– Больше часа? Но вам известно, мадемуазель Кинг, что Реймонд Бойнтон разговаривал с матерью всего за полчаса до этого, и она была жива и здорова?
Сара покачала головой, стараясь не встречаться взглядом с Пуаро.
– Наверное, он ошибся. Это было раньше.
– Нет, мадемуазель, не раньше.
Она посмотрела ему прямо в глаза. Пуаро снова обратил внимание на решительно сжатые губы.
– Конечно, – сказала Сара, – я молода и видела в жизни не так много трупов… но я знаю достаточно, чтобы утверждать: когда я осматривала тело миссис Бойнтон, она была уже мертва не меньше часа!
– Значит, – неожиданно заключил Пуаро, – такова ваша версия, и вы не собираетесь от нее отступать! Тогда не могли бы вы объяснить, почему мистер Бойнтон сказал, что его мать жива, тогда как на самом деле она умерла?
– Понятия не имею, – ответила Сара. – Вероятно, они не в ладах со временем – и всё. Очень нервная семья.
– Сколько раз вы с ними разговаривали, мадемуазель?
Сара нахмурилась, подсчитывая:
– Могу вам точно сказать. Я разговаривала с Реймондом Бойнтоном в коридоре спального вагона по дороге в Иерусалим. Потом две беседы с Кэрол Бойнтон – одна у мечети Омара и другая поздно вечером у меня в спальне. На следующее утро разговор с миссис Леннокс Бойнтон. И все – до дня смерти миссис Бойнтон, когда мы гуляли все вместе.
– А с самой миссис Бойнтон вы говорили?
Сара покраснела от смущения.
– Да. Обменялась несколькими словами в тот день, когда они уезжали из Иерусалима. – Она помолчала немного, потом неожиданно выпалила: – Собственно говоря, я выставила себя полной дурой.
– Да?
Их беседа настолько напоминала допрос, что Сара – неохотно, запинаясь – пересказала ту сцену в вестибюле отеля.
Пуаро явно заинтересовался и задал несколько уточняющих вопросов.
– В этом деле очень важна психология миссис Бойнтон, – сказал он. – А вы человек со стороны – беспристрастный наблюдатель. Вот почему ваше свидетельство чрезвычайно ценно.
Сара не ответила. Она все еще испытывала неловкость, вспоминая тот разговор.
– Благодарю вас, мадемуазель, – сказал Пуаро. – Теперь я побеседую с другими свидетелями.
Сара встала:
– Прошу меня извинить, мистер Пуаро, но у меня есть предложение…
– Конечно, конечно.
– Почему бы не отложить все это, пока не будет произведено вскрытие, которое подтвердит или опровергнет ваши предположения? Думаю, не стоит ставить телегу впереди лошади.
Сыщик взмахнул рукой.
– Таков метод Эркюля Пуаро, – высокопарно заявил он.
Поджав губы, Сара вышла из комнаты.
Леди Уэстхолм вплыла в комнату с уверенностью трансатлантического лайнера, подходящего к причалу. У нее в кильватере, подобно мелкому суденышку, следовала мисс Амабель Пирс; она примостилась на некоем подобии стула чуть позади.
– Разумеется, мистер Пуаро, – прогудела леди Уэстхолм, – я буду рада вам помочь всем, чем смогу. Я всегда считала, что в подобных делах каждый обязан исполнить свой общественный долг…
Общественный долг, который исполняла леди Уэстхолм, занял всеобщее внимание на несколько минут, пока Пуаро, наконец, не ухитрился вставить вопрос.
– Я прекрасно помню тот день, – ответила леди Уэстхолм. – Мы с мисс Пирс приложим все силы, чтобы вам помочь.
– О, да, – почти с благоговением выдохнула мисс Пирс. – Ужасная трагедия, правда? Так умереть – в мгновение ока!
– Вы можете подробно рассказать, что произошло в тот день?
– Разумеется, – сказала леди Уэстхолм. – После ленча я решила, что мне необходима небольшая сиеста. Утренняя экскурсия была несколько утомительной. Нельзя сказать, что я по-настоящему устала, – такое со мной бывает редко. На самом деле усталость мне неведома. Довольно часто на общественных мероприятиях, невзирая на самочувствие…
Пуаро снова пришлось деликатно вмешаться.
– Как я уже сказала, мне захотелось отдохнуть. Мисс Пирс разделяла мое мнение.
– О, да. – Мисс Пирс вздохнула. – А я ужасно устала после утренней экскурсии. Такой опасный подъем. Интересно, но чрезвычайно утомительно. Боюсь, в выносливости мне не сравниться с леди Уэстхолм.
– Усталость, – заявила последняя, – можно победить, как и все остальное. Я взяла за правило никогда не давать поблажек своему телу.
– Значит, после ленча вы, леди, пошли каждая в свою палатку? – спросил Пуаро.
– Да.
– Миссис Бойнтон в это время уже сидела у входа в пещеру?
– Невестка помогла ей устроиться, а сама ушла.
– Вы обе ее могли видеть?
– О, да, – подтвердила мисс Пирс. – Понимаете, она сидела прямо напротив нас… только, конечно, чуть дальше и выше.
Леди Уэстхолм сочла нужным уточнить:
– Отверстия пещер выходят на выступ скалы. Под выступом разбиты палатки. Там есть маленький ручеек, и по другую сторону от него находятся еще несколько палаток, в том числе большой шатер. Наши с мисс Пирс палатки располагались рядом с шатром, ее – справа, а моя – слева. Вход в наших палатках был обращен к выступу – разумеется, до него было довольно далеко.
– Около двухсот ярдов, насколько я понимаю.
– Возможно.
– Тут у меня есть план местности, – сказал Пуаро, – составленный с помощью драгомана Махмуда.
Леди Уэстхолм заметила, что в таком случае план, скорее всего, неверен.
– Этот человек весьма неточен. Я проверяла его рассказы по путеводителю. Несколько раз его информация оказывалась явно ошибочной.
– У меня на плане указано, – сказал Пуаро, что соседнюю пещеру занимал сын миссис Бойнтон, Леннокс, – вместе с женой. Реймонд, Кэрол и Джиневра Бойнтон жили в палатках прямо под выступом, чуть правее – прямо напротив шатра. Справа от палатки Джиневры Бойнтон находилась палатка доктора Жерара, а за нею – палатка мисс Кинг. По другую сторону ручья – рядом с шатром, слева – расположились вы и мистер Коуп. Палатка мисс Пирс находилась справа от шатра. Все правильно?
Леди Уэстхолм неохотно признала, что, если ей не изменяет память, так оно и было.
– Благодарю вас. С этим все ясно. Прошу вас, продолжайте, леди Уэстхолм.
Леди Уэстхолм снисходительно улыбнулась ему и продолжила рассказ:
– Примерно без четверти четыре я пошла к палатке мисс Пирс, чтобы узнать, не проснулась ли уже она и нет ли у нее желания прогуляться. Мы договорились выйти через полчаса, когда солнце будет уже не так жарить. Я вернулась к себе в палатку и читала минут двадцать пять. Потом вышла и встретилась с мисс Пирс. Она была готова, и мы отправились на прогулку. Похоже, в лагере все спали – никого не было видно, кроме миссис Бойнтон, которая в одиночестве сидела наверху. Я сказала мисс Пирс, что перед тем как уйти, следует спросить миссис Бойнтон, не нужно ли ей чего-нибудь.
– Да, именно. Я еще подумала, что вы такая заботливая, – пробормотала мисс Пирс.
– Я сочла это своим долгом, – самодовольно сказала леди Уэстхолм.
– А она ответила грубостью! – возмущенно воскликнула мисс Пирс.
Пуаро вопросительно посмотрел на нее.
– Наш путь проходил как раз под выступом, – объяснила леди Уэстхолм, – и я, окликнув миссис Бойнтон, сказала, что мы отправляемся на прогулку, и спросила, не нужно ли ей чем-то помочь. Знаете, мистер Пуаро, вместо ответа она нам фыркнула. Фыркнула! Смотрела на нас сверху, как… как на грязь под ногами!
– Какая невоспитанность! – вспыхнула мисс Пирс.
– Должна признаться, – сказала леди Уэстхолм, слегка покраснев, – что я позволила себе весьма резкое замечание.
– Думаю, вас можно извинить, – успокоила ее мисс Пирс. – Учитывая обстоятельства.
– Какое именно замечание? – уточнил Пуаро.
– Я сказала мисс Пирс, что миссис Бойнтон, возможно, пьяна! Ее поведение на самом деле выглядело очень странным. Всегда. Я подумала, что виной тому может быть спиртное. Пагубное пристрастие к алкоголю, как мне хорошо известно…
Пуаро ловко направил беседу в нужное русло:
– А именно в этот день ее поведение не показалось вам каким-то особенным? Например, во время ленча?
– Нет, нет, – задумчиво протянула леди Уэстхолм. – Нет, я бы сказала, что ее поведение было вполне нормальным – то есть для таких, как она, американцев, – снисходительно прибавила она.
– Она очень грубо обращалась с тем слугой, – вспомнила мисс Пирс.
– С каким?
– Незадолго до нашего ухода.
– Ах, да, я помню – он ее ужасно рассердил! Разумеется, – продолжила леди Уэстхолм, – нелегко общаться со слугами, которые не знают ни слова по-английски, но, по моему мнению, во время путешествия следует делать скидку.
– Что это был за слуга? – спросил Пуаро.
– Один из бедуинов, присматривавших за лагерем. Он подошел к ней… Думаю, она его за чем-то отправила, а он принес не то… на самом деле я не знаю, что это было… однако она очень рассердилась. Бедняга бежал от нее со всех ног, а она размахивала своей палкой и громко ругалась.
