Полицейский закрыл журнал.
– Возможно, она пошла в гости к подружке, – предположил он. – У вас случайно нет фотографии дочери? Желательно недавней.
– Она не выглядит на свой возраст, – ответила Дебора. Он с большим трудом понял, что она говорит, и то лишь когда наклонился к ней. – Она такая маленькая и худенькая. Хорошая девочка. Очень стеснительная, особенно с чужими. Она бы никуда не пошла с незнакомым человеком.
– Фотография, – повторил он.
Женщина вышла из комнаты. Полицейский снова посмотрел на девочку в саду, отметил, какое у нее пустое, белое лицо. Нужно с ней поговорить или поручить это кому-то другому. Лучше всего женщине. Но, возможно, Джоанна объявится еще до того, как это понадобится, просто вбежит в дверь дома. Возможно, она просто пошла погулять с подружкой, и они сейчас играют в обычные девчачьи игры: дочки-матери, чаепитие, показ мод или просто рисуют на асфальте…
Он внимательно посмотрел на фотографию, которую протянула Дебора Вайн. У девочки на снимке были такие же темные волосы, как у сестры, и вытянутое личико. Зуб со щербинкой, густая челка и неестественная, словно появившаяся по команде фотографа, улыбка.
– Вы уже сообщили мужу?
Она скривилась.
– Ричард – мой… то есть их отец… он с нами не живет. – Неожиданно, словно не сдержавшись, она добавила: – Он нашел себе помоложе.
– Вы все равно должны сообщить ему.
– То есть вы хотите сказать, что все… очень серьезно?
Она явно надеялась, что он ответит отрицательно, – правда, это бы не помогло: она прекрасно понимала, что дело серьезное. Ее прошиб холодный пот. Полицейскому даже показалось, что он уловил слабый запах.
– Мы будем держать вас в курсе. Сюда уже едет женщина-полицейский.
– Но что делать мне? Я ведь наверняка смогу чем-то помочь. Я же не могу просто сидеть и ждать! Скажите, что мне делать. Хоть что-то!
– Вы могли бы взять телефон, – предложил он, – и обзвонить всех, к кому бы она могла пойти.
Дебора вцепилась ему в рукав.
– Пообещайте мне, что с ней все будет хорошо! – взмолилась она. – Пообещайте, что вернете ее домой.
Полицейскому стало неловко. Он не мог пообещать этого, но не знал, что еще может сказать.
С каждым телефонным звонком ситуация пусть немного, но ухудшалась. Люди стучали в двери. Они уже знали страшную новость. Какой ужас; но ведь все обойдется! Все обязательно закончится хорошо. Все пройдет, как страшный сон. Могут ли они чем-то помочь? Они готовы сделать все что угодно! Только скажите что!
Солнце уже клонилось к закату, улицы, дома и парки погрузились в тень. Холодало. По всему Лондону люди сидели у телевизоров, стояли у плиты, помешивая что-то в кастрюльках, сбивались в окруженные дымом группки в пабах, обсуждали спортивные новости и планы на выходные, жаловались на уколы судьбы.
Рози, широко раскрыв испуганные глаза, свернулась в кресле. Одна косичка у нее почти расплелась. Рядом сидела женщина-полицейский, высокая, полная, добрая, и держала ее за руку. Но Рози не могла ничего вспомнить. Она только хотела, чтобы отец вернулся, чтобы все снова стало правильным, – но никто не знал, где он. Его не могли найти. Мама сказала ей, что он, наверное, опять в дороге. И она представила его на дороге, уходящей вдаль, теряющейся впереди под темным небом.
Она крепко зажмурилась. Когда она откроет глаза, Джоанна уже будет дома. Она задержала дыхание, пока легкие не стали гореть, а в ушах тяжело не застучала кровь. Если чего-то очень хочешь, это обязательно произойдет. Но когда она открыла глаза и увидела доброжелательное, приветливое лицо женщины-полицейского, мать по-прежнему плакала. Ничего не изменилось.
В половине десятого утра в полицейском участке Кэфморд-хилл, где недавно организовали оперативный пункт, началось совещание. Именно в этот момент отчаянные, но беспорядочные поиски превратились в согласованную операцию. Ей даже присвоили номер дела. Главный инспектор сыскной полиции Фрэнк Тэннер принял командование и произнес речь. Членов команды познакомили друг с другом. Распределили столы (немного поспорив, кому какой достанется). Пришел связист и протянул телефонные провода. На стены повесили доски для объявлений. Царившая в помещении атмосфера не давала расслабиться, заставляла быть собранным. Однако было в этой атмосфере что-то еще, присутствия чего никто вслух не признавал, но все его чувствовали: сосущее ощущение где-то под ложечкой. Это не был обычный случай, когда в результате скандала с домашними пропадает подросток или один из супругов. Будь все так, собирать их сюда никто бы не стал. А сейчас речь шла о пятилетней девочке. С того момента, как ее видели в последний раз, прошло уже больше семнадцати часов. Слишком долго. Прошла целая ночь. А ночь выдалась прохладная. Конечно, сейчас июнь, а не ноябрь, и это вселяет надежду. Но все же… Целая ночь.
Главный инспектор Тэннер давал подробные наставления для пресс-конференции, запланированной после совещания, когда его прервали. В помещение вошел незнакомый полицейский в форме. Активно действуя локтями, он пробился к Тэннеру и что-то сказал – так тихо, что окружающие не расслышали.
– Он внизу? – уточнил Тэннер. Вновь прибывший кивнул. – Я встречусь с ним немедленно.
Тэннер сделал знак другому полицейскому, и они вдвоем вышли.
– Отец пришел? – спросил детектив по фамилии Лэнган.
– Да, он только что приехал в город.
– Они на ножах? Он и его бывшая?
– Думаю, да.
– Обычно это кто-то из своих, – заметил Лэнган.
– Спасибо, что напомнил.
– Да я просто так сказал.
Они подошли к дверям комнаты для допросов.
– Какой линии будете придерживаться? – уточнил Лэнган.
– Он всего лишь обеспокоенный отец, – ответил Тэннер и толкнул дверь.
Ричард Вайн стоял у стены. На нем был серый костюм без галстука.
– Какие новости? – сразу же спросил он.
– Мы делаем все, что в наших силах, – уклончиво произнес Тэннер.
– Что, вообще никаких новостей?
– Прошло еще очень мало времени, – заметил Тэннер, прекрасно понимая, что это неправда. Что на самом деле все как раз наоборот.
Он жестом предложил Ричарду Вайну присесть.
Лэнган сделал шаг в сторону, намереваясь наблюдать за безутешным отцом во время беседы. Вайн был высоким и сутулым, как человек, стесняющийся своего роста; волосы черные, но на висках уже пробивалась седина, хотя ему явно еще не исполнилось и сорока. Брови темные и кустистые, скулы покрывает щетина. Лицо бледное и слегка опухшее, словно после драки. Карие глаза покраснели, под ними залегли тени. Страшное известие ошеломило его.
– Я был в дороге, – сказал Вайн, не дожидаясь вопроса. – Я не знал. Услышал только сегодня утром.
– Вы можете сказать, где конкретно находились, мистер Вайн?
– Я был в дороге, – повторил он. – Моя работа… – Он замолчал и отбросил со лба волосы. – Я коммивояжер. Много времени трачу на переезды. Какое отношение это имеет к моей дочери?
– Нам просто нужно установить ваше местонахождение.
– Я был в Сент-Олбанс. Там недавно открыли спортивный комплекс. Вы хотите все знать с точностью до минуты? Вам нужны доказательства? – Теперь он говорил резко, отрывисто. – Меня не было здесь, что бы вы ни думали. Что вам наговорила Дебби?
– Я хотел бы знать все с точностью до минуты, если возможно, – сдержанно ответил Тэннер. – И может ли кто-то подтвердить то, что вы нам расскажете?
– Да что вы вообразили? Вы думаете, я ее выкрал и спрятал, потому что Дебби не позволяет мне брать детей с ночевкой, настраивает их против меня? Что я… – Он не нашел в себе сил закончить.
– Это стандартные вопросы.
– Я бы так не сказал! Пропала моя маленькая девочка, моя дочурка. – Он тяжело осел на стуле. – Конечно, я скажу вам, где был и что делал. Проверяйте сколько влезет, черт возьми! Но сейчас вы тратите время на меня, вместо того чтобы разыскивать ее.
– Мы ее ищем, – возразил Лэнган.
Он задумался: больше семнадцати часов. Пожалуй, уже все восемнадцать. Ей пять лет, а она бродит неизвестно где уже восемнадцать часов. Он перевел взгляд на отца девочки. Никогда не знаешь…
После допроса Ричард Вайн прошел в комнату, где Рози, уже в пижаме, но все еще с косичками, свернулась клубочком на диване, и присел рядом с ней на корточки.
– Папа! – прошептала она. Это были едва ли не первые слова, которые она произнесла с тех пор, как мать позвонила в полицию. – Папочка!
Он крепко обнял ее и прижал к себе.
– Не волнуйся. Она скоро вернется домой. Вот увидишь.
– Обещаешь? – спросила Рози, прижимаясь щекой к его шее.
– Обещаю.
Но девочка чувствовала, как ей на голову, прямо на пробор, капают его слезы.
