– Хорошо, что ты приехала в гости спустя год, – сказал Сэм. – Мы успели здесь сделать кучу работы.
– О, Сэм превзошел самого себя, – произнесла Мерри. Она дотронулась до его руки. «Мой» означал ее жест. – Он все сделал здесь своими руками. Сэм полностью изменил этот дом.
«Кажется, что ты тоже постаралась на славу», – хотела добавить я, но прикусила язык.
Они показали мне заполненную солнечным светом комнату для гостей, которая находилась рядом с детской.
– Мерри тщательно подготовилась к твоему приезду, – сказал Сэм. – Решила оказать тебе королевский прием – новые простыни, новые покрывала.
– Правда? Но зачем? – воскликнула я. – Я не хотела причинять вам неудобства.
Ребенок на руках Сэма хлопнул в ладошки.
– Здесь просто чудесно, – отметила я. – Красивый дом… – взглянув на счастливое трио, добавила: – Для красивой семьи.
В кухне Мерри выкладывала ножи и вилки. Потом стала выносить блюда на стол во дворе. Я украдкой еще раз окинула взглядом дом. Все новое – мебель, посуда. Они ничего не захватили с собой из их нью-йоркской квартиры, кроме африканских масок Сэма. Как будто выбросили на свалку свою прежнюю жизнь.
«Да, это похоже на Мерри», – подумала я.
– Может, чем-то помочь? – предложила я.
– Нет-нет, ничего не нужно, – протянула нараспев Мерри. – Просто будь здесь как дома.
Я вышла в сад и села на лужайку рядом с одеялом, на котором лежал ребенок. Заслонив ладонью глаза от солнца, стала изучать его лицо. Похож на Мерри, ничего нет от Сэма. Пухлые щечки, живые пронзительные глаза цвета светлой карамели. Прекрасное маленькое существо. Дала ему свой палец, и он тут же попытался запихнуть его в свой ротик. Я почувствовала, как острые зубки впились в мою кожу.
* * *
Появилась Мерри с подносом, нагруженным салатами, жареным цыпленком и буханкой хлеба. Сэм принес ведерко со льдом. Погода была восхитительной. Мы сидели за столом, передавая друг другу блюда и отгоняя пчел. Великолепный обед, все очень вкусно, в меру специй, прекрасная сервировка. На этот раз подруга превзошла сама себя.
Сэм разлил по бокалам охлажденное итальянское игристое и, подняв свой бокал, провозгласил тост.
– Добро пожаловать, – сказал он. – За нашу жизнь в Швеции! За новые начинания!
Мы все улыбнулись, выпили, запрокинув головы, и почувствовали, как пузырьки защекотали горло. Вскоре я ощутила легкое головокружение – сказалось-таки вино, солнце и долгий перелет.
– Неужели прошел целый год? – спросила Мерри.
– Даже больше, – сказала я.
– Как много всего произошло за это время.
– Да, – я скрестила ноги, чувствуя нарастающую головную боль.
– Как полет?
– Долгий, – пожаловалась я.
– Не сомневаюсь, что первым классом, – лукаво улыбнулась Мерри. – Фрэнк уже много лет не летает эконом-классом.
Я подняла руки:
– А как же иначе?
Вот так всегда, когда мы вместе. Делаем вид, что я с грехом пополам выбилась в люди и ее впечатляют все мои успехи и достижения. Будто она дала мне свое благословение, а не сдерживала меня многие годы.
* * *
Ребенок грыз кусок огурца.
– Он прелесть, – сказала я. – Настоящая награда для вас, и вы оба об этом знаете.
– Мы безумно счастливы, – улыбнулась Мерри.
– Это видно, – сказала я. – Глядя на вас, я могу это подтвердить.
Я наблюдала за ней, пыталась истолковать ее улыбку и то, что за ней пряталось.
Она встала из-за стола, собрала тарелки и отнесла их на кухню. Потом вернулась с десертом – яблочным пирогом, украшенным изящным веерным узором под хрустящей корочкой. Он был присыпан корицей и сахарной пудрой, которая при нагревании загустела и покрыла пирог вязким сладким слоем.
На лакомство слетелись пчелы. Одна из них оказалась в липкой ловушке.
– Это ты тоже испекла?
– Позволь мне ответить, – ввернул Сэм, пока Мерри нарезала пирог и освобождала пчелу. – Эта женщина – настоящая домашняя богиня. Ей надо присвоить титул домохозяйки столетия.
– Кто бы мог подумать, – сказала я.
Сэм отправил кусок пирога в рот.
– Она наконец нашла свое призвание и стала той, кем ей было предначертано самой природой. А я ведь с самого начала знал, что она рождена для такой жизни, – подмигнул он жене.
Я посмотрела на Мерри, но ничего прочесть в ее взгляде не смогла.
Сэм взял себе еще один кусок пирога, а Мерри повела меня на экскурсию по саду, чтобы похвастаться широкими грядками овощей и трав, моркови и кориандра, кустами тимьяна и базилика. Она поднимала листья ягодных кустов, чтобы я смогла увидеть сочные ярко-красные и синие плоды. Конечно, это здорово – есть фрукты и овощи, которые сам вырастил. Однако как много надо потратить времени и труда на то, что можно поглотить за несколько минут!
– Угости ее клубникой, – прокричал Сэм. – Пусть она попробует ее прямо с грядки!
Мерри собрала горстку ягод и протянула их мне. Я ела свежую клубнику, облизывая пальцы, с которых стекал красный сок.
– Потрясающе, – выдохнула я. – Я не могу прийти в себя. Ваша жизнь, она такая…
Она ждала продолжения, но я так и не закончила фразу.
Сэм забрал ребенка в дом, чтобы уложить его спать. Мы обе вернулись за стол. Мерри налила нам кофе. И снова я внимательно следила глазами за ее изящными, осторожными и неторопливыми движениями. Возникло ощущение, что она долго их оттачивала, наблюдая за кем-то и старательно изучая.
– Мерри – мать и жена. Я ошеломлена, – сказала я. – Мне это снится?
Она застыла:
– Ты удивлена, что я счастлива в этой роли? Просто всему свое время. В моей жизни наступил определенный момент, и я оказалась к нему готова.
Я сделала последний глоток кофе и облизнула рот, почувствовав слегка горьковатый привкус. Голова была тяжелой от усталости и вина, а также от таблеток, которые я приняла.
– Я рада за тебя, – сказала я. – Несомненно, тебе подходит этот образ жизни.
– А я рада, что ты это поняла, – ответила она.
В ее голосе явно сквозило самодовольство.
– Что это? – спросила я, увидев фотографию в рамке на полке в гостиной. На ней была моя мама.
– О, я храню ее уже много лет, – ответила Мерри.
– Мы действительно настоящие сестры, правда, Мер? – улыбнулась я.
Меня в самом деле переполняет радость, оттого что мы столько лет вместе и делимся друг с другом своими радостями и горестями. Нас слишком многое сближает, потому что корни нашей дружбы уходят в далекое прошлое.
– Да, – пробормотала Мерри, – думаю, что да.
Сэм
В субботу и воскресенье мы устроили Фрэнк экскурсию по окрестностям, показали ей наши любимые места, хвастаясь своей замечательной новой жизнью в Скандинавии. Совершили прекрасную долгую прогулку через лес в Сигтуну, побывали на озере и даже окунулись в его прохладную воду. Съездили в Стокгольм, прошлись по старому городу, избегая мест, где скапливаются толпы туристов. В Сёдере зашли в уютное кафе на традиционную фику – горячий кофе мы с наслаждением заедали булочками с кардамоном.
– Вы оба, – сказала Фрэнк, – практически ничем не отличаетесь от аборигенов. Полностью освоились в этой стране.
Мерри взяла меня за руку и задержала ее в своей.
Фрэнк захотела посетить морской музей Ваза. «Ваза» – это незадачливый боевой корабль семнадцатого столетия, который затонул, не успев выйти из бухты. Мы почти час ходили вокруг деревянного парусника, пока Конор настойчиво пытался выбраться из своей коляски.
Позже наведались в Музей современного искусства, где посетили сугубо женскую выставку, на которой была представлена откровенная феминистская дрянь: кровоточащие влагалища, менструальная кровь, льющаяся на тряпку. Там была одна экспозиция в виде огромной видеопроекции под названием «Падающие женщины». Она демонстрировала гордо стоящую на подиуме женщину. Потом в кадре появилась другая женщина, толкнула ее, и несчастная провалилась в черную бездну. Нападавшая заняла ее место, но с ней так же поступила еще одна тварь. И так бесконечно – непрерывный поток озлобленных женщин.
