– Что ж, – зевнул я. – Занятно. На моей стороне Лидс. А кто подтверждает его слова?
– Пока никто.
– А Лидсу вы это уже сказали?
– Да. Как вы выразились, он на вашей стороне. Он подписал протокол. Как, впрочем, и мистер Рэкхем.
– А что говорит Хэммонд?
– Я не… – Арчер остановился, задумчиво глядя на меня. – Возможно, не стоит говорить вам. Пусть это останется между нами. Сами понимаете, дело щекотливое… Он крупная шишка в таком влиятельном банке…
– Верно, – согласился я. – Кстати, обозвать новоиспеченного миллионера гнусным лжецом тоже щекотливое дело. Для вас, во всяком случае. Но не для меня. Так вот, я заявляю: он гнусный лжец! Думаю, он уже миллионер, не так ли?
Арчер и Дайкс переглянулись.
– Если не хотите, не говорите, – великодушно согласился я. – Дайкс мне скажет. Если знает. Он знает?
– Да. Завещание огласили сегодня. Я присутствовал при этом. Слугам и дальним родственникам отказано по мелочи. Миссис Фрей унаследовала усадьбу и миллион долларов. Лидс получил полмиллиона. Лина Дэрроу – двести тысяч. Остальное досталось мистеру Рэкхему.
– Ясно. Стало быть, он и впрямь миллионер, а дельце и впрямь щекотливое. Все равно он гнусный лжец. К тому же нас двое против него одного. Я подпишу свои показания в трех экземплярах, если хотите. Что я еще могу сказать?
– Я хочу, чтобы вас стало трое против одного. – Арчер пригнулся ко мне. – Послушайте, Гудвин. Я преклоняюсь перед талантами Ниро Вульфа. Как вам известно, у меня есть для этого основания. Но я не допущу, чтобы из-за его капризов страдало следствие. Мне нужны его показания, подтверждающие ваши с Лидсом слова. И я намереваюсь заполучить их без проволочек. Я послал к Вульфу человека. Сегодня утром, в одиннадцать, ему сказали, что Вульф не принимает, а вас нет дома и, где вы находитесь, неизвестно. Тогда-то мы и объявили вас в розыск. Час назад мне снова позвонил мой человек. Он опять побывал в доме Вульфа, и ему сказали, что Вульф отбыл из города. Больше ничего выведать ему не удалось. – Арчер сжал кулак и упер его в крышку стола. – Я не потерплю такого, Гудвин. Это самое серьезное преступление, случившееся с того времени, как я занял свой пост в округе. И я не потерплю вульфовских штучек. Пусть он и гений, но он также жирный тщеславный павлин. Пора поставить его на место. Позвоните ему с этого телефона. Если через два часа он не прибудет сюда давать показания, я выпишу ордер на его арест, как важного свидетеля. Вот телефон.
– Сомневаюсь, что вам удастся пришить ему статус свидетеля. Его и близко здесь не было.
– Чушь! – прорычал Бен Дайкс. – Не будьте простофилей. В пятницу она поплакалась ему в жилетку, а в субботу ее прикончили.
Я решил вызвать огонь на себя. Что касается меня, я бы с удовольствием позволил им попасть впросак с их ордером. Но, к сожалению, в голову мне не приходило сколько-нибудь вразумительного объяснения для завтрашнего дня, когда им на глаза неминуемо попадется объявление в «Газетт». Черт с ними, решил я и провозгласил:
– Я не могу ему позвонить, поскольку не знаю, где он.
– Ха-ха, – сказал Дайкс. – Ха-ха-ха!
– Да, – признал я, – это сошло бы за шутку. Но это не шутка. Я даже не знаю, в Нью-Йорке он сейчас или нет. Мне известно лишь, что из дому он ушел вчера ночью, пока я был здесь, и с тех пор не возвращался… Нет, не совсем так. Еще мне известно, что он зашел к своему другу по имени Вукчич и договорился о том, что тот организует перевозку орхидей и возьмет на работу нашего повара. Вульф выдал Вукчичу генеральную доверенность. И отправил в «Газетт» объявление, в котором извещает, что навсегда оставил сыскной бизнес.
На сей раз «ха-ха» не последовало. Дайкс, насупив брови, смотрел на меня. Арчер скривил рот и тоже пожирал меня глазами, словно пытаясь прожечь взглядом насквозь. Так продолжалось некоторое время, и я заерзал на стуле. Я запросто выдерживаю любой взгляд, но тут меня буравили две пары глаз одновременно спереди и сбоку.
Наконец Дайкс повернул голову и обратился к Арчеру:
– Хорошенькое дело!
Арчер кивнул, не спуская с меня глаз.
– Этому трудно поверить, Гудвин.
– Еще бы. Чтобы он вышел из дома…
– Нет-нет. Трудно поверить, что вы с Вульфом пойдете на такой блеф. Видимо, у него не было другого выхода. Ночью вы звонили ему от Лидса, как только вам представилась такая возможность после убийства миссис Рэкхем. Чуть…
– Извините, – решительно прервал я. – Не как только мне представилась такая возможность после убийства миссис Рэкхем. Правильнее так: как только мне представилась такая возможность после того, как я узнал, что миссис Рэкхем убили.
– Ладно, ладно. Мы не на суде. – Он пригнулся ко мне. – Это случилось чуть позже полуночи. Что вы ему сказали?
– Я рассказал, что́ произошло. Подробно, насколько позволяло время, описал все события от моего приезда до той самой минуты. Если телефонистка подслушивала, то она вам подтвердит. Я спросил, должен ли при допросе рассказывать полицейским лишь о том, что происходило здесь, предоставив объяснять все остальное ему. Однако он ответил, что нет, я не должен ничего утаивать, включая даже подробности его беседы с миссис Рэкхем. Вот и все. Как вам известно, все инструкции я выполнил.
– Господи! – вздохнул Дайкс. – Да, сынок, похоже, пришел твой черед попотеть.
Арчер, не обращая на него внимания, продолжал:
– А потом, велев вам ничего не утаивать от полиции, Вульф вдруг посреди ночи решает, что ему надоел сыскной бизнес, шлет в газету объявление о своем уходе на покой, навещает друга, с которым договаривается об орхидеях, и… Что он сделал потом? Я что-то запамятовал, слишком увлечен был вашим рассказом.
– Я не знаю, что́ он сделал потом. Ушел. Исчез.
Представляю, как дико это прозвучало. Бред сумасшедшего. Только полоумный поверил бы, что его не водят за нос. И я еще едва не проболтался про колбасу и слезоточивый газ, собираясь, естественно, умолчать о том, что мы знали, кто прислал нам этот гостинец, но вовремя спохватился, сообразив, к чему могла привести такая неосторожность. Вот уж точно была бы сенсация! Но что-то добавить или сделать мне следовало, и я решил представить доказательства и полез за ними в карман.
– На столе в спальне, – сказал я, – он оставил записки Фрицу, Теодору и мне. Вот моя.
Я протянул ее Арчеру. Тот пробежал ее глазами и передал Дайксу. Дайкс перечел ее дважды и вернул Арчеру, который упрятал записку в собственный карман.
– Господи! – с чувством повторил Дайкс, взглянув на меня с выражением, которое мне не понравилось. – Ну и наворотили! Я всегда считал, что у Вульфа семь пядей во лбу. Да и вам я пальца в рот не положил бы. Но тут вы, пожалуй, перестарались. Это как пить дать. – Он повернулся к Арчеру: – Все здесь ясно.
– Несомненно. – Арчер опять сжал кулак. – Гудвин, я даже не прошу, чтобы вы рассказали, что́ случилось на самом деле. Я сам расскажу вам. Найдя тело миссис Рэкхем, вы сговорились с Лидсом и придумали эту сказку про визит к Вульфу. Лидс пришел сюда, чтобы сообщить об убийстве. Вы поспешили к его дому, чтобы позвонить Вульфу и доложить как о преступлении, так и о вашем сговоре с Лидсом… Или же Вульф уже знал о нем, поскольку вы прикидывались, что расследуете дело об отравлении собаки. В любом случае Вульфу было известно нечто такое, что он не сумел бы скрыть и, в равной степени, не отважился бы выложить нам. А тут еще убийство, которое подлило масла в огонь. Поэтому он счел за благо исчезнуть. И нам, возможно, потребуется день, а то и неделя, чтобы разыскать его. Зато вы в наших руках. – Он стукнул кулаком по столу, не слишком, впрочем, сильно. – Вы знаете, где скрывается Вульф. Вы также знаете, какой именно информацией он располагает, из-за чего вынужден прятаться. Это ценные улики, которые необходимы мне для расследования убийства. Неужто вы сами не понимаете, что приперты к стенке? И двадцать Ниро Вульфов не вытащат вас из такой передряги. Даже если он готовит нам один из своих сенсационных сюрпризов, даже если завтра он предъявит убийцу вместе с неопровержимыми уликами для суда, мне этого будет недостаточно. Протокола вашего вчерашнего допроса не существует. Я сейчас вызову стенографиста, мы разорвем его блокнот и все, что он напечатал, и вы начнете заново.
– Соглашайся, сынок, – дружелюбно посоветовал Дайкс. – Я сам за преданность патрону, но не тогда, когда он такой сумасброд.
Я широко зевнул:
– Боже, как мне хочется спать. Я, ни секунды не колеблясь, навешал бы вам лапши на уши, но сейчас, когда говорю чистейшую правду, доказать это не в состоянии. Спросите меня завтра, допрашивайте хоть целое лето, но лгать я категорически отказываюсь. И я не знаю, где находится мистер Вульф.
Арчер вскочил на ноги.
– Выпишите ордер на его арест. Пусть отдохнет в нашем тюремном люксе. – Голос прокурора сорвался на визг, и он пулей вылетел из комнаты.
