти решающий.
Давайте рассмотрим, какие препятствия стоят на пути версии несчастного случая. На мой взгляд, их четыре: два крупных и два незначительных. Сперва рассмотрим два главных: горизонтальное направление входящей пули и отсутствие следов пороха. На самом деле, не думаю, что первое особо существенно. На этот счет есть вполне очевидное объяснение, прекрасно соответствующее тому, что и должно было произойти при подобном несчастном случае. Если это была случайность, Скотт-Дэвис должен был волочить винтовку за собой, держа ее за дуло, так что спусковой крючок зацепился за какое-то препятствие. А что случилось бы, если бы приклад внезапно за что-то зацепился? В таком случае Скотта-Дэвиса дернуло бы назад и, если препятствие было достаточно прочным, туловище у него отклонилось бы – что и дает нам горизонтальную траекторию пули. Ну а то, что попала она прямо в сердце, да еще через красное пятно на пиджаке – уже чистейшая случайность. Вы согласны?
– Целиком и полностью, – кивнул полковник.
– По-моему, это вполне ясно, – подтвердил суперинтендант.
– Отлично! Теперь что касается отсутствия пороховых следов. Я… нет, пожалуй, временно оставлю эту тему. Сперва разберусь с двумя менее значительными сложностями. Насколько мы понимаем, Скотт-Дэвис сообщил мисс Скотт-Дэвис, что собирается с кем-то встретиться. Увы, никто не признался, что встреча назначена именно с ним. Вы считаете, что все это весьма подозрительно, а встреча скорее всего предполагалась именно с будущим убийцей. Что ж, если моя теория верна, мисс Скотт-Дэвис непреднамеренно ввела вас в заблуждение. Я еще не разбирал с ней этот вопрос, поскольку хотел сделать это при вас. Чем сейчас и займусь. Миссис Пинкертон, по вашему рассказу у нас сложилось впечатление, что слова вашего кузена подразумевали заранее назначенную встречу в каком-то определенном месте. Вы именно так их и поняли?
– Что вы имеете в виду? – настороженно спросила Арморель.
– Ну, вы сказали, что не помните точных его слов, однако суть примерно такова. Насколько я понимаю, точных слов вы так и не вспомнили, но вот что меня сейчас интересует: поняли ли вы с его слов, что у него была назначена встреча – или, вероятно, что он просто надеялся кого-то встретить, почему и не пошел с вами?
– Ой, да, – с готовностью отозвалась Арморель. – Я уверена, он не говорил прямо «назначено». Это, знаете, вообще не из его репертуара слово. Нет, он просто откровенно дал понять, что мое общество ему сейчас нежеланно. Естественно, я восприняла это так, что он ждет кого-то еще. Вот и все.
– Именно. Тогда я прав. Никакой твердо условленной встречи не предполагалось. Он просто надеялся с кем-то увидеться. И если мы вспомним, что он только что обручился, что его нареченная должна была пройти неподалеку оттуда, поскольку из всего общества только она одна была дальше него от дома, за ручьем, и что он направился прочь от мисс Скотт-Дэвис именно в ту сторону – что ж, как косвенное доказательство убийства этот довод лопается, словно мыльный пузырь. Да, полковник?
– При таком объяснении, пожалуй.
– Что же до четвертого возражения – мол, немыслимо, чтобы настолько привычный к оружию человек проявил такую беспечность – ну, тут можно одно ответить: и не такое случается. Мы с вами, полковник, наверняка знаем с полдюжины столь же невероятных историй каждый. В данной же ситуации, на мой взгляд, ближе всего к истине объяснение, предложенное, если не ошибаюсь, Пинкертоном: Скотт-Дэвис забыл, что ружье заряжено. И коль скоро мы дошли до этого пункта, интересно отметить, что существует не менее трех доказательств того, что именно так оно и произошло.
– В самом деле, сэр? – осведомился суперинтендант скептически.
– Именно, – резко ответил Шерингэм. – А вы не заметили? Вам бы следовало. Первое – это отпечатки пальцев на конце дула, по кругу. Второе – отчетливая полоса смятой травы, где травинки были придавлены к земле (когда я видел эту полосу, они уже начали расправляться, так что при вашем первом осмотре полоса должна была быть еще явственнее), указывающая, что по ней протащили узкий предмет среднего веса – полагаю, ни больше ни меньше, как приклад ружья. И третье – посередине тропы близ того места, где, по словам вашего подчиненного, лежало ружье, валяется обломок раздвоенного корня, достаточно большой, чтобы послужить ровно таким препятствием, о котором я и говорил. Отдачи от выстрела, пусть и слабой, вместе с конвульсивным движением руки Скотта-Дэвиса в тот миг, когда в него вошла пуля, должно было хватить, чтобы отбросить его в другую сторону. Вот вам, как я и сказал, уже три доказательства. Больше, чем у вас есть в поддержку любой версии убийства. Что скажете, полковник?
