– Уильям Карсон, – продолжал О’Дей. – Родился в Лондоне, сорок восемь лет.
Последним был Джон Котт. С годами некоторые люди становятся толще, обрюзгшими и одутловатыми – как Шумейкер, к примеру, – но Котт уменьшился в размерах, остались лишь мышцы и сухожилия. На снимке выделялись высокие скулы, губы были поджаты. Лишь глаза с устремленным на меня яростным взглядом стали крупнее.
– Фотография сделана в тот день, когда он вышел из тюрьмы; самая свежая из всех, что у нас есть, – сообщил О’Дей.
Неприятная троица. Я сложил снимки в стопку, вернул их О’Дею и спросил:
– Как британцы решают проблему со рвом?
– Они не собираются устанавливать периметр в милю. Вы знаете, какая высокая плотность населения в Великобритании, – сказала Скаранджелло. – С тем же успехом можно попытаться очистить Манхэттен. На это рассчитывать не приходится.
– И что теперь?
– Ты отправишься в Париж, – сказал О’Дей.
– Когда?
– Прямо сейчас.
– В качестве наживки или полицейского?
– И в том и в другом. Главным образом нам нужен взгляд со стороны. Вдруг они что-то упустят.
– И с какой стати они станут мне что-то показывать? Я для них никто.
– Твое имя позволит тебе попасть в любое место. Я уже предупредил. Все, что станет известно мне, покажут и тебе. Таково могущество О’Дея. В особенности сейчас.
Я промолчал.
– Ты говоришь по-французски, верно? – осведомился Шумейкер.
– Да, – сказал я.
– И по-английски.
– Немного.
– А русский?
– Зачем?
– Британцы и русские также отправляют в Париж своих людей. Ты с ними встретишься. Постарайся получить от них как можно больше информации, ничего не давая взамен.
– Вероятно, у них такие же инструкции.
– Нам необходимо присутствие ЦРУ, – сказал О’Дей, и Кейси Найс подалась вперед.
– Я поеду, – сказала Джоан Скаранджелло.
Нам предоставили тот же самолет, но с другой командой. Два новых парня в кабине и стюардесса, все в форме военно-воздушных сил. Я поднялся на борт сразу после душа, в одежде, купленной в Арканзасе; Скаранджелло последовала за мной через пять минут, также после душа, в очередном черном костюме, с небольшим чемоданчиком на колесиках и сумочкой. Нам предстоял ночной перелет, семь часов в воздухе, шесть временных зон, и приземление в Париже в девять часов по французскому времени. Уже привычное для меня кресло было разложено и развернуто напротив второго – получился диван. Так же, как и два других кресла с другой стороны кабины. Для нас даже приготовили подушки, простыни и одеяла. Две длинные узкие постели, разделенные узким же проходом. Меня такой расклад вполне устраивал. Но Скаранджелло выглядела несколько неуверенно. Она была женщиной, достигшей определенного возраста и статуса. Полагаю, она предпочла бы побольше личного пространства.
Но сначала нам предстояло сесть в обычные кресла, за стол, на время взлета, где мы немного задержались, потому что стюардесса предупредила, что нас ждет обед. Что не слишком соответствовало обстановке. Желтовато-коричневая кожа и ореховые панели не располагали к кулинарным изыскам. Как и еда, не имевшая отношения ни к армии, ни к военно-воздушным силам. Нам предложили подогретые в микроволновке гамбургеры в картонных коробках без имени производителя. Наверное, их купили где-то рядом с «Данкин донатс».
Я съел свой гамбургер, а потом половину бургера Скаранджелло, когда она его оставила. Затем мы стали решать проблему отхода ко сну – так, чтобы никого не смущать. Я видел, как она внимательно оглядывает кабину, прикидывает освещение, углы отражения и что я смогу увидеть.
– Я лягу первым, – предложил я.
Туалет находился в конце коридора, за багажным отсеком, где лежал чемодан Скаранджелло. Я пошел туда, почистил зубы, вернулся в спальный отсек, выбрал постель справа, снял носки и ботинки – так я сплю лучше, – лег поверх одеяла и повернулся лицом к стене.
Скаранджелло поняла намек. Я услышал, как она уходит, по легкому шелесту нейлона. Вскоре вернулась, звуки стали другими – наверное, она легла и принялась устраиваться под одеялом. Пробормотала что-то сонное и невнятное, типа: «Хорошо, спасибо, я в порядке», после чего я повернулся на спину и стал смотреть в потолок.
– Вы всегда спите поверх одеяла? – спросила она.
– Только когда тепло, – ответил я.
– И всегда в одежде?
– В такой ситуации у меня нет выбора.
– Потому что у вас нет пижамы. Нет дома, нет чемоданов, нет собственности. Нам рассказали о вашем образе жизни.
– Кейси Найс уже говорила мне об этом.
Я снова повернулся лицом к стене, устраиваясь поудобнее, и тут что-то уперлось мне в бедро. И не зубная щетка, лежавшая в другом кармане.
Бутылочка от таблеток. Я вытащил ее и посмотрел на этикетку, просто так, мне вдруг стало любопытно. Наверное, я ждал, что это окажется средство от аллергии в преддверии весенней пыльцы в лесах Арканзаса, или болеутоляющие от дантиста, или для перенапряженных мышц. Однако на этикетке было написано «Золофт», а я знал, что это средство не имеет никакого отношения к аллергии или перенапряжению мышц. «Золофт» принимали для борьбы со стрессом или тревожными состояниями, с депрессией и приступами паники, с ПТСР или с СНС[4]. Сильное средство, которое продают только по рецептам.
Однако выписано оно было не Кейси Найс. На этикетке стояло другое имя, мужское: Антонио Луна.
– Что вы думаете о мисс Найс?
Я вернул бутылочку в карман.
– Милое имя, милая женщина[5].
– Слишком милая?
– Вас это беспокоит?
– В теории.
– Она неплохо показала себя в Арканзасе. С соседом Котта.
– А как бы она справилась, будь она там одна?
– Думаю, результат был бы тем же. Другой подход, но ничего не изменилось бы.
– Приятно слышать.
– Она ваша протеже?
– Никогда не встречала ее раньше, – ответила Скаранджелло. – Возможно, я бы предпочла кого-то другого. Но именно она представляет наши интересы в Государственном департаменте, так что выбор пал на нее.
– Мировые лидеры постоянно подвергаются опасности. Это цена вопроса. Да и защита сейчас на высочайшем уровне, – сказал я. – Я не понимаю, почему все так встревожены.
– Нам рассказали, что вы неплохой математик.
– Вас ввели в заблуждение. Я хорошо знаю арифметику старших классов, но не более того.
– Чему равна площадь круга с радиусом в тысячу четыреста ярдов?
Я улыбнулся в темноте. Пи умножить на квадрат радиуса.
– Очень близко к двум квадратным милям.
– А какова средняя плотность населения в крупных городах западного мира?
Это уже не математика и не арифметика, а общие знания.
– Сорок тысяч человек на квадратную милю? – сказал я.
– Вы отстали от жизни. Теперь ближе к пятидесяти тысячам. В некоторых частях Лондона и Парижа плотность населения достигает семидесяти тысяч. В среднем придется взять под контроль десятки тысяч крыш и окон и сто тысяч человек. Абсолютно невозможная задача. Одаренный снайпер, который работает на больших дистанциях, – их самый жуткий кошмар.
– Если бы не пуленепробиваемое стекло.
Скаранджелло кивнула в темноте. Я услышал, как ее голова переместилась на подушке.
– Оно защищает фланги, но не более того. И политикам это не нравится. Они выглядят испуганными. Им в самом деле страшно. Но они не хотят, чтобы люди об этом знали.
Когда где-то прячется снайпер, все меняется.
– Мог ли кто-то знать наверняка, что стекло остановит пулю? – спросил я.
– Изготовитель сказал, что так и будет. Некоторые эксперты выражали сомнения.
Теперь пришел мой черед кивать в темноте. Я бы также отнесся к таким заявлениям скептически. Калибр.50 имеет огромную пробивную силу и предназначен для станкового пулемета Браунинга, который способен валить деревья.
– Спокойной ночи, – сказал я.
– Никаких шансов, – ответила Скаранджелло.
* * *
Мы приземлились в ярких лучах весеннего солнца в Ле Бурже. Стюардесса сказала нам, что это самое используемое посадочное поле для частных самолетов в Европе. Самолет подрулил к двум черным автомобилям, припаркованным рядом. «“Ситроены”», – подумал я. Не лимузины, но достаточно длинные, низкие и блестящие. Возле них стояло пять человек, все слегка сгорбленные и растрепанные из-за шума и ветра. Двое явно были водителями, двое – полицейскими в форме, последний оказался седовласым джентльменом в дорогом костюме. Самолет остановился, через минуту смолкли двигатели, и пятеро мужчин расправили плечи, готовясь встретить гостей. Стюардесса открывала дверь, а Скаранджелло повернулась ко мне и протянула сотовый телефон.
– Позвоните мне, если возникнет необходимость, – сказала она.
– По какому номеру? – спросил я.
– Он там есть.
– Мы поедем в разные места?
– Конечно, – кивнула она. – Вы осмотрите место преступления, я же отправляюсь в ГДВБ.
